Заец промолчал. Подумал только: чего ты передо мной-то перья распускаешь, борец за чистоту? А то я твоей "чистоты" не знаю?

- Чтоб сегодня же его не было в аппарате. Понял?

- Так точно, Матвей Иваныч.

- Можешь ему еще и пиз...лей напоследок отвесить?.. Ладно... что у тебя с этими "переводчиками"? С питерской бригадой этой? Не нравится мне их возня подковерная, бля.

- Боюсь, что с этими могут быть проблемы.

- Что такое?

- По-прежнему проявляют высокую активность. Обзавелись транспортом. Собственную "девятку" им предоставил некто Валько. Валько прописан в Симферополе, проживает в Киеве. Компромата на него нет.

- Каким образом этот Валько связан с питерской бригадой?

- Не готов к ответу.

- Погано, Костя... Кто такой этот Обнорский, ты не знаешь, с кем он встречается конспиративно, ты тоже не знаешь. Кто такой Валько, ты опять же не знаешь. Что за х...ня?

- Работа ведется, Матвей Иваныч...

- Погано она ведется, Костя... погано!

- Биография Обнорского нами проверяется по всем доступным каналам. Валько мы взяли в разработку. Что касается конспиративной встречи Обнорского позавчера, то я получил агентурную информацию, что Обнорский встречался с сотрудником СБУ.

- ... твою мать! С кем? Конкретно - с кем?

- Источник сообщает, что с генералом СБУ.

- ... твою мать! - повторил Хозяин и бросил очки на стол. Одно стекло выпало из металлической оправы и осталось лежать маленьким овальным озером. Сгоряча Хозяин смахнул его на пол. - Фамилия у генерала есть?

- Фамилии пока нет... Но я, Матвей Иваныч, вообще сомневаюсь, что генерал СБУ пошел на контакт с этим журналистом. Что я - наших генералов не знаю? Им карьера дороже.

- Думаешь, не пойдут?

- На свой страх и риск - почти наверняка нет.

- А если контакт санкционирован сверху? - спросил Хозяин и повертел в руках "одноглазые" очки.

- Тогда, конечно, контакт возможен, - спокойно ответил Заец.

- Погано... Если питерских гэбистов пригласил Бунчук, они могут нам сильно подгадить. Бунчук, сука такая, с Путаным спутался. А Путин - питерский чекист... Вот тебе и цепочка, Костя. Вот и объяснение почему здесь питерские "переводчики", а не тамбовские или ярославские. Понял теперь?

"Ах какой ты умный", - ядовито подумал Заец.

- Никакие они не журналисты, - продолжил Хозяин рассуждать, - агенты Путина... А это серьезно. В общем, так: надо держать их под колпаком, Костя. А еще лучше сделать так, чтобы они отсюда убрались. И чем скорее, тем лучше. Иди, работай... Да, отчет свой оставь, посмотрю потом... Ну зае...али москали в доску!

* * *

К Затуле Андрей отправился с Галиной. Была суб бота, киевляне прогуливались по Крещатику, наслаждаясь теплом, которое в любой момент могло смениться холодом. Андрей и Галина тоже пошли пешком, растворились в потоке людей. Они шли мимо дорогих магазинов и кафе. Мимо бесчисленных, на каждом шагу, щитов "Обмiн валют". Мимо вывесок "Парфуми", "Мобiльный зв'язок", "Взуття" и "Перукарня"... и везде была "знижка".

- Мы могли бы встретиться с Аленой в кафе, - сказала Галина.

- Э-э, нет, Галя... Великий сыщик Зверев - ты его знаешь - учит: на человека нужно посмотреть в домашней обстановке. Человек в кафе и человек домашний - это две большие разницы... Важно посмотреть, как человек живет. Какие предметы его окружают.

- Не стоит ли у Алены в углу банка с головой Горделадзе...

- Точно. Не висит ли на стене топор со следами крови? Ты все правильно просекаешь, Галя... Но если всерьез, то это действительно важно - жилье отражает личность. Ты сразу увидишь, какие у человека книжки лежат на столе, какие видеокассеты на полке. Оценишь приблизительно уровень достатка. Аккуратность иди, наоборот, раздолбайство... Замки и "глазки" на входной двери, фотографии на стене... Очень интересно бывает заглянуть в холодильник... в перекидной календарь...

- В корзину с грязным бельем, - вставила Галина язвительно.

- Да, и в корзину с грязным бельем, - подтвердил Обнорский.

