-- Твои слова ужасны, Сет. Чем тогда мы будем лучше Родителей?

Сет пожал плечами.

-- Мы не можем быть лучше Родителей. Разве ты забыла?

Да, конечно... Нас учили: прогресса нет и быть не может, потому что все известно и даровано заранее, есть только дегенерация, когда дары Вселенной теряются во мраке суетной гордыни...

Сет заглянул в мои мысли и проникновенно молвил:

-- Пойми, дорогая, *их* уже не исправишь. Наше самопожертвование -- это как семя, упавшее среди камней. Оно не прорастет, и добро, в нем заключенное, угаснет напрасно.

Мне снова стало горько. Так было всегда, когда сомнение пробуждалось во мне.

-- Если *им* не будет позволено поклоняться нам, *они* найдут себе другие объекты для поклонения, -- продолжал мой муж. -- Каких-нибудь чудовищ, сотворенных безрассудными атлантами, Детьми Белиала, и выживших после Катаклизма. Например, сфинксов. Или стихийных духов. А может быть, пойдут на поклон к самим Великим Древним...

-- Прекрати! -- воскликнула я, не сдержавшись. -- Этого никогда не случится. Аммон не допустит!

-- Аммон не станет спасать тех, кто не хочет спасти себя сам, -- с улыбкой отозвался Сет.

Как странно... Это слова Осириса.

-- Да, разумеется, он понимает, -- согласился Сет. -- Но выводов не делает. Наш старший брат -- романтик, грезами живущий, идеалист у власти. А Исис слишком влюблена в него, чтобы указать мужу на ошибки. Вот почему я думаю, что эти двое править *ими* не должны. -==3==

-- Нефтис, сестра, я чувствую, что-то страшное приближается к нам, -прошептала Исис. -- Сет уже не считает нужным скрывать наши разногласия. И я чувствую, что многие симпатизируют его взглядам. Не хватало и нам разделиться. Представь, что будет тогда!

Я набрала в грудь воздуха, для смелости, и вымолвила:

-- Исис, а если он прав?

Сестра недоуменно посмотрела на меня, и на ее вечно свежей коже появился румянец.

Мне некуда было отступать, и я решила сказать ей все, что думаю. Но она успела понять меня прежде...

-- Я не отдам власть Сету, -- отрезала она, -- ибо он разрушит то немногое, что удалось посеять Осирису и мне!

На этом мы расстались; я ушла из дворца грустная: в ряду "сеятелей" у Исис нашлось место только для двоих. А мы? Разве Сет, я или, к примеру, Птах -- не "сеятели"?

Бедная Исис! Она боится, что мы разделимся, -- а тем временем она сама уже разделила нас... -==4==

-- Она не желает понимать меня, -- в сердцах сказал Сет. -- Пусть бы скорее вернулся Осирис. Я надеюсь, нам удастся уговорить его уйти и взять с собою Исис.

-- Ты устал ждать?

-- Дело не во мне, -- вздохнул Сет. -- Мы теряем время! А Великие Древние пользуются этим. Ты получила последние известия из Гипербореи? Великим Древним удалось поссорить меж собой титанов. Неужели мы хотим, чтобы подобное произошло у нас?

Он опять пугает меня. Странно, почему у моего мужа это получается лучше, чем у других. Но ведь страх -- антитеза любви.

А если права Исис?

-- Мы должны отправить сообщение Ра и спросить его совета, -- сказала я.

-- Что ты такое предлагаешь! -- возмутился Сет. -- Это будет означать: мы не справились!

Гордыня... В нем говорила гордыня. Для меня это было самое горькое открытие.

Он прав: мы ничем не лучше Родителей. -==5==

Осирис вернулся, но это ничего не изменило. Они с Исис продолжали обучать ремеслам и наукам, терпеливо объясняя основы Любви и Содружества. У меня даже создалось впечатление, что Осирис и Исис нарочно стараются не замечать Сета. Я пыталась воздействовать на них, но они, уверенные в своей правоте, и меня не слушали, правили, как прежде.

Мужа я все чаще видела в печали. Вскоре он перестал убеждать меня в своей правоте, но я понимала, что какая-то внутренняя борьба происходит в нем самом. Обеспокоенная, я проникла в его мысли, и тут, к изумлению моему, он попросил меня уйти -- ласково, но настойчиво. Впрочем, тут же Сет сказал словами:

-- Нефтис, родная, я берегу тебя от страданий. Скажи мне одно: как ты посмотришь, если мы с тобой заменим Осириса и Исис?

