"Ты каждый день любуешься закатами, каждый день... Это ведь пошло".  Иногда кажется, что мною руководят даже не впечатления от прочитанного, но отдельные, запавшие глубоко фразы. Они командной строкой врываются в жизнь. Мне могли бы сказать: - Ты, впечатлительный, был готов от рождения к восприятию красочных фраз, - но я в этом не уверен... Почему фраза становится командной? Оригинальна, свежа, сулит неизбывность впечатлений, она мне нравится, я увлечен ее, она не надоедает и я ей верен. Что они дают, эти фразы? Путь к реализации... этих фраз!

Сейчас мой девиз «Ты можешь заснуть, и сном  твоим станет простая жизнь!»

А. Грин, "Блистающий мир". Чувствую, он меня погубит.

06.11.71

Тамара, Тамара, ты мне не пара, я влюбился, женился и с супругой живу... Так пел на практике ныне покойник Таиров Искандар (колоритная личность, сын большого человека, начальника Памирской геолого-разведочной экспедиции. Жил в свое удовольствие, когда учился, когда рубил мясо, чтобы заработать, веселый, блестящие выпуклые глаза). Так вот, Тамара - одна из самых привлекательных девушек на нашем курсе. На первом, на лекции по истории таджикского народа, я провел конкурс на самую красивую нашу студентку. Первое место завоевал я. Это объяснимо, я всегда пользовался популярностью у средней женской массы. Красавицы всегда находили красавцев, а я вот - для остальных, хотя скажем честно, девушки были у меня заметные. Наверняка за меня голосовала Калимулина, позже люто возненавидевшая (назвала однажды гнидой), но в описываемое время, как я понял гораздо позже, испытывавшая весьма нежные, но скрытные чувства. Ненависть ее восторжествовала после Нового года, когда она ради встречи со мной устроила новогодний вечер, пригласила весь курс, а я, подлец, провел утренние часы в постели между двумя ее подругами. Наверняка свой голос отдала и сама Сорокина Тамара. Второе место, благодаря моему голосу, получила она сама.

 О чувствах Калимулиной я узнал через многие годы, о чувствах Тамары поведала мне мать... Тамара пришла к ней на работу и честно все рассказала (в том числе, о том, что на практике я нижнее белье стирал с грязными носками - она не знала, что оно было не чище). Мать мне потом сказала, что чувствам девушек нельзя отказывать. Многое мне стало ясным, например, случай, когда она пригласила однокурсников на день рождения, а меня среди них не оказалось - она потребовала меня отыскать, и когда меня привели, она была бледна и заплакана. Я растерялся и, чтобы выйти из положения, сделал оливье и другие закуски - влюбчивые девушки не любят готовить. Так вот, мать сказала, чтобы я с ней прогулялся. Я ходил, но с сердцем холодным и спящим воображением. Как-то пригласил ее на свой день рождения. Она была умопомрачительна в обтягивающем черном платье. Подарила запонки. Когда все ушли, кроме Игоря Карнафеля, первого моего друга, сразу в нее влюбившегося, и потому мрачно пившего в моей комнате, я лег с Тамарой в кровать. "О, сахарная тростиночка, кто тебя первый сорвет", - думал я, целуя ее руки и лицо. Во время затяжного поцелуя я краем взгляда увидел, как приоткрылась дверь комнаты родителей, ушедших по такому случаю в театр, и в проеме появилось любопытное личико сестренки. Все. Жизнь сделала зигзаг, и в ней не осталось места для Тамары. Игорь попросил разрешить проводить ее. Я с облегчением согласился.

