АЛФЕЯ

О ком ты говоришь? Кто любит перемены?

МЕЛЕАГР

То Зевс, что правит нами страхом и привычкой.

АЛФЕЯ

Но ненавидит беззаконье и пути кривые.

МЕЛЕАГР

И всё же сам он для себя закон.

АЛФЕЯ

Он не меняет ни традиций, ни обрядов.

МЕЛЕАГР

Но что захочет — сотворит или разрушит.

АЛФЕЯ

Меняет многое, но не основы жизни.

МЕЛЕАГР

Да, каждый должен жить своею жизнью,

И может, коль способен, ввысь подняться.

АЛФЕЯ

Кто слишком много приобрел — всё потеряет.

МЕЛЕАГР

Истлеют вещи все, останутся деянья.

АЛФЕЯ

Сын! Коли служит человек закону,

И поклоняется ему всем сердцем,

То милость он богов заслужит;

Но если на устах слова любви к закону,

А сердце полно замыслов порочных,

То небеса того вознаградят безумьем,

Пустив по следу псов недоброй смерти,

Которые его мгновенно настигают,

Почуяв запах мерзостных грехов.

Будь человек единомыслен с богом,

И процветёшь; а не через обман,

Порядка нарушенье, своеволье.

Коль женщина вооружится на войну -

Сама себя отравит, жизнь нарушит,

Откажется от радостей природных,

Что женщине к лицу — семьи и брака,

Любви и криков детских; если же полюбишь

Такую, то и битва, и пожар, и сталь

Не смертоноснее её волос и губ,

Поскольку каплют яды с губ, а косы

Несут огонь страданья всем влюблённым.

Но ты, сын мой, не возмечтай о зле,

Не пожелай себе вещей подобных,

Поскольку всякая любовь угаснет,

И если человек продолжит раздувать

Огонь погасший, то пятно слепое

Покроет жизнь его, и не найти

Ему вокруг ни ценности, не смысла;

Он даже смерти не заслужит тихой,

Что достается старцам убелённым,

Которые прожили беспорочно

И видели довольный лик богов;

Без страха и стыда они припомнят

Дела свои, что совершили раньше

Пред взорами людей, и солнца луч

Покроет славой их и благодарность освятит

Дням, что кормили, и земле, что примет,

Друзьям и всем, кто в гости приходил,

Воспоминания приятные пошлёт

О землях полдня иль морях замёрзших,

О людных городах или неторных тропах,

Родных устах иль лицах чужеземцев.

Когда же смерть почтенная их примет,

Похитит силу и движенье членов,

Погасит очи и иссушит кровь,

То ждёт таких почёт бессмертный:

Прожив блестяще и уйдя достойно,

Они воссядут на высоких тронах душ

В стране недостижимого заката -

Окружена она священными морями,

Что вечно движутся, не зная ветра,

И не допущены туда ни снег, ни шторм,

Ни гром там своего не скажет слова,

Ни засуха; и вечно процветают

Там души избранных, свободны и светлы,

Мертвы, божественны, исполнены дарами

Поэзии и знанья, восхваляют

Страну прекрасную и все её творенья,

И лучшую из ценностей — свободу,

Свободу жизни и любви для вольного народа,

И всё, что на земле достойно уваженья -

Всю красоту посевов эфемерных,

Богам, конечно, не уподобляясь,

Но будучи к ним ближе, чем при жизни.

Стремись такую обрести судьбу!

А от огня и ярких снов любви

Исходит нескончаемое горе,

Бессонные виденья, от которых

Нельзя ни убежать, ни пробудиться,

Ни чарами избавиться, и смерть

Железною пятой на шею наступает,

Выдавливая жизни сок; и потому

Такого избегай, держись удачи,

Которая тебе дарована в сей жизни,

О чести помня; обретешь плоды,

Растущие на древе жизни долгой -

Немногим, но счастливым достаются

Такие; и средь них счастливейшим ты будешь

Когда судьбе предашься ты душою,

Мечтать начнёшь о деле благородном,

Богам подобно мощен и воздержан.

