Занимательный поворот событий. Интересно, какая такая загруженность? В чём подоплёка столь неожиданной самоотверженности? Разъяснения звучали дуто и натянуто. Добровольный отказ не вязался с тем, насколько Тамагочи дорожил своей должностью и на какой риск пошёл, пытаясь расширить полномочия. Что же получается: если это не его собственная инициатива, то… Внезапно разрозненные фрагменты встали на свои места и пазл сложился воедино.

Ответ оказался до омерзения прост и, как водится, находился прямо под носом. Конечно же, без Стива не обошлось. Кому это на руку? Кто имел рычаг давления на бедного Тамагочи? И почему, собственно, он так и не выслал запись? Я запоздало вспомнил, как поспешил уйти сразу после капитуляции Тима, а ведь Стив зачем-то остался, и, видимо, тогда же состоялась вторая часть переговоров, не предназначенная для моих ушей.

Нечего сказать, Стив проявил дальновидность и расчётливость, использовав ситуацию на все сто. Но почему было не поделиться своим замыслом? Я бы ровным счётом ничего не имел против, поскольку пертурбации внутри должностной лестницы процессов меня не интересовали. Отчего он предпочёл разыграть меня втёмную, представ эдаким альтруистом, заботящимся исключительно о моих интересах? Хотел не только добиться своего, но и сделать так, чтобы я чувствовал себя обязанным? А в случае неудачи оказаться в стороне, подставить под удар меня? Или имеются и другие скрытые мотивы…

Вдобавок, с новой остротой вставал вопрос шаткого положения Тима Чи, и поди гадай, в какой форме и на чью голову это выльется на сей раз… Впрочем, уже понятого было вполне достаточно. Навалилась апатия, смешанная с гадливым отвращением, свойственным осмыслению пошлости механизмов социальных интриг.

Тем временем Джошуа упоённо трындел о рабочих заданиях и приоритетах, разворачивая перед тихо шалеющей публикой шизоидную схему их организации. Сперва каждому таску присваивался статус, определяющий его удельный вес и значимость в каких-то абстрактных единицах. Затем всё это поступало в хранилище текущих задач, где по некой формуле, которую Джошуа наотрез отказался обнародовать, исходя из совокупности характеристик выстраивалась динамическая очерёдность. По завершении этих метаморфоз наиболее приоритетные таски извлекались из хранилища и неясным образом, якобы гарантирующим оптимальное распределение трудовой нагрузки, рассредотачивались между работниками. Вся эта бодяга дробилась на двухнедельные циклы, по истечении каковых подводились итоги и заново разделялись задания.

Отвлёкшись, я рассеянно блуждал глазами, то и дело спотыкаясь о зловеще зияющие дыры от выдранной доски, недвусмысленно напоминающие о безрадостном положении. Почему я должен тратить лучшие годы в этом убожестве? Каждодневно выслушивать несусветный бред и притом неким непостижимым образом сохранять энтузиазм и выкладываться, достигая каких-то там целей, тогда все благие намерения сублимируются в бессмысленной и тошнотворной возне? В междоусобной грызне сотрудников, вульгарном самодурстве начальства, подлости и показухе, подобострастного лизоблюдства с одной стороны, и взаимного презрения и ненависти с другой, лишь едва прикрытыми двуличной корпоративной этикой, ложью, ханжеством и искусно ретушированным пусканием пыли в глаза.

Как, интересно, я должен жить и плодотворно трудиться в этом гадюшнике? Единственный возможный ответ напрашивался сам собой – никак. А раз так, дальнейшее участие в апофеозе этого безобразия – методиках управления – баснословной ярмарке тщеславия, густо замешанной на формализме и лицемерии, теряло всяческий смысл.

– Внимание, ещё одно важное сообщение: – заявил я, перебивая Джоша посреди очередной пустой реплики, – процессами я больше не занимаюсь.

– Но… такова политика компании! – прокудахтал Джошуа.

– Политика? Превратили фирму в гибрид детсада с дуркой. Скоро это и компанией будет называть стыдно.

Вернувшись из заветного скверика и не испытывая ни малейшего желания заниматься делом, я засел за сайт знакомств. Хотя невыносимая лёгкость бытия уже порядком опостылела, планы есть планы, и замысел построения пирамиды троебабия необходимо было довести до победного конца. Для полноты картины не хватало домохозяйки, а при моём образе жизни дейтинг сайт – лучшая площадка для поисков такого типажа. Да и построение модели Учкудук являлось идеальным сочетанием дополнительной формы социального бунта и наиболее достойным способом с толком использовать остаток рабочего дня.