Однажды, в гостях у Тамары я познакомился с маленькой, очень милой Наташей. Они делили квартиру. Я хотел ее видеть всегда, всегда хотел быть рядом. Мы встретились несколько раз, и однажды она мне сказала, что у нее есть парень. Лишь многие годы спустя я узнал от Анисы Калимулиной, что Тома избила свою соперницу и вынудила ее порвать со мной. На второй практике стал ко мне придираться Богданов с первого курса. Татарин, крепкий боксер, все приставал и приставал, предлагая помериться силами (это после того, как я потрепался с Тамарой в ее палатке). Я сказал ему, что я не испытываю к нему враждебных чувств, а разминаться с боксером-перворазрядником - это пошло. Кончилось все осенью. Тамара сказала мне, что придет ко мне вечером, чтобы я помог ей с курсовой. Было уже темно, когда в дверь позвонил пацан и сказал, что Тамара ждет меня внизу. Я спустился, стоял минут десять у подъезда, а потом свистнул. На свист из кустов высыпало человек семь, с ножами и палками. Они стали мне говорить, чтобы я не приставал к Тамаре, а иначе меня замочат. Тут выскочил отец в плавках, и шпана разбежалась. Можно было бы сказать, что любовь превратилась в ненависть, но это просто. Одного кандидата на роль мужа сменила на другого, а в этом антураже мои подколки стали неуместными. Она ушла с нашего 3 курса на его второй. Лет через семь, когда я работал в ЮТГРЭ, а она в химлаборатории Управления Геология, мы часто виделись. Она стала женщиной в теле, тростинка превратилась в виноградную гроздь. Как то раз  Коля Байгутов сказал, что приглашен на ее день рождения. Я стал напрашиваться. Она ответила, что должна посоветоваться. Короче, меня там не было. Байгутов, кореш Богданова, мне сказал тогда - он тебе не простит, что ты был первым. Класс! Как это здорово, ненавидеть меня, может быть, не спать ночами и кусать локти многие годы, бросать ей упреки в лицо. А Тамара : - Он меня изнасиловал!

На второй учебной практике писали всей палаткой письма одной моей знакомой. Симпатичная крашеная блондинка. Говорила мне, что отец ее сидит за растрату, успокаивала - с лица воды не пить ( у меня тогда угри были в разгаре). Однажды даже травил их серной кислотой, ожег все лицо. До сих пор помню, с какой ржачкой мы сочиняли ей последнее письмо, до конца хамское...

Май 1974-го. Про маму и фотоаппарат ФЭД. Мать с отчимом в понедельник уезжают на полевые работы поле, а у нас с друзьями назрел пикник за городом. Причем, пикник замечательный - на каждого из нас приходилось по две девушки (это по статистике по две, а на деле у Сапова была Оля Гальцева без вариантов, у Лазариди - Валя, так что по жизни мне предстояла три дня отдыхать с четырьмя девушками. Подумав, я пригласил Игоря, чтобы было кому сплавить трех. Он согласился, мы поехали к нему за вещами, а потом ко мне. Пришли, естественно, веселые, и мама стала на рога. "Мать с отцом уезжают в поле на два месяца, а он на пикник собрался, да еще пьяный! Никуда не поедешь!"

 Пожав плечами, мы с Игорем удались в мою комнату, стараясь не шуметь, выбросили рюкзаки в окно, и я пошел его "провожать". Мама нас увидела, когда мы, довольные своим вольтом, надевали рюкзаки. Увидела, и, высунувшись из окна, закричала - "Воры! Воры! Ловите!" Мы бросились прочь, но, к несчастью в соседней школе начинались уроки, и сходившиеся ученики организованно нас пленили. Пикник снялся с повестки дня, Игорь ушел домой, а я полез в ванну, чтобы никого из домашних не видеть. И надо же было такому случиться, что мать вошла, когда я, уйдя под воду, считал секунды. Подумав, что я решил в отместку утопиться, она схватила меня за волосы и со всех сил треснула головой о чугунную ванну. Я от растерянности и боли ушел под воду. На следующий день она купила мне фотоаппарат с экспонометром, о котором я давно мечтал. Потом Сергей Лазариди сказал, что после пикника осталось семь бутылок вина - моя доля, и они их разбили.

В те времена у меня было 3 друга. Один школьный – Игорь Карнафель и 2 университетских: Сергей Сапов и Сергей Лазариди.

04.07.72. Первая производственная практика. С утра идет дождь. Лежу в мешке. Утром Олор сделал внушение: цифры 21 на бутылке с гидрохимией похожи на 4. Коля спит. Что я нашел в Гале? Утром удивился - не мог вспомнить ее черты.