Стать себе хозяином, чтобы резать, убивать, грабить, насиловать безнаказанно и с наслаждением!

Ему не нужно никакого мирового господства!

Ему не нужен страх миллиардов людей. Миллиард нельзя убить собственноручно, нельзя вложить каждому окровавленные руки в разверстый живот, нельзя каждому вырвать печень, намотать кишки на шею, нельзя умыться кровью каждого...

Зачем миллиарды сразу, когда ты, как не знающий страха волк, можешь в любую минуту вытащить из всего человеческого стада любую окаменевшую от страха овечку? Вот эту? Или ту? И насладиться ее неожиданно выплеснувшимся страхом, болью терзаемого тела и предсмертным ужасом. Почуешь себя истинным владыкой, который не пижонит дебильно на троне и которому нет нужды лицемерить. Кто может прийти в любую секунду и вытащить душу из любого. Он хочет ощущать себя нашей Смертью...

Не скрою, я несколько секунд смотрел на Худосокова со страхом. Но по прошествии этих секунд взял себя в руки и, стараясь казаться равнодушным, спросил:

- Так чего ты от нас хочешь?

- Я хочу! А вы не хотите до этой красненькой микстурки добраться? Не ломает вас?

- Хотим, как же... За этим сюда и приехали, - соврал я. - А что, есть она там, на шахте?

- Есть! - убежденно ответил Худосоков. - Есть зомберы, значит, есть и микстурка, и есть аппаратик, из которого она кап-кап...

- И ты предлагаешь нам с вами объединиться и вздрючить этого Абрама Хаттабыча?

- Сечешь масть!

- Слушай! А почему ты к Курозадову в зомберы не попросился? Ему такие нужны. И получал бы в шею по четвергам...

- Я просился, а он посмотрел, посмотрел и не взял. Сказал, что у зомбера есть только один настоящий хозяин - первый. Ну, я не очень-то и расстроился - не наш он человек оказался, не русский. Увез бы куда-нибудь в Европы... А ихняя западная кровь завсегда бензином или лягушками воняет, не по нутру она мне.

- Выходит, своих гасить приятнее?

- Спрашиваешь! Ну, что, возьмем эту курозадовскую хату с краснухой? Знаю, не любишь ты Ленчика, ха-ха, да и я бы тебе яйца с классным кайфом оборвал, но деваться нам некуда - на безрыбье и раком станешь! Так что поработаем шоблой, хоть и враги, а как сделовим дело - разбежимся по судьбам. Идет?

- Идет! - стараясь казаться довольным, согласился я, и мы ударили по рукам.

- Поедем на Шилинку прямо сейчас? - спросил Худосоков с надеждой в голосе, не замечая, что после рукопожатия я брезгливо отираю ладонь о джинсы.

- Шутишь! Мы с дороги только-только, пять часовых поясов перескочили! Давай завтра утром в скверике этом встретимся и обо всем договоримся. А в Кавалерово полетим к обеду.

Худосоков согласился, и мы разошлись.

Я подошел к друзьям и предложил перебазироваться куда-нибудь, например, в шашлычную, чтобы в спокойной обстановке обсудить услышанное, но Баламут, увидев, что Ленчик уселся с подельниками на скамейку в дальнем углу сквера, сказал, загадочно улыбаясь:

- Черный, хочешь хохму? Смотри на Квазиморду! Хочешь, он сейчас лапу сосать будет?

И пристально посмотрел на обладателя странного для бандита прозвища. К моему удивлению, через секунду Квазиморда, сложив пальцы левой руки в щепоть, сунул их в рот и начал посасывать.

Худосоков окинул его подозрительным взглядом и, сам себе удивляясь, потянул свой средний палец в пасть и начал делать ему минет.

- Смотри! И Ленчик меня слушается! - залился радостным смехом Баламут. - Давай, Черный, и ты попробуй. Только не тужься, просто представь, что ты жмешь на кнопки телепульта.

Я задумался и представил, как Худосоков, не торопясь, входит в магазин, покупает себе и напарникам по палочке бледно-розового фруктового мороженого и все они, старательно слизывая мороженое, уходят купаться на серое осеннее море.

