Поэтому если вы спрашиваете меня, что делать, я предлагаю вам вот что, и это основное: пусть вас никогда не волнует вторичное, потому что вы можете менять это вторичное, но ничто, на самом деле, не изменится; но менять нужно основу.

Например, что можно считать вторичным? Почему я всегда боюсь старости? Покажите мне путь, как можно избавиться от этого ощущения страха. Сам вопрос исходит из страха. Вы хотите избавиться от него — не понять, а избавиться, и тогда, естественно, вы станете жертвой какой-то идеологии, которая может вам помочь избавиться от этого страха. Но я не могу помочь вам избавиться от вашего страха. На самом деле, в этом и заключена трудность. Мне бы хотелось, чтобы вы поняли и изменили свою жизнь. Вопрос не в том, чтобы вы избавились от вашей трудности, вопрос в том, чтобы вы избавились от своей маски, от своей лживой личности, от того, кем вы пытались быть и что вам не соответствует. Вы не искренни. Вы не искренни по отношению к себе, вы предали свое бытие.

Поэтому если вы спрашиваете... Есть такие священники и философы, демагоги... если вы пойдете и спросите у них, они ответят вам, как избавиться. Они скажут вам: «Душа никогда не стареет, не беспокойтесь. Просто помните о том, что вы душа, вы не тело. Старится тело». Они утешат вас. Может быть, на какое-то мгновение вы почувствуете себя хорошо, но это вам не поможет, это не изменит вас. Снова завтра под воздействием священников вы окажетесь в той же самой лодке.

И красота заключается в том, что вы никогда не смотрите на священников. Они сами боятся. Вы никогда не смотрите на философов. Они сами боятся.

Я слышал. Новый викарий переработал, и проверка показала, что его легкие немного повреждены. Врач посоветовал ему, чтобы он устроил себе длительный отдых. Он сказал, что это совершенно необходимо. Викарий начал протестовать и сказал, что он не сможет оставить свою работу. «Хорошо, — сказал врач, — ты можешь выбрать между Швейцарией и небесами».

Викарий походил по своей комнате какое-то время и потом сказал: «Вы выиграли. Да будет Швейцария».

Когда вопрос касается жизни и смерти, даже священники, философы, люди, к которым вы идете спрашивать совета, встречаются с теми же трудностями. Они тоже не жили настоящей жизнью, и больше вероятности в том, что они не прожили ее даже так, как вы, иначе они не смогли бы стать священниками. Для того чтобы стать священниками, они полностью отказались от жизни. Для того чтобы быть монахами, саддху, Махатмами, они полностью отказались от своего бытия, и они полностью приняли то, что им навязывало общество. Они полностью согласились с этим. Они перестали соглашаться с собой, со своей собственной жизненной энергией, и полностью согласились с ложными, глупыми вещами. Они согласились с положением в обществе, с общепринятым.

А вы идете и спрашиваете у них. А они сами трепещут. Глубоко внутри они сами боятся. Они и их ученики — все сидят в одной и той же лодке.

Я слышал. Папа в Ватикане очень сильно заболел, и было сообщено, что кардинал с балкона святого Петра должен сделать особенное заявление.

Когда пришел этот день, знаменитая площадь перед балконом была полностью заполнена верующими. Старый кардинал начал свою речь, в его голосе была дрожь: «Его святейшество может быть спасено только пересадкой сердца. Я обращаюсь ко всем вам как к прекрасным католикам, которые собрались здесь в этот день, чтобы нашелся какой-нибудь доброволец». Он взял перо и продолжал: «Я брошу это перо на вас, и на кого оно упадет — этот человек избран святым Провидением, спасти жизнь святого отца».

И с этими словами он бросил перо. И в это мгновение застывшей тишины можно было услышать лишь, как двадцать тысяч преданных католиков дуют на перо, чтобы отогнать его от себя.

Каждый боится. Если святой отец хочет выжить, почему эти бедные католики должны стать донорами?

Я не собираюсь давать вам какие-либо утешения. Я не собираюсь говорить вам: «Душа вечная, не беспокойтесь, вы никогда не умрете. Только тело умирает». Я знаю, что это правда, но вы должны заработать эту правду тяжелым трудом. Вы не можете научиться этому через чужие утверждения и заявления. Это не заявления, это опыт. И я также знаю, что это так, но это не имеет никакого смысла для вас. Вы еще не познали жизнь. Как же вы можете познать вечность? Вы еще даже не научились, как следует, жить во времени - как же вы можете научиться жить в вечности?

Вы осознаете бессмертие лишь тогда, когда можете принять смерть. Через дверь смерти бессмертие раскрывается вам. Смерть — это путь, идя по которому, бессмертие раскрывает себя вам, но если вы будете бояться, если вы закроете глаза, вы станете бессознательными.

Нет. Я не собираюсь давать вам метод, теорию, чтобы избавиться. Это просто симптом. Хорошо, что так происходит, потому что это постоянно вам напоминает о том, что вы живете лживой жизнью. Вот почему в вас присутствует страх. Вы должны воспользоваться этим намеком и не пытаться изменить симптомы. Скорее, вы должны попытаться изменить основную причину.

С самого начала каждый ребенок попадает в заблуждение. Его неправильно направляют, дают ему неправильные наставления. Это происходит бессознательно, потому что ваши родители также попали в ту же самую ловушку. Их, в свою очередь, также неправильно учили. Например, если ребенок слишком энергичный, семья чувствует беспокойство, потому что слишком энергичный ребенок — это настоящая революция в доме. Ничто не может быть безопасным, ничто не может оставаться в покое. Энергичный ребенок разрушит все. Его нужно остановить. Его энергия должна быть заблокирована. Его жизнь должна быть уменьшена. Его нужно осуждать, наказывать, и награждать тогда, когда он ведет себя как надо. И чего вы ожидаете от него? Вы хотите, чтобы он был, практически стариком, чтобы он не приносил никакого вреда, чтобы он не трогал ничего из того, что вы считаете таким Ценным. И просто для того, чтобы спасти часы, вы разрушаете ребенка. Или для того, чтобы спасти глиняную посуду, вы уничтожаете ребенка; или для того, чтобы спасти мебель. Иначе она будет просто перевернута вверх дном. Вы уничтожаете заново появившееся бытие, дар Божий; вы продолжаете извращать бытие ребенка для того, чтобы спасти мебель от разрушения.