-- Заменим? -- я обрадовалась в тот миг. -- Они готовы уйти?

Сет на мгновение смутился.

-- Пожалуйста, ответь на мой вопрос: а ты готова разделить со мной мирскую власть?

Мне наш разговор совсем не нравился, но я ответила:

-- Я не уверена, что смогу править *ими*. У меня нет терпения Исис.

-- Ты должна! -- настаивал он. -- Запомни, Нефтис: если ты сейчас откажешься, ни одна женщина после тебя больше не сможет править наравне с мужчиной!

Мне опять стало страшно. Его темные прорицания имеют надо мной какую-то непонятную силу. Он видит долг там, где у меня только сомнение.

-- Я просто хочу знать, со мной ты или против меня, -- добавил он.

-- Как я могу быть против тебя, -- сдерживая слезы, прошептала я, -- ты мой брат и мой муж!

-- Очень хорошо, -- улыбнулся Сет. -- Именно это я и хотел услышать. Ты решила все мои сомнения. -==6==

-- Как рада я, что Сет наконец смирился!

Давно я не видела Исис в таком радостном возбуждении. Она вела себя, как ребенок: то взмывала выше Бенбена Великой Пирамиды, то птицей устремлялась в Нил и купалась в искрящихся брызгах. Ее настроение передалось мне, и мы принялись веселиться прямо на глазах у *них*.

Ветер, который мы подняли, и вода сорвали с нас золотые одежды, но Исис этого как будто не замечала. И я бы тоже не заметила нашей наготы, если бы не почувствовала десятки горящих глаз -- они смотрели из тростников. Эти взгляды словно обожгли меня.

Разумеется, я не могла стесняться своего тела, особенно перед *ними* -- в их представлении оно, как и тело Исис, было совершенным. Меня обожгла *их* похоть. Я знала, конечно, что похоть движет *ими*, когда нет любви, но не представляла раньше, что эта похоть может обратиться на меня или на Исис, или на кого-нибудь из нам подобных.

*Они* бросили свою работу и подглядывали за нами из тростников, тайно, возбуждаясь при этом и нарочно, потными руками, возбуждая свои детородные органы. Все это показалось мне настолько мерзким, грязным, словно и не в Живодарящем Ниле я была, а среди звериных испражнений... Гнев, какого я не знала прежде, овладел мной, я вылетела из оскверненной *ими* воды, вознеслась над *ними* и послала *им* страх.

К изумлению моему, многие пали, как колосья, срубленные серпом, а другие бросились бежать, не разбирая дороги. И я услышала дрожащий голос Исис позади себя:

-- Сестра, сестра, что же ты делаешь, и зачем?!!

Она летела рядом и смотрела на меня, как будто видела в первый раз.

-- Прости, Исис, прости меня, во имя Аммона... Не знаю, как это получилось, -- только и смогла прошептать я.

Ее слова показались мне пощечинами, какими *они* усмиряют своих непослушных животных:

-- Ты просишь у меня прощения, злосчастная, и прикрываешься священным именем Аммона?! Но мне ты сделала лишь только то, что вмиг разрушила творимое веками! Нет, ты у них прощения проси, у тех, кто убежал, тебя, могучей гневом, убоявшись. Иначе все они, и те, кому они расскажут, и дети их, и внуки, и отдаленные потомки -- все будут знать, что и на Звездах обитает Зло -- а как иначе объяснить несчастным, что мы, Пришедшие со Звезд, способны причинять страдания себе подобным?!

Исис воздела руки к солнцу и произнесла:

-- Благодарю тебя, Аммон. Сей миг я поняла: не можно отступать от Миссии, не можно даже в малом предаваться суетному гневу, не можно недостойным даровать мирскую власть!

Это она обо мне говорила... -==7==

Я не хотела идти на праздник. Сет устраивал его в честь примирения с Осирисом и Исис. И именно поэтому я, запятнавшая себя гневом, не могла там находиться. Сет превзошел самого себя, уговаривая меня пойти, но на этот раз я была непреклонна. Отчаявшись справиться со мной, он привлек на помощь Птаха, старого друга нашей семьи. Но и Птаху, и жене его Сохмет я отказала. Пусть празднуют мир без меня, недостойной.