Обнорский не первый и даже не десятый раз проводил подобные семинары в разных городах России и бывших Советских республик - так что методикой он более или менее владел, а за свои знания по непосредственному предмету и вовсе не очень волновался, все-таки его "Золотая пуля" была в России чуть ли не единственной конторой, специализирующейся именно на журналистских расследованиях. Андрей любил семинары - ему нравилось делиться опытом с коллегами, нравилось спорить с ними, слушать истории из их практики. Обнорский старался сразу "почувствовать" аудиторию и завязать с ней живой человеческий контакт - в тех случаях, когда это удавалось, семинар уже потом шел не по регламенту, было весело, интересно и как-то азартно... Но пару раз в центре России Андрей потерпел полное фиаско - то есть занятия-то по программе он, разумеется провел, но живой контакт с коллегами почему-то не получился. Особенно неприятным вышел семинар для журналистов Нижегородского региона. Тамошние коллеги, отобранные для участия в семинаре местным Союзом журналистов, почему-то изначально настроились по отношению к Обнорскому и ребятам из Агентства как-то агрессивно-скептически. Мол, приехали, штучки столичные, культуртрегеры питерские, нас неразумных просвещать - а мы и сами с усами, могем и вопросы с подковырочкой... Андрей, кстати, вопросов с подковырками не боялся - если только спрашивавшему действительно интересен был ответ, а не просто факт "сольного выступления с вопросиком" - мол, что, срезал?

Но нынешняя крымская аудитория была настроена исключительно доброжелательно - просто на удивление. Обнорский, в принципе, ожидал от хохлов с их "комплексом незалежности" какой-то банды, но никакой враждебности или ревнивой искусственной снисходительности не ощутил. Аудиторию ведь почти сразу чувствуешь - как опытный певец зрительный зал. (Когда-то Андрею рассказывал Игорь Корнелюк: "Знаешь, любой концерт делается - или не делается - в первые три минуты, в зависимости от того, что ты от зала почувствуешь...")

- Здравствуйте, дорогие коллеги, - начал Андрей. - Давайте начнем наш семинар. Надеюсь, работать нам будет приятно и интересно, а для начала давайте знакомиться. Я немного расскажу о себе и об Агентстве, а потом пойдем по кругу - каждый представится, расскажет, где трудится, какой у кого опыт фасследовательской работы и кто чего хотел бы получить от нашего семинара. Только сразу предупреждаю - все ответы на вопросы будем пытаться находить вместе. Я не академик и не дед-всевед и приехал сюда не для того, чтобы учить вас, а чтобы вместе обсудить заявленные в программе семинара темы. Другое дело, если что-то из нашего опыта окажется для вас нужным и полезным - тогда я буду очень рад. Ну а если не примете чего-то - что ж, монополией на истину я не владею... Ну да ладно, давайте знакомиться - меня зовут Андрей Обнорский, творческий псевдоним Серегин, я бывший военный переводчик и в журналистике не так давно - с лета девяносто первого года. Так что...

В этот момент Обнорский поперхнулся, потому что дверь аудитории открылась, пропуская к собравшимся ту самую брюнетку.

- Извините, - сказала она, виновато улыбаясь. - Я, кажется, опоздала?

Андрей аж ногами под столом от радости засучил и мысленно завопил: "Господи, спасибо, Ты очень добрый ко мне, уроду! Ой, Господи, прости, опять я к тебе с этой хреновиной..." Вслух же он просто мед полил (и голос медовым стал, и интонации):

- Что вы, что вы, коллега, проходите, пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, это мы, пожалуй, чуть раньше начали... Да, собственно, и начать-то мы еще практически не успели... Вот, знакомимся пока еще... Я уже представился, меня Андреем Обнорским зовут, а коллеги еще о себе ничего не рассказали... Давайте с вас и начнем - как зовут, где работаете, вообще как жизнь. Рассказывайте о себе всю правду, не забывая про самое сокровенное, - все равно узнаем, тут ведь одни расследователи собрались...

Аудитория шелестнула смешками, брюнетка чуть порозовела и, слегка поклонившись, назвала себя:

- Сомова Галина, Киев, неправительственная организация поддержки независимой прессы "Виктория"... А опыта расследовательского у меня практически нет.

- Ничего, ничего, - защебетал соловьем Обнорский. - Опыт - это дело наживное... в том числе и в расследованиях... Мы, знаете ли, для того тут и собрались, чтобы... Чтобы опытом делиться и меняться...

