- М-да, - протянул капитан, несколько раз прочитав сообщение. - У вас "шестисотый"

"Мерседес" с личным шофером и в банке полтора миллиона долларов. Акции Газпрома на столько же рублей. Три любовницы. А вы приехали к нам лечиться.

- Был я во многих клиниках мира, в том числе и самых лучших, - пожал я плечами. - Но только понапрасну деньги растратил. Да и виски я терпеть не могу...

- Владелец магазина на Тверской...

- Да ну его на фиг! Хочешь, я тебе его подарю вместе с совладелицей? Бери, не пожалеешь!

- Взятку предлагаете?

- Взятку? Да ты сбежишь через месяц от всего этого или сопьешься, как я. Слушай, капитан!

Кончай, а, молю катать? Давай лучше вмажем по бутылке и в школу не пойдем?

- Вмажем-то мы вмажем, но без тебя. А ты пока в КПЗ посиди, подумай...

И меня отвели в камеру. Я лег на нары и начал приводить в порядок мозги.

"У Ольги с Борисом и Колей, похоже, все в порядке... - думал я, ворочаясь на досках. - Правда, было одно сообщение во время стычки с зомбером. Но когда очнулся, все уже было в порядке... Что же мы маем с птицы гусь? Шкварки...

Подержат здесь недельку-другую и выпустят. Им, ментам, нет смысла перед выборами раздувать на весь край эту историю с гангстерскими разборками... Начальство не поймет... Да и общественность... Спустят скорее всего на тормозах. Если, конечно, Аль-Фатех не натворит ничего экстраординарного..."

Вполне успокоившись, я заснул. Проснулся утром от скрипа двери - в камеру привели новенького. Продрав глаза, я увидел, что это Баламут. Выглядел он хуже некуда, ну, может, чуть получше эксгумированного мертвеца с недельным стажем.

- Приветик! - сказал он, упав ко мне на нары. - Давно здесь сшиваешься?

- Со вчерашнего вечера... - ответил я и тут же спросил шепотом:

- Где Ольга с Борисом?

- Мы все вместе шли за Аль-Фатехом несколько километров. Потом почувствовали, что его зомберы проведали о погоне, и часть из них с тремя автоматами пошла нам навстречу. Мы решили не встречать их скопом и разделились - Ольга с Борисом стали заходить на них слева, а я пошел справа. Блин! Что началось, когда мы столкнулись! Палили друг в друга, как очумелые, но понапрасну - ты же знаешь, что в зомбера сложно попасть. Правда, Али-Бабу я достал, - нечутким он оказался, - и с огромным удовлетворением вогнал ему несколько пуль прямо в живот. Потом всем нам бесполезная стрельба надоела и мы потихоньку начали сближаться. Их семеро было, но мы пошли на них буром, азарт, понимаешь! Да и знали, что патроны у них кончаются. Я на троих вышел, двоих в упор убил, по полрожка им в морды вогнал, с третьим врукопашную схватился и только ему горло перерезал, как двое этих, мертвые уже на вид, на меня сверху навалились, душить начали и все, больше ничего из этого эпизода не помню. Очнулся уже под вечер, как из смерти выпал. И, понимаешь - похороненный! Но не глубоко, смог выбраться.

- А как сюда попал?

- Как козел. Услышал, что на шоссе машина остановилась, и прямо к ней вышел. А в ней менты сидели. Увидели меня, надавали по морде и отвезли в Кавалерово...

- К капитану Митрохину?

- Да...

- И что ты ему рассказал?

- Сказал, что алкоголик я, приехал к Курозадову в клинику лечиться и спьяну в тайге заблудился...

- Дубинку он тебе показывал?

- Нет. А что?

Я начал ему рассказывать о своем допросе.

Примерно в середине рассказа дверь камеры со скрипом распахнулась и заспанный тюремщик принес нам пшенную кашу с песочком, маринованную морскую капусту и нечто весьма отдаленно напоминающее чай. Лишь только мы поели, в камеру ввели Аль-Фатеха.

11. "Если это кошка, где же плов?" - Гриша устраивает маленькую революцию

Минуты три мы смотрели на него разинув рты.

Аль-Фатех, оглядев камеру и нас на нарах, удовлетворенно кивнул и сказал примерно так:

- Soviet prison? Very good! My biographers will write on this splendid pages Советская тюрьма? Прекрасно! Мои биографы напишут по этому поводу прекрасные страницы (англ.)..

