Кто-то может начать свое путешествие в любовь с обучения, с похода в библиотеку, с изучения Большой Британской Энциклопедии, что есть любовь. Это интеллектуальное исследование. Он может собрать много информации, он может написать трактат, и какой-нибудь дурацкий университет может дать ему степень доктора философии. Но он ничего не знает о любви. Что бы он ни написал — интеллектуально, и только, это не переживание. А если это не переживание, это не истина.

Истина есть переживание, не вера. Истина никогда не приходит с изучением ее: истина должна быть встречена; истина должна быть встречена без страха. Человек, который изучает любовь, подобен человеку, изучающему Гималаи, смотря на карту гор. Карта — не горы! А если вы начинаете верить в карту, вы будете продолжать упускать гору. Если вы так сильно привязались к карте, гора может быть прямо перед вами, и все же вы не будете способны увидеть ее.

А это так и есть. Гора действительно перед вами, но ваши глаза наполнены картами, картами одной и той же горы, картами об одной и той же горе, сделанных разными исследователями. Кто-то вскарабкался по горе с северной стороны, кто-то по восточной. Они сделали разные карты: Коран, Библия, Гита — различные карты одной и той же истины. Но вы так наполнены картами, так обременены их тяжестью; вы не можете сдвинуться даже на дюйм. И вы не можете видеть гору, просто стоящую перед вами, ее девственно снежные вершины сверкают подобно золоту на утреннем солнце. Но у вас нет глаз, чтобы увидеть это.

Предубежденный глаз слеп. Сердце, полное убеждений — мертво, а так много допущений а priori, и ваш разум начинает терять свою остроту, свою красоту, свою интенсивность. Он становится скучным. Скучный разум — вот что называется интеллектом.

Ваша так называемая интеллигенция на самом деле не разумна, она просто интеллектуальна. Интеллект — труп. Вы можете украшать его, вы можете украшать его великими жемчужинами, алмазами, изумрудами, но все же труп есть труп. Быть живым — совершенно другое дело.

Разумность есть жизненность; это спонтанность, это открытость, это ранимость, это беспристрастность, это смелость действовать без убеждений. И почему я говорю, что это смелость? Это смелость, потому что, когда вы действуете из убеждения, убеждение защищает вас, убеждение дает вам безопасность, гарантию: вы хорошо это знаете, вы знаете как идти в это; вы очень эффективны с этим. Действия без убеждения есть действие в невинности. Здесь нет защищенности, вы можете неправильно идти, вы можете заблуждаться.

Тот, кто готов продолжать исследование, называемое истиной, должен быть также готов совершать много ошибок, неверных действий; он должен быть способен рискнуть, он может заблуждаться, но только так он приходит. Блуждая много-много раз, он учится, как не блуждать. Совершающий множество ошибочных действий выучивает, что есть ошибочное действие и как не совершать его. Знающий, что такое ошибка, он подходит все ближе и ближе к тому, что называется истиной. Это индивидуальное исследование; вы не можете быть зависимыми от убеждений других.

Поэтому Атиша говорит:

Обучайся непредвзято во всякой области — важно научиться всему глубоко и беспристрастно.

И вторая вещь, которую он говорит: пусть ваша жизнь будет настолько многомерна, насколько это возможно, не живите одномерно. Монахи, монахини и так называемые священнослужители годами жили и живут одномерно. Они живут очень суженной жизнью; они движутся, как поезда, по проложенным рельсам. Они продолжают совершать тот же самый ритуал, ту же самую молитву, изо дня в день, из года в год, из жизни в жизнь; они продолжают повторение. Вся их жизнь движется по кругу. И они не богаты, они не могут богаты. Богатство приходит к проживающему жизнь во всех ее измерениях.