Времяпровождение на подобных сайтах вселяет бодрящую смесь азарта и раздражения, вполне гармонирующую с моим теперешним состоянием. Я зашёл на портал, оплатил абонемент и оказался в этой юдоли посредственности, одиночества и дешёвых понтов, раздуваемых уязвлённой гордыней и инфантильным стремлением найти ту самую, единственную и неповторимую "вторую половинку". В душе робко заворочалось чувство жалости с гнильцой отвращения, но я задушил его, не давая окрепнуть. В мире половинчатых людей, отчаявшихся и потому отчаянно озлобленных принцесс, ждущих принцев, и принцев, ищущих уж не знаю кого, всё отдавало пафосом и враждебностью, и держаться следовало подобающе – холодно, расчётливо и неумолимо.

Я давно убедился, что нет никакого смысла выкладываться, сочиняя вступительные фразы, ориентированные на конкретную собеседницу. Стараешься или нет, процент ответов неизменно остаётся низким. Объём прилагаемых усилий несущественно влияет на КПД. И неудивительно – женщин здесь в несколько раз меньше, чем мужчин. Кроме того, немало представительниц "прекрасного" пола пребывают тут ради эмоционального вампиризма и, насытившись настырным вниманием оголодавших самцов, ни с кем не встречаются, ограничиваясь накоплением лайков. Хотя, возможно, я слишком строг в отношении гетер сетевого пространства, ведь весь мир сегодня занят тем же самым – собиранием виртуальных поглаживаний в социальных сетях.

С точки зрения КПД наилучшую отдачу приносят бесхитростные вступительные фразы. Барышни с запросами на неординарность с первого слова меня несколько поражают. Это классический пример пагубного замкнутого круга – в результате завышенных требований они постоянно разочаровываются, попадая в ловушку собственных ожиданий, озлобляются и начинают ещё более придирчиво относиться к претендентам, силясь оградиться от новых разочарований. И немудрено, ведь зачастую та самая пресловутая неординарность должна каким-то непостижимым образом вписаться в узкие рамки их шаблонного мировосприятия или настроения на данный конкретный момент, и любой шаг вправо-влево – и ты либо фрик, либо чудак, либо ещё что похлеще.

А как, спрашивается, можно попасть в точку, угадав единственно верное сочетание слов, располагая минимальной информацией о собеседнице, в виде инсценированных фоток и кокетливо-бессодержательного описания: чужих цитат, смайликов и перечня стандартных параметров из заботливо предоставленных администрацией вариантов. Мало того, большинство представительниц вовсе не утруждаются описанием собственной персоны и снисходят лишь до нескольких слов о том, кого они хотят найти, настолько же надуманных, как и всё остальное. Откуда, собственно, взялся этот повальный запрос на оригинальность? Из зомбоящика? Ведь это не более чем нынешняя мода, никому из них, на самом деле, экстравагантный партнёр даром не нужен, а ищут они, как правило, "серьёзные отношения" и будущего мужа или отчима для детей от неудачного брака. Чем в таком контексте хороша оригинальность – загадка, разобраться в которой, возможно, удастся нашим далёким потомкам, но уж никак не мне.

Убедившись в нецелесообразности сочинения личностно-ориентированных обращений, я завёл файл, где хранил наиболее эффективные вступительные фразы и удачные ответы на часто повторяющиеся вопросы. Файл так и назывался – flirt.doc. Открыв его, выбрал односложное приветствие, сделал поиск в своём регионе на подходящий диапазон возрастов, отмёл явно несимпатичных, и, подобно Остапу, не баловавшему соперников разнообразием дебютов, разослал всем прошедшим отборочный тур одно и то же сообщение.

Прошу прощения читательниц, если такой подход кажется вам циничным, но реалии способны переупрямить любые сантименты. Мой шеф с первой работы, о котором я упоминал как о гениальном физике, шагнул на пути автоматизации сетевого охмурения гораздо дальше. Поканителившись с таким же файлом, он прикинул масштаб энергозатрат и, засев дома на выходные, навалял скрипт для съёма. Программа собирала данные находящихся онлайн кандидаток, отсеивала по заданным критериям и выдавала галерею фотографий. Шеф производил визуальную селекцию, и скрипт начинал общение, подбирая реплики, исходя из статистического анализа прошлых разговоров. Когда диалог выходил за рамки предусмотренных вариантов, он получал уведомление и, оценив ситуацию, самолично вступал в рукопашную.

Так что моя стандартизация – ещё цветочки. К слову, о цветочках: я заметил, что наличие буйной растительности на фотографиях – плохой признак, частенько указывающий на попытку отвлечь внимание. Если внешность в чём-либо подкачала, всегда можно спрятать неудачные фрагменты в букете или, ещё лучше, забраться в раскидисто-пышный куст. Тут надобно быть начеку и зорко подмечать предостерегающие знаки. Если вам попалась дева в кустах, самое время задуматься, прежде чем поставить себя в положение, когда придётся битый час вежливо улыбаться, делая вид, что вы внимательно слушаете, при этом закатывая глаза под невообразимыми углами, пытаясь скрыть… На этом этапе броуновское движение моих мыслей было прервано неожиданно возникшим за спиной Ариэлем.