Дополнительными ножевыми ударами в спину, правда, запоздалыми и слабыми, были полученные мной позже сведения об учениках. Кроме Оси Юдовского, в национальности которого у меня никогда не было сомнений, два моих других ученика - Саша и Володя, тоже оказались евреями. А ведь так были похожи на своих - русских: оба - красивые голубоглазые и блондины!

Я почти окончательно утратил веру в людей и чуть было ни стал мрачным мизантропом. Переживал я не один год, но потом оклемался, успокоился и снова завёл свою научную школу. Но уже основательно роюсь в биографических данных моих учеников! Ещё бы - хватит делать подарочки 'дяде Сэму' и прочим капиталистам - империалистам! Не для них старался - воспитывал жену и ученичков, передавал им свои знания и опыт! Жаль, что мои талантливые ученики будут вкалывать на наших бывших идеологических противников, капиталистов-империалистов! Вся надежда на Олю - может она 'закадрит' кого-нибудь из этих империалистов и покажет ему нашу русскую 'Кузькину мать!'.

Но до этих печальных событий ещё почти десять лет, а пока всё радужно, всё успешно, всё весело. И жизнь бьёт ключом, причём совсем не гаечным, и совсем не по голове!

Летняя смена Тамар

1982 начался однообразно - наука, новые изобретения, статьи, издание книги 'Инерция' и написание автобиографической книги 'В поисках энергетической капсулы'. Несколько хоздоговоров, постоянные процентовки, отчёты, испытания. Лекции, курсовые и дипломные проекты. Научная работа со студентами - Сашей Серхом, Володей Сергуниным, Юрой Рямовым, Сашей Емелиным. Организовали при институте 'Клуб изобретателей', председателем которого назначили меня. Где время бралось - ума не приложу!

Вечерами, а в среду, субботу и воскресенье - и днями - мои любимые дамы. Всем - забота, внимание, любовь. 'Всю неделю вкалывал и вот сегодня вырвался, наконец, и к тебе!', - этой фразе они почему-то верили. Кроме Оли, которой уже стал надоедать постоянный состав 'сводных сестёр', и которая советовала мне обновить его. Я же им был очень доволен, и всё бегал по заветному кругу.

Когда я впервые посмотрел фильм Георгия Данелия 'Осенний марафон', я частично узнал в его герое себя. Но - мне бы его заботы! У него и баб-то было в три с половиной раза меньше, и хоздоговоров не было, и научную работу он вёл хилую, да и то - сроки срывал! Мою 'двужильность' я объяснял спортивным прошлым, а также умением всё делать быстро. 'Бис дат, кви цито дат!' (латынь - 'вдвойне делает тот, кто делает быстро!').

Статья занимала у меня не больше дня; изобретение - тоже, оформлением занимался Саша, заявки подавал я, в основном, с ним. Книгу 'Инерция' я писал около месяца, но много времени ушло на работу с редактором и художником. Отчёты по хоздоговорам - всё оптом писал примерно недели две. А остальное - это каждодневная жизнь и текущие заботы, победы и поражения. И не знаю, выдержал бы я такую моральную нагрузку, если бы ни сильнейшая релаксация с моими любимыми дамами! Будь она одной, хоть Мэрилин Монро, надоела бы тут же! Даже с моей любимой Витольдовной, которая скучать не давала, месяца не выдерживал, что в отпуске, что дома.

Случилось в этом году так, что муж Маши должен был приехать в конце мая, и быть в Москве аж до конца августа (он брал отпуск обычно на лето). Тамара-маленькая отправилась в пионерлагерь, расположенный в селе Ивановское, что возле известной теперь своими водами и водками Черноголовки. Лику муж забрал в санаторий в начале июня. Оля в это же время отправлялась отдыхать с тётей и её семьёй. Тамара Ивановна, как обычно - на Чегет, и осталась в Москве у меня только мисс Витольдовна. Кстати, дочку она тоже отправляла в конце мая в пионерлагерь.

А к тому времени почему-то моей мисс приспичило стать мисисс - 'Уж, замуж, невтерпёж - пишутся через - ж без мягкого знака' - как написано в учебнике по грамматике русского языка. Да и я стал подумывать - не жениться ли мне в очередной раз. Женщина она красивая, умная и хозяйственная, правда, стервозная немного, но это, решил я, с замужеством пройдёт. Поэтому, получив от дам тайм-аут как минимум на месяц, а как максимум - на три, я решил предложить Витольдовне вариант. Поживём, дескать, вместе июнь, а в начале июля поедем в Сухум, где я познакомлю её с мамой и детьми, как мою невесту. Я даже письмо об этом маме написал и показал Витольдовне. Она подумала, согласилась, и я переехал жить к ней.

