Когда Алфея, дочь Фестия и Эврифемии, царицы Калидона, носила своего первенца, Мелеагра, она видела сон: будто она родила горящее полено. После рождения Мелеагра явились три Мойры и произнесли три пророчества: что будет он наделён великой силой руки, и счастливой долей, но проживёт лишь до тех пор, пока не сгорит лежащее в очаге полено; и тогда Алфея выхватила из огня полено и сохранила его. И рос её сын, и стал взрослым, отправился в поход за золотым руном на корабле Ясона, завоевав великую славу меж людей; а когда племена запада и севера пошли войной на Этолию, Мелеагр выступил против их армий и рассеял их. Но Артемида, пославшая эту войну Эйнею, царю Калидона, за то что он принёс жертвы всем богам, кроме неё, нанеся этим ей унижение, была ещё более разгневана, видя гибель своих армий, и навела на земли Калидона дикого вепря, который опустошал поля, губя многих; его же никто не мог убить, и все выступавшие пали. Тогда собрались правители всех греческих земель, и меж ними дева Аталанта, дочь Иаса Аркадийского; ради неё Артемида позволила убить зверя, ибо почувствовала к той девственнице великую приязнь; и Мелеагр заколол вепря и поднёс добычу Аталанте, без меры влюбившись в неё; но братья Алфеи, Токсей и Плексипп, сочли, что отказаться должна она от добычи, которой иные добивались тяжким трудом, и тайно решили отобрать трофей; но Мелеагр выступил против них и убил; когда же

Алфея узнала о смерти братьев своих от руки сына, то обезумела от горя и гнева и,

схватив чудесное полено, бросила его в огонь; и подобно сгоревшему дереву угасла также и жизнь сына, и вскоре после возвращения в отчий дом он умер; и мать не надолго пережила его, умерев от горя. Таков был конец его и конец той охоты.

СТАРШИЙ ОХОТНИК

ХОР

АЛФЕЯ

МЕЛЕАГР

ЭЙНЕЙ

АТАЛАНТА

ТОКСЕЙ

ПЛЕКСИПП

ГЛАШАТАЙ

ВЕСТНИК

ВТОРОЙ ВЕСТНИК

СТАРШИЙ ОХОТНИК

О Дева, Госпожа Луны и звёзд,

Царица вечная полей небесных,

Любима трижды ты богами потому,

Что тройственна божественною сутью.

Ты светишь мертвым, озаряя ночь,

Легки твои стопы на холмах поутру,

И, смертных защищая от невзгод,

Твоя рука нежней, чем снег и сон;

Внемли мне, помоги, и длани не вздымай

Карающей, но пусть твой светлый взгляд

Дарует нам прощенье; ибо я,

Все ночи проводя в охоте царской,

Молил тебя за псов и за людей:

Они сильны, острее копий нет,

Но труд напрасен был, и у колен

Богов, по воле их, скрывается добыча.

О Солнце светлое, убийца звезд и тьмы,

Кошмарных снов и призраков ночных!

Свети нам, лук могучий натяни,

Во все концы стреляй небес дрожащих,

В пути своем мглу рви и сожигай,

Без счёта стрелы посылая; пусть власы

Твои горят как пламя над бесцветной

Ракушкою луны, а взгляд наполнит

Весь мир горячими лучами; пусть земля

Смеется и ликует вместе с морем,

Бурлящим и кипящим под стопой

Твоею, принимая воды рек

И пенные цветы, что сдуты с губ

Наяд морских, играющих в волнах,

Расчёсывая волосы златые

Иль белые, как непримятый снег.

Ты крыльями своими вздуешь ветры,

Откроешь нам источники воды,

Рога осветишь Ахелоя и зеленый

Евен, что океаном окаймлён.

Благ твой приход; и пусть с тобой грядёт

Твоя сестра, девица Артемида -

Подарит нашим копьям их добычу,

Укрытье вепря, коего послала

Нам за грехи и за пустой алтарь.

Насытит вас тот зверь, когда от жертвы

Тяжелый дым поднимется столбом.

Обряд тот совершит младая Аталанта,

Аркадии дитя, с душою непорочной,

Как снег, светла, легка как ветер,

Пришедшая от рощ Менала, вод Ладона;

И с нею все цари сойдутся к алтарю,

Герои, лучшие среди племен людских,

Как боги храбрые в жестоких битвах.

Прекраснее всех стран Этолия родная,

Богаты пастбища Лелантии зеленой,

Где земли для садов фруктовых Зевса сын

Отвоевал у бурных рек и океана -

Тогда пенился гневом бог речной,

Но отступил, и обмелели броды,

Оставив почву тучную парить под солнцем -

И с тех новин при ярком блеске дня

Несли тебе девицы в дар венки,

Сплетая локоны свои с цветами,

И жертвы щедрые, и чистые молитвы;

А мне даруйте помощь и удачу,

Псам резвость, остроту копью и силу

Охотников рукам, как в прежние года.

ХОР

Весна на след зимы спускает свору,

Равнины полнит дождь и звон листвы,

Все впадины земли доступны взору

Сезонов матери, царице синевы.

Вновь бурый соловей любовью полн,

Забыл он немоту и плеск фракийских волн,

Итилуса убийства злую пору,

Воспоминания его почти мертвы.

Явись же с луком к нам, колчан опустошая,

Царица света, лучшая из дев,

Падём к ногам твоим, покорность выражая,

Услышав шум ветров, воды напев;

Прекрасна и легка твоя стопа,

Пусть к нам тебя ведет небес тропа;

Восток трепещет, Запад страхом заражая,

А день и ночь кружатся, присмирев.

Где нам найти тебя, как нам служить тебе,

Обвить руками стопы, к ним прильнуть?

Как стать сердцам огнем, чтоб взвиться до небес,

Или фонтаном прянуть — лучший путь?

Свод звёздный для тебя — как покрывало,

Гудение ветров хвалебной песнью стало;

Закат перед тобой склоняется в мольбе,

Светила, словно бусы, украшают грудь.

Вот и предел грехам зимы суровой,

Её дождям, метелям и снегам;

Унынию сердец во тьме гробовой,

Потере света, ночи торжествам.

Оставим в прошлом скуку, сон и горе,

Мороз убит, бутоны лопнут вскоре,

Лист за листом — знамёна жизни новой,

Луга цветут — весна вернулась к нам.

Весенние ручьи качают тростники,

Так высока трава, что путник не пройдёт,

Ладони года ласковы, легки,

И в них до срока зреет плод;

Красой способен плод соперничать с огнем,

Мы слышим флейту ночью, лиру — днём,

Сатир мохнатоногий у реки

Крушит копытом корни, разевая рот.

Резвей козлёнка, Вакх гуляет под луной,

А буйный Пан при свете дня царит;

Волнует песен их мотив шальной

Восторженных Менад и Баккарид,

Танцует свежий лист, внимающий напеву,

И распалённый бог нагую ловит деву,

Но трав, кустов зелёною стеной

Любовный поединок их сокрыт.

Вакханки голова увенчана плющом,

Свисают ветви вниз, глаза скрывая;

Укрылась виноградом диким, как плащом,

Но обнажила грудь и воздыхает;

Лоза спадает с плеч под тяжестью своей,

А цепкий плющ волочится за ней,

Свивает ноги ей, с волками вдаль бегущей,

И фавна робкого догнать не позволяет.