Так и случилось - через несколько минут Худосоков и компания неторопливо шли с мороженым в сторону пляжа. Эта идиллическая картина повергла всех нас в эйфорию, и мы как-то незаметно очутились в магазине. Накупив там шампанского и фруктов, мы направились в гостеприимный дом Марины Ивановны.

5. Моисей придумал выход... - Предвиденные и непредвиденные осложнения

Фактически безоружный, блокированный в своей лечебнице тысячами жаждущих излечения алкоголиков и находясь под все возрастающим давлением своих испуганных народным гневом кадров, Курозадов придумал выход, - Он решил бежать через шахту. Ольга в свое время рассказывала ему о запасном выходе из нее На любой шахте по правилам техники безопасности должно быть не менее двух выходов на поверхность., и он решился попытать счастья, хотя всегда боялся замкнутых пространств, то есть страдал клаустрофобией.

Исход арабов с Шилинки был продуман обстоятельно. Сначала Моисей Мусаевич хотел бежать в узком кругу своих ближайших помощников, но главный его специалист, ученый до мозга костей, убедил начальника в целях массового испытания зомберов изготовить их побольше и взять с собой. И Моисей Мусаевич, решив попутно испытать влияние на результат различных составов и концентраций зомбиранта, приказал быстренько инъецировать всех счастливчиков, сумевших прописаться на больничных койках лечебницы до начала Кирюхинских событий (22 человека), всех оставшихся ему верными рабочих-корейцев (10 человек) и некоторых специалистов-химиков и наркологов, вызывавших озабоченность его службы безопасности (5 человек).

Образовалось целое полчище зомберов - тридцать семь единиц!

Затем были подготовлены к эвакуации все необходимые научные материалы, уничтожены материалы ненужные и промежуточные, а также приборы и оборудование, по которым можно было догадаться, в каких целях их использовали.

Моисей Мусаевич хотел уничтожить все продукты, в изобилии и обширном ассортименте завезенные в лечебницу, но Али-Баба отсоветовал ему делать это и приказал зомберам складировать их под землей в помещении камеры взрывников.

В час "икс" Курозадов снабдил всех аккумуляторными фонарями и отдал приказ спускаться в шахту. Сразу после спуска начались предвиденные и непредвиденные осложнения.

Предвиденные осложнения выразились в том, что, оказавшись в затхлой тесноте Шилинских подземелий, Моисей Мусаевич почувствовал себя плохо - начался приступ клаустрофобии, подавившей его волю Его отнесли в музей и начали приводить в чувство.

Непредвиденные осложнения, как им и полагается, были существеннее: увидев сломавшегося руководителя, зомберы взбунтовались и, хамски надавав по фейсам его сподвижникам, пытавшимся взять на себя руководство, рассеялись по шахте.

Однако личный врач Курозадова довольно быстро сумел поставить своего хозяина на ноги. И тот, оклемавшись, засучил рукава и начал собирать свое разбежавшееся зомберполчище. Но под его знамена вернулись лишь 22 российских зомбера с безрадостным алкогольным прошлым.

Такая верность удивила Курозадова - ведь алкоголики зомбировались препаратами с самыми различными концентрациями и вариациями составов!

Зомберов-корейцев, инъецированных самыми большими дозами зомбиранта, да еще с монстрирующими добавками, вернуть в полном составе не удалось. Оказавшись в темноте и на свободе, они повели себя весьма странно. Не прошло и нескольких часов после их освобождения, как они нашли в глубинах шахты съедобные водоросли и грибы, в изобилии произраставшие на прогнившей деревянной крепи разведочных выработок, и начали их культивировать. Когда вопросы бесперебойного снабжения калорийной пищей были решены, каждый из них завел себе жилье в рассечках Рассечка - короткая горная выработка. посуше. Обеспечив себя жилплощадью, некоторые из них стали пробираться на поверхность с целью похищения наземных женщин, бесхозных ввиду отсутствия заметного сексуального влечения у большинства алкоголиков Кирюхинска, Забаловки и тем более Белой Горы.

А зомберы, бывшие высококвалифицированные западные специалисты и наркологи, инъецированные небольшими дозами зомбиранта, повели себя странно, если не сказать по-хамски - они сразу оккупировали склад продовольствия. И через несколько минут после оккупации в их пещерном обществе можно было уже заметить некоторые элементы развитой парламентской демократии.