Тогда всю жизнь ты будешь первым

Среди людей, как свет страны и сила,

Сиять подобно звёздам вечно будешь

И не сгоришь, как прочие сгорают:

Кому ещё из всех земных героев

Позволят боги жизнь держать в своих руках?

Доселе жизнь твоя была достойна

Хвалы моей и всей родной страны,

Ты подвиги свершал, заслуги добывая

В годину страшных войн, что шли в округе,

Когда безумные пришельцы из — за гор

На нас стремили копья, словно море,

Этолия дрожала от подков фракийских грома,

Но всех ты разогнал, как будто рябь

И пену волн, из рук их выбил пики,

Повергнул наземь всех до одного.

С Аресом, Артемидой ты один боролся

И одержал победу; и теперь, когда

Клыкастую погибель нам послала Артемида,

Осилишь ты. Когда ты был бутоном

Едва набухшим, и во цвете юных лет

Нам не являл сонливости и страха,

Но храбрым сердцем к славе устремлялся;

Далёко от унылых побережий 570

Ты видел неоткрытые моря

И пену поднимал в нехоженых проливах,

Там, где лишь ветер вечно воет

Да гром гремит в отсутствие людей.

ХОР

О Мелеагр, прислушайся к словам

Сей женщины — ей мудрость дали боги.

МЕЛЕАГР

О мать, с тобою спорить не посмею,

Не возражу твоим святым словам,

Ведь ты мудра, как сказано сейчас.

Но я держусь того, что твёрдо знаю:

Что хоть я уступлю тебе в уменье

Плести слова и плавить ум мужской,

Как будто воск, и мудрости лишён,

Но так же сердцем почитаю я богов,

И правду отличить от лжи способен.

Коль сеют боги семена добра иль зла,

Тут человек бессилен, должен подчиниться,

Желанья сердца строго обуздать.

Ты верно говоришь — я повидал немало

В иных краях, когда впервые парус

Канаты натянул под запада дыханьем

И на восток погнали судно вёсла.

Нас обдувал тогда нездешний ветер,

В лицо бросал сверкающую пену,

А вёсла разрезали моря зелень,

Как будто плугом девственную землю,

Но раны закрывались, словно бы уста

У спящего и, исчезая, вились

Власами Нереид под полудённым солнцем;

Везде, казалось, меж волнами лики

Богов проливов мрачных и ревущих

Следят за нами из темнеющей воды.

Когда за хвост летящую голубку

Поймали руки скал, но мы неслись за ней

И миновать успели Симплегады.

Особенно когда предстали перед нами

Седые пляжи, скалы голые Колхиды,

И мы услышали рёв ветра злобный

В утесах, и увидели свеченье

На страшных рифах белых бурунов —

Горели воды там, как будто лампа,

Что вспыхивает из-за избытка масла;

Высоты дикие, для ветра неприступны,

Долины между них, где горькие цветы

Растут сквозь корку белой соли…

Там шторм кричит подобно стае птиц

И вопли чаек в громкости с ним спорят,

Стопою буйной ураган тревожит воды

И весь Евксин горой встаёт, спадает,

Водоворотов открывая рты, ревёт,

Как тысяча чудовищ. Всё же мы

Прошли, путь одолели и добыли

Руно и ту, что гибельней морей — Медею.

Я видел много страхов и чудес,

Но здесь нашёл я ту, что всех чудесней,

Грознее: непорочна, девственна богиня,

Пред ней, бесстрашный, ощущаю трепет,

Люблю и почитаю выше всех богов.

ЭЙНЕЙ

Дочь Фестия и ты, мой сын,

Я знаю, что вы в ссоре, смущены

Пустыми снами, бьётесь, словно пламя,

А потому хочу вас рассудить

Как царь, с годами приобретший опыт.

Тебя я не прошу свершенное исправить,