Представление участников пошло по кругу, Андрей напустил на себя серьезности, кивал и даже что-то якобы записывал в блокнот, а на самом деле все время думал о брюнетке, изредка скашивая на нее взгляд: "У ты какая! Прям такая... серьезная... Сосредоточенная и, я бы сказал, ответственная... Как бы к тебе подвалить-то ненароком... Чтобы такое придумать-то..."

- А правда, что вы тот самый Серегин, который детективы пишет? - вернул Обнорского к реальности вопрос одной из участниц семинара - совсем молоденькой, с широко распахнутыми от восторга глазами.

"Спасибо тебе, сестренка", - мысленно поблагодарил Андрей и приготовился к распусканию павлиньего хвоста.

- Правда, - кивнул он и улыбнулся чуть смущенно, с продозированной детской беззащитностью. - Но это не совсем по теме нашего семинара... Книги это хобби, я пишу их в свободное от работы время... А его у меня остается очень мало - расследования, знаете ли - процесс трудоемкий.

- Ой! - восхитилась молоденькая участница. - А можно у вас интервью взять?

- Ну конечно, можно... Времени хватит. Кстати, коллеги, для удобства общения я предлагаю перейти на "ты", как у всех нормальных журналистов принято.

Аудитория одобрительно загудела, и только Галина никак не отреагировала внешне на доброе и, можно сказать, демократическое предложение Андрея. "У ты какая! - хрюкнул про себя Обнорский. - Стало быть, на скромных и открытых к общению звезд, понимаете ли, российской беллетристики мы не ведемся... Это нехорошо. Чем же тебя зацепить, тетя Галя?"

Между тем процесс представления завершился, и Андрей начал первое занятие:

- Итак, коллеги, давайте начнем с того, что рассмотрим общие правила безопасности при проведении журналистских расследований. Эти правила объективно существуют, и их необходимо знать. В самом Деле, никого ведь не удивляет, что когда выпускник ПТУ приходит на завод, его до станка не допускают, пока он зачет по технике безопасности не сдаст... А у нас, в журналистике, занимайся чем хочешь, ковыряй любую тему, и никто никаких зачетов не требует из редакционного начальства - такова повсеместная практика. И это при том, что на каждом углу сами же главные редактора постоянно твердят, что работа у нас очень рисковая и опасная...

Коллеги заулыбались, и Обнорский понял, что семинар получается. Контакт состоялся. Андрей встал, сунул руки в кармшы и продолжил, прохаживаясь у доски вдоль торцевой стены:

- А действительно ли уж настолько опасная у нас профессия? Или понятие профессионального риска все-таки очень сильно преувеличено? Риск ведь и у летчиков есть, и у водителей, и у врачей, у пожарников и милиционеров, устроителей... Да, журналисты иногда погибают. И цифры погибших в странах СНГ достаточно внушительные... Однако большинство - подавляющее большинство погибших приходится на так называемые "горячие точки", а там погибают все - и журналисты, и дети, и женщины, и военнослужащие... Пуля, снаряд или мина - они ведь не выбирают... Целенаправленная "охота на прессу" в зонах конфликтов практически не ведется - за редким исключением. Захваты журналистов с целью получения выкупа - это другая история, здесь опять же никто целью не ставит воспрепятствовать профессиональной деятельности, здесь люди деньги зарабатывают, а за журналиста, как за резонансную фигуру, выкуп получить больше шансов. Да и, к слову сказать, в "горячих точках" наши коллеги также постоянно правила безопасности нарушают. Часто из них потом героев делают опять же по причине резонансности... В девяносто шестом году одна молоденькая журналистка из крупнейшей общенациональной газеты, где я тогда имел честь работать, отправилась в Чечню. Под Моздоком их группа решила заночевать в полевом госпитале - и их там несколько журналистов из разных изданий было. То да се - посидели с врачами, выпили. А потом девушке приспичило пройтись - в компании с молодым хирургом, - воздухом подышать. Короче, ломанулась она куда-то и задела ногой растяжку - их специально вокруг госпиталя наши же и ставили - на случай нападения боевиков. Хорошо еще, хирург услышав, как запал щелкнул, успел ее на землю свалить. Сам потом у неё из задницы осколки и доставал... А президент потом взял и наградил девушку орденом Мужества - как раненную при исполнении служебных обязанностей. Орден она приняла. Вся армия потом плевалась, и отношение к журналистам история эта, естественно, не улучшила.