Карл Густав Юнг сказал: «Наблюдая за свою жизнь тысячи пациентов, я пришел к важному своему заключению: люди, обращающиеся ко мне в сорокадвухлетнем возрасте или около того, на самом деле страдают не от психологических проблем — они страдают от религиозных проблем».

Я полностью согласен с Юнгам — именно в это время человек вдруг начинает осознавать смерть. Если в четырнадцатилетнем возрасте человек вдруг начинает осознавать секс, секс приобретает важное значение, и сексуальные фантазии одолевают его со всех сторон, и каждое явление приобретает сексуальную окраску — одежда, походка, его манера говорить и смотреть — все начинает приобретать сексуальный оттенок; и точно так же в сорок два года он вдруг впервые сталкивается со смертью. Жизнь начинает идти на спад.

И нужно быть готовым ко второй фазе жизни. А современное общество не подготавливает людей ко второй фазе.

Вас готовили всю жизнь — в школах, колледжах, университетах — вас готовили почти двадцать пять лет! Вас учили, как жить, но вас совершенно не учили, как умирать. А это великое искусство.

Религия есть искусство умирать — как умирать радуясь, как умирать с аллилуйей на устах, как умирать танцуя. Как преобразовать качество смерти в качество самадхи. Как преобразовать переживание смерти в переживание общения с божественным.

Примерно в сорокадвухлетнем возрасте религия вдруг начинает приобретать важное значение. Однако современный человек этого не допускает, поэтому возникает тысяча и одна проблема. Юнг прав: люди страдают не от чего-то психологического, а от религиозного. Они нуждаются в таком понимании, которое помогло бы им пройти через смерть Они нуждаются в осознании бессмертия души. Они нуждаются в чем-то, что является не частью тела, а частью запредельного, и чтобы они могли ему доверять Они нуждаются в лодке, которая смогла бы переправить их на другой берег, когда они покинут свое тело.

Психологи начали осознавать, что проблемы людей в основе своей религиозны, и поэтому они превращаются в гуру. А священники и гуру, видя, что их прежние идеологии, их прежние боги устарели и никто не интересуется этими старыми богами и старыми священными писаниями... люди могут ничего не говорить из вежливости, но стоит только вам упомянуть слово «бог», как они чувствуют некоторую неловкость Они начинают смотреть по сторонам. Им хочется как можно дальше уйти от этого предмета и этой темы. Они не желают слушать об ангелах, рае и аде. И, уж конечно, их не интересуют так называемые великие теологические проблемы — например, сколько ангелов могут танцевать на острие булавки. Подобные вещи теперь глупо выглядят. Человек вырос из всего этого. Все это пережитки прошлого.

Вот такое происходит странное явление. Но помните: когда священник говорит о психологии, он выглядит глупо, так как пытается протащить через черный ход религию. Ему не удается найти никаких других доказательств, вот почему он изучает теперь психологию. А психологии не удается предоставить никаких доказательств А потому все доказательства, которые он собирает из психологии, лишь мнимые, искусственные, произвольные, кое-как состряпанные и подтасованные, но не обладающие никакой ценностью. Он глупо выглядит.

Так же обстоят дела и с психотерапевтом, превратившимся в гуру — ибо вы можете стать Мастером отнюдь не с помощью одних лишь знаний: вы должны вырасти в бытии. Ни один университет не может вас к этому подготовить Вы должны идти внутрь самих себя. Вам предстоит проделать долгий путь в своем внутреннем мире.

Поэтому что бы ни говорил психолог или психотерапевт о религии, все это остается только преградой, всего лишь философией. Его личность отнюдь не свидетельствует об этом.

Я слышал..

«У Вас все в порядке», — сказал психотерапевт пациенту — «Вы такой же здравомыслящий, как и я». «Но доктор!» — вскричал пациент, яростно от чего-то отмахиваясь, — «эти бабочки — они осаждают меня повсюду».

«Ради Бога», — закричал доктор, — «не стряхивайте их на меня!»