Что такое переехал? Забрал пару рубашек, всякую мелочь, рукописи - как раз портфель и набрался. Стали жить-поживать, но добра не наживать, ну почти, как муж с женой. Правда, иногда я видел кошмарный сон, и просыпался весь в поту от ужаса. Меня патологически пугал вариант, где я путаю дни недели и дам, 'приписанных' к этим дням. Но потом привык. А вот Тамара, так и не смогла привыкнуть спать вместе. Стоило мне во сне повернуться, или не дай Бог, всхрапнуть (вообще, мне никто об этом не говорил, кроме Витольдовны), как Тамара просыпалась и пыталась перейти в детскую комнату.

Но это полбеды. А сама беда состояла в том, что я привык к определённому режиму сексуальной жизни, и этим замучил бедную Витольдовну. Как пелось в частушке времён кампучийской революции и коммунистического зверя-диктатора Пол Пота: 'Загребу, замучаю, как Пол Пот Кампучию!'. А, может, и не 'загребу', а как-то иначе, покороче, что ли, позабыл уже.

Она сперва держалась из последних сил, а потом взмолилась.

- Не могу столько! И как ты только раньше всю неделю воздерживался?

Я объяснял непонятливой мисс, что я держался потому, что спал в постели один, а теперь, с такой красивой женщиной спать раздельно - преступление! Мы что, для того пожениться хотим, чтобы спать врозь? - задавал я Витольдовне провокационный вопрос.

Раньше на отдыхе тоже возникла подобная проблема, но там Тамара целый день отдыхала, а вечером выпивала со мной, и была, в общем, на взводе. А тут - работа, да и выпивать каждый день она отказалась. У меня, конечно, был маленький резиновый баллончик, вместо кружки Эсмарха, на всякий 'пожарный' случай. Но Тамара стала буквально спаивать меня, чтобы я заснул и не требовал отдачи супружеского долга. Она плохо представляла себе режим жизни закалённого в питье и сексе хлыща, и чахла с каждым днём. Я оказался для неё, действительно, вроде Пол Пота для Кампучии.

- Послушай, мисс, может, пойдёшь ещё раз на компромисс? - шутливо уговаривал я мою 'сожительницу' на очередное грехопадение.

- Знаешь, если мисс часто идёт на компромисс, то он превращается у неё в компромиссис! - съязвила мне она моей же любимой присказкой.

- Думаю, что это тебе не угрожает! - философски заметил я ей на это.

- Что ты имеешь в виду? - взвинтилась Витольдовна.

- Успокойся, совсем не то, о чём ты подумала! - парировал я, - ты же не идёшь на компромисс, вот тебе ничего и не угрожает! - лицемерно успокоил я разволновавшуюся мисс.

Когда я решил брать билеты для поездки на отдых в Сухум, которые заказал заранее на начало июля, она мне позвонила на работу и сказала, неестественно скрипучим голосом:

- Дождь идёт, плохое настроение, ты знаешь, я тут подумала, и решила (это было её любимым выражением), не поеду я с тобой в Сухум. Приходи вечером, забери свои вещи!

Я, конечно же, ожидал эти слова расставания, но только после отдыха в Сухуме. Однако лучше разобраться сейчас, чтобы не портить лета на ругань и упрёки. Тем более - в Сухуме, при всех. Что ж, пришёл вечером, и сложил вещички.

- Может, ляжем на прощание? - предложил я.

Тамара возмущённо указала мне на дверь. Пожав плечами, я вышел.

Дело в том, что, уезжая в Ивановское, Тамара-маленькая пригласила меня приехать к ней, уверяла, что там можно хорошо отдохнуть, и квартира на съём есть. Оставила 'маршрутку' - как доехать и дала телефон директора пионерлагеря, по которому можно до неё дозвониться. Вечером же, придя домой я дозвонился до Тамары-маленькой и сообщил, что хочу приехать. Она искренне обрадовалась и сказала, что завтра же 'забронирует' квартиру, вернее маленький частный домик.