- Вы, наверное, развелись с ней? - спросила Леночка, погладив собаку ногой.

- Ну, не с ней, а с ее матерью.

- Моя бабушка тоже недавно хотела, чтобы папа развелся с мамой... Она кричала на него, топала ногами, говорила, что отравится.

В дверях дома возникла Вероника Анатольевна. Зло погрозив внучке указательным пальцем, она исчезла также стремительно, как и появилась.

- Но вы не обижайтесь на свою Полину, - продолжила девочка, отреагировав на вольт бабушки гримасой недоумения. - Она вас тоже любит. Просто ей про вас нехорошие слова говорят...

- Да, говорят, - вздохнул Смирнов.

- Что вы - распущенный, что у вас разные женщины, что вы сегодня не позвонили, потому что не любите?

Смирнов задержал на лице девочки взгляд. Все перечисленное Полине говорили, причем говорили с расчетом, как сейчас выражаются, на утечку информации.

- Да, вот, говорят, - вздохнул он. - Но я особенно не сержусь. Когда человек делает что-то плохое, значит, он - несчастный, и его просто надо пожалеть.

- Некоторых нельзя пожалеть. Вот Иру Картузову с Цветочной мать после развода второй год из дома не выпускает, даже в школу...

"Мать" девочка произнесла с неприязнью. Отметив это, Смирнов сказал:

- Бьюсь об заклад, папа проводит с тобой много времени...

- Да. Он даже иногда уходит с работы раньше, особенно, если погода хорошая и можно сходить на речку или на детскую площадку.

В это время клацнул засов калитки. Лена опрометью слетела с веранды и, сопровождаемая выскочившей из конуры собакой, побежала по мощеной кирпичом дорожке с радостным криком: "Папочка приехал, папочка!"

Через минуту перед верандой стоял Дикий. В одной руке он держал пакет с продуктами, в другой - кейс. Леночка сидела у папочки на шее, пачкая туфельками его дорогой костюм и самозабвенно облизывая тающее мороженое на палочке. Собака, крутя хвостом, смотрела то на лакомство, то на девочку.

Потом они пили чай и говорили о погоде. После второй чашечки Евгений Ильич, увидевший и узнавший все, что он хотел увидеть и узнать, сказал, что ему пора уходить и попросил Дикого проводить его до калитки.

- Вы хотите посекретничать с папой? - догадалась Леночка.

- Точно, - подмигнул ей Смирнов. - Я, понимаешь, хочу открыть кабачок где-нибудь в центре Москвы, а твой папа - прекрасный специалист по созданию коммерческих предприятий.

У калитки они поговорили с пару минуту. Смирнов узнал, что родителей покойной жены Ярослава Юрьевича давно нет в живых, также, так же как и его отца, погибшего на фронте. Объяснив, как можно незаметно пройти в дом Регины, Дикий извинился за поведение матери.

- Она очень нас любит, неистово, можно сказать, - сказал он, виновато улыбаясь. - Но, как понимаете, моя решимость любой ценой вызволить Регину ее, мягко говоря, раздражает...

Пожимая ему на прощанье руку, Смирнов увидел, что она покрыта множеством небольших и хорошо залеченных шрамов. Такие же шрамы он увидел на левой руке, а также шее "клиента".

- Это я в детстве в ежевику упал, - улыбнулся Дикий, поняв, что привлекло внимание гостя.

6.

Пошел Смирнов в дом Регины с целью решить вопрос: почему Дикий ради освобождения любовницы готов пойти по миру, сопровождаемый старенькой матерью и восьмилетней дочерью.

Перед тем как пробраться на дачу "роковой" женщины, он посидел на скамейке, притулившейся у калитки к забору.

Стоял теплый летний день, самый его откровенный краешек, вокруг было ни души, поскольку живая душа не могла в такую пору копаться в земле, собирать улиток и пасынковать томаты, не могла не очутиться в эти чудесные часы на берегу пруда или речки в компании с друзьями, пивом и шашлыками.

Помечтав о пикнике с Марьей Ивановной и дочерью Полиной, Смирнов стал осмысливать сведения, почерпнутые в доме Дикого.

"Брак сына с женщиной, которую в любое время суток может увезти наглый грузин в кепке, конечно же, не радовал Веронику Анатольевну. Могла она отравить невестку?