И этот человек сошел с ума! Нет никаких бабочек — но как долго сможете вы оставаться в здравом рассудке, если работаете с сумасшедшими? По результатам наблюдений за людьми из сумасшедшего дома, самым сумасшедшим из них является врач. В результате постоянной работы с сумасшедшими вместо того, чтобы их излечивать, что, безусловно, трудно, он сам начинает мало-помалу меняться под их воздействием.

В самом разгаре своего курса психиатрического лечения миссис Блюссом вдруг воскликнула: «Доктор, мне кажется, что я в вас влюблена. Как насчет поцелуя?»

«Ни в коем случае», — возмутился доктор. — «Это противоречило бы этике моей профессии. Итак, продолжим».

«Ладно, как я уже говорила», — продолжала пациентка, — «я всегда спорю со своим мужем насчет его отца, и вот вчера... Простите, но это мне опять лезет в голову Что плохого было бы в том, если бы вы подарили мне один маленький поцелуй?»

«Это абсолютно невозможно!» — вспылил доктор. — «Мне не следовало бы даже ложиться с вами на одну кушетку!»

Психотерапевт не многим отличается от вас, не может отличаться. Он чуть больше, чем вы, знает об уме. Но большим знанием об уме ничему не поможешь. Необходимо выйти за пределы ума.

Психотерапия считает, что есть ум здоровый и ум нездоровый — а между тем опыт Будды совершенно другой ум как таковой — нездоровое явление. Здорового ума не существует. Ум и нездоровье — синонимы. Поэтому вы не сможете сделать ум здоровым. Да, вы сможете сделать его более приспособленным, вы сможете сделать его в меру нездоровым, в меру невротичным. Но вам не удастся сделать ум здоровым. Это невозможно. Как вы сможете сделать здоровой болезнь? Если у вас болезнь, то вы уже нездоровы. Ведь вы не можете сказать: «У меня теперь очень здоровая болезнь».

Ум — это болезнь! Мастер — тот, кто увидел это и вышел за пределы ума, кто живет в стране не-мысли, кто живет в той абсолютной тишине. Но из-за той абсолютной тишины становится возможным невозможное. Одно лишь пребывание рядом с Мастером — это пребывание в исцеляющем присутствии.

Мастер не врач, но его присутствие — лечение. Присутствие его заживляет, заживляет раны столь многих жизней. Но его процесс лечения не психологический он экзистенциальный. Он не занимается лечением каждой вашей отдельной болезни: он просто одним ударом отсекает самый корень. Он отсекает ум. Ветви и листья его не волнуют.

А психотерапевт все отсекает и отсекает листья. У вас такой-то страх, и психотерапевт годами будет пытаться вылечить его методом психоанализа, и вы кое-как приспособитесь к этому страху

Один человек все время мочился ночью в постель. И вот ему уже стукнуло тридцать пять — и стало уже слишком поздно. Он был женат, у него были дети И теперь уже пришло время мочиться в постель детям — а он до сих пор мочился сам.

«Почему бы тебе не обратиться к психотерапевту?» — посоветовала ему жена.

И он обратился. За этим последовал длительный курс психотерапии... ведь анализ — это долгий процесс, к тому же весьма дорогостоящий. И вот спустя шесть месяцев друг спрашивает его: «Ну как дела?»

«Отлично», — ответил он. Он был бодрым и весь сиял от радости. «Отлично», — сказал он. — «Я нашел величайшего психотерапевта в мире».

«Так он тебя вылечил?» — осведомился друг.

«Нет», — ответил он, — «но я не чувствую своей вины за это. Он убедил меня, что это совершенно естественно, нормально — на самом деле он сам это делает».

Психотерапевт сидит в той же самой лодке, в которой сидите вы. И все, на что он способен, — это незначительная поденная работа.

Мастер же убивает вас, разрушает вас до последних основ — и дает рождение новому человеку. Мастер становится вашей матерью, чревом. Быть учеником — значит войти в чрево Мастера. Это смерть и воскрешение.

Второй вопрос:

Под ливневым суфийским небом пребывая

И гордости исполнясь за меня,

В сиянье мудрость струиться,