Религиозный человек будет исследовать всеми возможными способами, будет стремиться ощутить жизнь во всем ее вкусе, горечи и сладости, хорошем и плохом. Действительно религиозный человек будет очень экспериментирующим. Он будет экспериментировать с музыкой, он будет экспериментировать с танцем, он будет экспериментировать с поэзией, с рисованием, со скульптурой, с архитектурой. Он будет продолжать экспериментировать со всем, всем, что становится доступным. Он будет ребенком, исследующим все. И это делает вашу внутреннею жизнь богатой.

Знаете ли вы? Все великие открытия сделаны людьми неодномерными. Одномерные люди никогда не могут делать открытия — это невозможно — потому что открытие случается только как гибрид. Математик начинает писать поэму: теперь вы можете быть уверены, что что-то в пути. Все его обучение математично, его подход—от математики, а он начинает писать поэму. Нет поэта, который способен написать поэму, подобную этой; это обещает быть чем-то новым, ибо что-то из математики обязательно просочится. А математика и поэзия, встретившись, создают гибрид.

Ученые говорят, что дети, родившиеся от смешанных браков, сильнее, более красивы, более разумны. Но человек так глуп, что он никогда не учится. Сейчас всякий знает, что хорошо привезти английского быка для индийской коровы. Это совершенно нормально, и это делается. Но в том, что касается человека, мы остаемся глупцами. Это должно быть прекрасно, если могут вступать в брак люди разных рас, разного образования, разных культур. Сибиряк женится на ком-нибудь из Африки: тогда что-то действительно случиться, какое-то чудо.

Мое собственное убеждение — так как в течение нескольких лет мы будем искать другие планеты, где эволюция почти достигла того уровня, что достигла на Земле, или, на некоторых, даже превзошла — мое собственное убеждение за межпланетные браки! Тогда чудеса начнут происходить. Марсианин женится на ком-нибудь из Пуны: тогда что-то случиться, что-то действительно новое, что никогда до сих пор не случалось.

Атиша говорит: экспериментируйте, испытывайте столько измерений, сколько вам доступно. Станьте садовником, станьте сапожником, станьте плотником. Это то, что будет происходить в моей коммуне. Все измерения должны быть сделаны доступными. А люди должны экспериментировать, радоваться, исследовать. Это не вопрос того, что, когда вы делаете какую-нибудь научную работу, что-то случается только во внешнем мире. Когда вы делаете некую научную работу, что-то случается внутри вашей осознанности: ваша осознанность начинает принимать форму, форму науки. Если этот человек начинает рисовать, тогда в рисовании будет что-то от науки. А если художник становится физиком, несомненно, его видение обещает дать рождение новым вещам.

Все великие открытия вплоть до настоящего времени делались людьми, которые были обучены чему-то иному, но имели достаточно смелости, чтобы войти в области, где они были любителями. Менее храбрые люди остаются привязанными к вещам, которые они знают отлично. Тогда они продолжают делать это всю свою жизнь. И чем больше они делают это тем более эффективными они становятся; чем более эффективными они становятся, тем менее способны попробовать что-то новое. Страна остается живой, только если люди многомерны. Америка сейчас — самая живая страна в мире по той простой причине, что люди пробуют разные виды деятельности. От математики до медитации, пробуется все. Америка почти на пороге великого шага; если где-то и будет новый шаг он произойдет в Америке. Он не может произойти в Индии. Он не может произойти, потому что все возможные Мораджи Десаи не допустят, чтобы это произошло в Индии — жесткие несвежие умы, не имеющие образа будущего, не имеющие понятия о том, что действительно происходит сегодня.

В Америке люди постоянно меняют работу; три года — это средний срок, в течение которого люди меняют свою работу. Три года также средний срок, в течение которого люди меняют города. Три года также средний срок, в течение которого люди меняют своих супругов. Число «три» очень эзотерично.

Когда мужчина жил со многими женщинами, работал на многих видах работ был сапожником, плотником, инженером, художником и музыкантом, естественно, он очень богат. Каждая женщина, с которой он жил, добавила ему некого цвета, а каждая сделанная им работа открывала новые двери внутрь его существа. Медленно-медленно много дверей открывается в его существе; его осознанность расширяется, он становится большим, огромным.