Они пришли в уже знакомый Обнорскому двор. Все в нем было так же, но вместе с тем и не совсем так, как ночью. Возле контейнеров с мусором сидела бродячая собака, блестела лужица ночного дождя. Совершенно не верилось, что из этого мирного двора мог исчезнуть человек, которого позже найдут в ста тридцати километрах отсюда и без головы.

Консьержка Плотникова была на боевом посту. Вид имела несколько "вчерашний", и пахло от нее пивом. Галину она узнала, а у Обнорского спросила документы. "Лучше бы ты, - подумал Андрей, - проявляла бдительность вечером шестнадцатого сентября..." Из радио на столе консьержки Пугачева пела "Брошкину".

Затула открыла дверь после разглядывания пришедших в панорамный глазок и дежурного вопроса: кто? Андрей с Галиной пришли в точно назначенный срок - в полдень, но Алена все же поинтересовалась: кто? - и Обнорский отметил этот факт: осторожна.

Затула была бледна, почти без косметики, в домашних, застиранных до белизны джинсах "Левис" и черном свитерке... Она, несомненно, была красива, но шарма ей не хватало. Вслед за Аленой вышел кот. Тот самый кот, который любит "Китикэт", и стал в Киеве более известен, чем "кот ученый" из пушкинского Лукоморья...

- Входите, - сказала Алена. - Можно не разуваться.

С Галиной она поцеловалась, с Андреем поздоровалась за руку. Рука была прохладной, с длинными тонкими пальцами. Эта рука мыла Горделадзе как ребенка... Снимала стресс. Андрей и Галина прошли в комнату. Сразу бросилась в глаза фотография Георгия в рамке на столе рядом с включенным монитором "пентиума". Часы в виде корабельного штурвала и между ними - снова фото Горделадзе. В расшитой украинской сорочке. Покойник улыбался.

- Присядьте, - сказала Алена. - А я пока сделаю кофе. Или, может быть, чай?

- Все равно, - ответил Андрей.

- Я тебе помогу, - сказала Галина и вместе с хозяйкой отправилась в кухню.

А в комнату вошел кот. Сел и стал внимательно смотреть на Обнорского.

- Ну что, Эстик? - прошептал Обнорский. - Что скажешь? Ты ведь свидетель... ты знаешь, что происходило в тот вечер. Расскажи.

Кот молчал. Только смотрел немигающими глазами с вертикальным зрачком... Жаль. Если бы он умел говорить, он многое мог бы рассказать о последнем вечере Георгия Горделадзе в этой квартире. О баночке "Китикэт" за 6,24 гривны... которой, может быть, не было. А что было? Зачем выходил Георгий? Куда он ходил? Встречался с кем-то? С кем? Сколько пакетов он вынес с собой, уходя? Один? Два? Если два, то что было во втором пакете?.. Эстик фыркнул и вышел. Его спина выражала презрение и надменность аристократа.

- Гусь свинье не товарищ, - вздохнул Обнорский и отправился вслед за "гусем" в кухню.

- У нас уже все готово, - сказала, обернувшись, Алена. - Сейчас мы принесем в комнату.

- Не стоит, наверно, Алена, - ответил Обнор-ский, - у вас симпатичная, уютная кухня... Давайте поговорим здесь.

- Как хотите.

Андрей сел, привалился спиной к холодильнику с веселенькими переводными картинками на дверце и на боку. Галина поставила на стол чашки с дымящимся кофе. В тарелочке лежали куски полузасохшего бисквита. Било в окно солнце, плыл кофейный аромат.

- Так что вы хотели от меня услышать, Андрей? - спросила Алена. - Я, кажется, все, что могла, рассказала вашим коллегам.

- Я понимаю, Алена, что вы уже устали от назойливости и коллег-журналистов, и милицейских чинов, но меня привело к вам не праздное любопытство, а желание разобраться в том, что произошло... Почему исчез Георгий...

- Спрашивайте, - сказала она. - Я постараюсь ответить.

Она сказала это очень естественно и спокойно. Не было, кажется, никаких оснований предполагать, что Алена лжет. Но Обнорский все-таки не был уверен в ее искренности... как и многие из тех, кто беседовал с Затулой до него. Как и Зверев, как и сотрудник СБУ Костенко.

- Я не буду, Алена, расспрашивать вас о событиях того дня. Думаю, что они известны уже едва ли не поминутно... Я бы хотел услышать, что предшествовало тому дню и что происходило после...