- За турка играешь? - усмехнулся Баламут. - В русских ментурах это не проходит.

- Да нет, я серьезно рад! - ответил Аль-Фатех уже по-русски. - Я.., я... Есть же хорошее русское слово... А! Я балдею, да, балдею от вывихов биографии. Представляете - из роскошной лондонской виллы попасть в эту вонючую тюрьму!

Замечательно!

- А мировое господство, похоже, сделало тебе ручкой? - спросил я, чувствуя, что признание араба в любви к превратностям судьбы вызывает у меня симпатию.

- Это как сказать... Хотя ваши товарищи и отняли у меня рюкзак, здесь (он постучал пальцем по лбу) кое-что осталось!

- Наши товарищи? - встрепенулся я и, подойдя к Аль-Фатеху вплотную, спросил:

- Так Ольга с Борисом все-таки отловили тебя?

- Отловили... - вздохнул араб. - Я удивляюсь вашим способностям! Выследить человека среди сопок в здешней, хоть и осенней, голой тайге - это невероятно! Раньше я только читал о таких способностях в секретных материалах и инструкциях Интеллидженс сервис и ЦРУ. А эта девушка вдвойне невероятна!

- Да, Ольга - это что-то, - мечтательно согласился я.

- Пристрелить меня хотела. Спасибо вашему другу, кстати, очень похожему на Бельмондо... Он отговорил ее.

- Мы бы не стали отговаривать, да, Коля?

- Угу, не стали бы, - ответил Баламут и обратился к Аль-Фатеху:

- А как ты к ментам попал?

- Вышел к Кавалерову и сдался первому милиционеру. Как и подобает добропорядочному западному гражданину.

- Ну, ты даешь! Прямо герой! - искренне удивился я. - А ты не боишься, что мы расскажем следователю о тебе и твоей деятельности здесь, в Приморье и в Чечне, и загремишь ты под фанфары, как кондовый международный преступник?

- Не расскажете! - снисходительно улыбнулся Аль-Фатех. - Исключено.

Я пожал плечами, повернулся к двери и, крича:

"Капитана, капитана ко мне!", застучал по ней кулаками. Улыбка араба стала гадкой, он отвернулся к зарешеченному окну и сказал, как бы сам себе:

- А Ольга-то добилась своего.

В это время дверь камеры распахнулась, и мы увидели чрезвычайно хмурого капитана Митрохина с хорошо знакомой мне резиновой дубинкой в руке.

- Чего базлаешь? - спросил он, явно раздумывая, бить или не бить меня после ответа.

- Этот человек крайне опасен! - прокричал я, показывая на Аль-Фатеха. - У него вши!

- Чтобы в КПЗ и без вшей? - засмеялся Митрохин и, решив не бить хозяина столичного обувного магазина и совладельца могущественного Газпрома, ушел.

- А чего добилась Ольга? - теряясь в догадках, спросил Баламут Аль-Фатеха, едва в коридоре затихли звуки капитанских шагов. - Колись, семит, не то я антисемитом стану.

- Она получила материалы.

- Интересные шляпки носила буржуазия, - только и смог сказать я. - Ну, конечно.

- Она всю эту историю от скуки начала. И меня в нее впутала, - грустно улыбнулся Аль-Фатех, - Великая авантюристка. Мирового уровня. Переселившись в Лондон, она целый год, не разгибаясь, постигала химию, фармакологию, биологию, физиологию, даже генетику. И одновременно меня охма.., ахму...

- Охмуряла, - подсказал я. - Но лучше говори по-английски. Нас могут подслушивать.

- Yes, охмыряла. И, в конце концов, уговорила меня стать ее сообщником.

- Врешь ты все! - раздраженно выкрикнул я. - Скажи тогда, какого черта ты, сообщник, выкинул ее из самолета?

- В какой-то момент я понял, с кем имею дело. С взбалмошной дамочкой, не контролирующей свои поступки, и потакающими ей джентльменами с опасными авантюристическими наклонностями. И я решил уничтожить всех вас, как людей крайне опасных для меня, да и для всего западного сообщества.

- О господи! Еще один спаситель! - воскликнул я. - Мы от него мир спасали, а он - от нас!

Мысли мои метались, я знал, что в словах Аль-Фатеха скорее всего есть изрядная доля истины, но согласиться с его интерпретацией поведения Ольги я не мог.