Могла. Как она умчалась, увидев меня! Так поступают лишь импульсивные люди. Так - в порыве, в импульсе, в истерике - и отравила. Осерчала в очередной раз на невестку, вбежала в дом, безумный взгляд остановился на антресолях, на которых с давних пор хранилась картонная коробочка с опасным пузырьком. И все - взгляд родил действие. Принесла стул, достала коробочку, сыпанула из пузырька в любимую кружку Кристины и перед ее приходом с работы ушла с внучкой к подружке...

Нет, все это чепуха. Регину убила не она. Что будет, если Маша озвучит имя убийцы первой?! Тогда мне, как человеку слова, всю жизнь придется готовить ей овсяную кашку. Чепуха, не придется. Я ей в первый же раз такое наготовлю, что она на коленях будет умолять меня забыть дорогу к кухонной плите".

В поле его зрения воплотился круглолицый и курносый мальчик лет одиннадцати. Коротко стриженный, в черной бейсболке, красной застиранной футболке с надписью "Ну, погоди!", в синих спортивных штанах с белыми лампасами и видавших виды кроссовках на босу ногу. В руках он держал пластиковый пакет с двухлитровой бутылкой пива. Увидев, что Смирнов сфокусировал на нем зрение, мальчик спросил, пристально глядя:

- А что это вы тут делаете?

- Угадай с трех раз, - ответил Смирнов, засунув руки в карманы и опершись плечами о забор.

- Вы частный детектив и пришли посмотреть дом Регины, - сказал мальчик, подумав.

"Ну и дети здесь! - с уважением подумал Смирнов. - Понятно - рядом Переделкино, средоточие российского интеллекта. В следующий раз для маскировки возьму с собой удочки или мольберт. Нет, лучше утюг. С ним никто не примет меня за лоха".

Представив себя идущим по улицам дачного поселка с утюгом эпохи развитого социализма, Смирнов покровительственно улыбнулся и сказал:

- Аргументируй свой вывод.

- Вы сидите на скамейке Регины. На ней никто не сидел много лет, потому что все боятся...

- Из этого следует один вывод, что я не здешний, а это и без сидения на скамейки ясно,- поморщился Евгений Ильич и, указав на место рядом с собой, бросил:

- Садись, двойка.

- Не сяду, - отступил на шаг мальчик. - На эту скамейку никто не садится. А во-вторых, вы частный детектив, потому что только что вышли от Диких.

- Теплее, - проговорил Смирнов, посмотрев на дачного Пинкертона уже с уважением.

- А в третьих, перед тем, как сесть на скамейку, вы заглянули в переулок. И глядели на то место, где доска забора отходит. Дядя Слава через эту дыру к тете Регине ходил.

- Просто замечательно, - восхитился Смирнов. - Есть еще какие аргументы в пользу изложенной тобой гипотезы?

- Да, есть. Вы не похожи ни на милиционера, ни на вора. И одеты незаметно. Значит, вы - частный детектив.

Смирнов сделал серьезное лицо:

- Вырастешь, приходи ко мне в агентство. А сейчас зачисляю тебя в состав полка наружного наблюдения.

- Не надо меня никуда зачислять. У меня будет свое агентство. Оно будет называться "Архангельский, Пуаро и компания".

- Надо понимать, Архангельский - это ваша фамилия, уважаемый коллега?

- Да.

- А, если не секрет, почему вы решили стать детективом? А не летчиком, моряком или просто богатым человеком?

- Если бы вы пожили здесь хотя бы месяц, вы бы тоже...

Мальчик замолк.

- Что, много чудес в Датском королевстве? - улыбнулся Смирнов.

- Хватает... То утопают люди на ровном месте, то травятся, то током их бьет. Ну ладно, я пошел, когда будете через дырку пролазить, обратите внимание на гвоздь, он из правой доски торчит.

- Спасибо, коллега.

- Пожалуйста. И еще одна вещь...

Мальчик замолк, вопросительно глядя на Смирнова: "Сказать? Не сказать?"

- Ну что там у тебя? Говори, не томи!

- Ну, в общем, у нас в поселке много сумасшедших. Их на лето из психических больниц подышать воздухом выпускают, вот они по сараям и прячутся...