Клементия захлопнула книжку и стала собираться домой. Комиссар отпустил ее сегодня домой пораньше.

После короткого разговора с Вадимом Анна в панике бросилась собирать свои вещи. Она запихнула все собранное в большую сумку, но, поняв, что не сможет с такой тяжестью быстро идти, вывалила ее содержимое на диван…

Выхватив из кучи одежды лишь то, что показалось ей необременительным, она затолкала все в полиэтиленовый пакет и выскочила из квартиры.

Постояв на площадке перед лифтом – кнопка вызова горела красным светом, и решив подняться этажом выше – с последнего легче уехать, – Анна увидела, что у двери квартиры, из которой только что вышла она, стоит… Вадим. Каким образом он поднялся без лифта на восьмой этаж – Анна не поняла, да это было и не так уж важно. Он был не один – с ним стоял высокий – с короткой бычьей шеей – молодой мужчина и милиционер.

Все ясно, решила Анна – у милиционера, якобы, ордер на вскрытие квартиры, а эти двое – понятые. Ловок же ты, парень. А если бы я, идиотка, со своими сборами в дорогу, осталась в квартире?..

Теперь Анна была не просто в панике, она была в ужасе – как теперь незаметно выйти из дома? Ведь наверняка, Вадим приехал на машине, так же наверняка, что приехал он не один. Ее приметы он уже сообщил им – это совершенно очевидно. И выход из дома всего лишь один – нет ни чердаков, ни черных ходов. Вот идиоты – проектировщики, строят так, что приличной женщине не убежать, руганула Анна неведомых специалистов. После таких нелестных эпитетов она поняла, что к ней вернулось самообладание и даже чувство юмора. Ну уж нет, так просто меня не обманешь, успокоила себя Анна и решила… не уходить из дома. Она поднялась на самую верхнюю площадку – перед входом на крышу – и уселась там на старый большой фанерный ящик из-под спичек.

Сидеть ей пришлось долго, потому что из квартиры Варвары все никак не выходили…

… Уже почти стемнело, когда она наконец решилась переменить позу, но в это время дверь на нижней площадке открылась и осторожно, крадучись, те трое вышли из квартиры. Анна смотрела на них из своего укрытия и даже видела их манипуляции с замком – здоровый мужик слюнявил пальцы и приделывал пластилином невидимый Анне волосок.

Выждав еще какое-то время, Анна вернулась в квартиру и ее взору предстала совершенно разгромленное жилье – все вывалено из шкафов, облито какой-то вонючей гадостью, затоптано и испорчено… Но не с этой целью они сюда приходили… Анна бросилась к креслу и перевернула его – ее немудреный тайник был пуст. Придурки, руганулась Анна, я не хранила здесь ничего важного. Так, прозрачная тонюсенькая папочка с кое-какими личными бумагами. Для меня не так важно, что вы прихватили с собой все это, однако неприятно, что кто-то будет знать хоть что-нибудь из ее личной жизни.

Однако Анна лгала себе – эти бумаги были важны для нее, как и все ее личные вещи. Но вот только зачем ему то? Какая цель при этом преследуется? Захотел посмеяться? Отомстить? За что? И каким образом?

Закрывая дверь, она плюнула на замок и хотела идти, но потом передумала и вернулась – и волосок ею был прикреплен на то самое место, где он и был всего каких-то полчаса назад.

Анна доехала до дачи брата почти не опасаясь, что за ней кто-то может следить. Они будут ее ожидать в квартире Варвары – это было совершенно ясно. Однако она никак не могла понять, каким же образом она вычислена. Фамилия другая, вернее, псевдоним, страна проживания – другая, никаких связей с прошлым… кроме Варвары. Даже брату она только звонит – так они когда-то договорились. Вот теперь его нет в Москве – и Анне не с кем переговорить о своих делах. Была Варвара – нет Варвары. Да и ничего Варвара и не знала. А может все-таки знала?..

… Все следующее утро Анна сидела у окна и смотрела на проселочную дорогу – обзор был плохой, она видела лишь маленький участок дороги и увитые плющем узорчатые чугунные ворота. Она ничего не ждала, она просто не знала, что ей предпринять. Часы показывали половину двенадцатого. Ей хотелось есть, но она боялась спуститься на кухню и сварить себе кофе. У нее давно – еще с Германии – появилось ощущение, что она участвует в какой-то игре, по правилам, которые ей все еще неведомы. Она попыталась проанализировать все, что произошло, и как этот человек себя вдруг повел, хотя она и предполагала что-то подобное, но…

Она не понимала, почему вдруг после нескольких лет он стал вдруг так активен. И самое главное, каким образом ему все-таки удалось ее вычислить? Ее новую фамилию… Это, пожулай, понятно, каким образом он все вычислил, тут она сама виновата… Но она ведь и не предполагала о таком обороте… Но все-таки, как это глупо с ее стороны… Как глупо. Ну ладно, что теперь говорить, но вот как он мог квартиру Варвары вычислить? Ведь раньше у нее была другая квартира, а эта досталась Варваре после приватизации – по наследству от какой-то старой тетки по линии отца. Вот это вопрос? Значит, он все время держал Варвару на мушке? Так, на всякий случай? Хотя, Москва не такой уж большой город – это она помнит – все равно люди имеют возможность на неожиданную встречу…

Однако все это пустяки по сравнению с тем, что случилось с Варварой. И Анна опять расплакалась. Как теперь сообщить ее родственникам, ведь по обычаю ее послезавтра уже хоронить надо… А она сама боится носа показать теперь.

… Ее взор привлек автомобиль – темно-зеленый джип с хромированными трубками – он проехал мимо ворот ее дома и остановился за зеленью ограды. Теперь она не видела джип, но слышала, как кто-то осторожными шагами прошел по дорожке, ведущей к дому. Ей не была видна ни дорожка, ни входная дверь. Анна замерла – кто-то дергал за ручку входной двери…

Сквозь щели жалюзи она попыталась рассмотреть человека, который стоял у двери. Но ничего не увидев, она осторожно спустилась на первый этаж по скрипучей лестнице, каждый раз замирая от ужаса быть обнаруженной, и подошла к входной двери. Анна прислушалась. За дверью тоже слушали…

Анна взяла в руку клюшку от гольфа, корзина с которыми стояла возле вешалки, и повернув гладкую ручку входной двери, она открыла дверь, отпрянув назад. На пороге стоял Максим.

– Ну и напугали же вы меня! Господи, никогда еще не испытывала я такого ужаса. А как же вы нашли меня?

– Обижаете, все-таки я следователем когда-то работал. А еще, вы забыли, что я вас вон до того поворота подвозил не так уж давно.

– Верно, но я не помню, что сообщила вам номер дома. В поселке примерно восемьдесят домов.

– Восемьдесят два. А вашу крышу, – при этом слове Максим улыбнулся, – бабка из крайнего дома вычислила и мне сообщила. По большому секрету. Она тут выполняет роль местной мадам Марпл – следит за всеми. Я ей газон полил, а она мне ручкой – вежливенько так – указала на вашу мансарду.

– Она – сумасшедшая – газон осенью поливать? Да, не думала, что кто-то вообще видел меня.

– Значит видели и даже описали вашу манеру недоверчиво смотреть на все и на всех. – Рассмеялся Максим. – А газон она поливает до самых морозов. Она в книжке – про английские газоны – прочитала, что именно так делают в Англии. Кстати, сейчас лишь ранняя осень – еще астры цветут и гладиолусы. Так вы меня впустите в дом?

Пропустив гостя вперед, Анна выглянула за дверь и огляделась. И только после этого она плотно закрыла за собой дверь и повернула рычаг тяжелой задвижки.

– Что, так опасно жить на даче? – Улыбнулся Максим, глядя на ее манипуляции.

– Да. – Просто ответила Анна и повела своего нежданного гостя к себе наверх.

– Вы вероятно обиделись на меня, за то что я так резко ответил, когда вы мне позвонили? – Спросил Максим, постукивая костяшками пальцев по столу.

– Да. Я подумала, что вас очевидно воспитывали в казарме.

– Это точно. Почти половину жизни я провел в казарме. Я ведь – военный следователь. – Рассмеялся Максим. – Но я никак не ожидал от себя, что я полдня буду вас разыскивать по каким-то дачным поселкам, в то время, когда у меня каждая минута на счету. Мой деловой партнер недоволен тем, что я отложил его дела из-за вас.