— Как найдем, так и узнаем.

Он сразу же пожалел о своих словах, поскольку дежурный изменил тон:

— Значит, вы предлагаете пассивно ждать? Давайте думать вместе! Если «заяц» хочет полетать самостоятельно, то…

Он испытующе посмотрел на начальника охраны. Тот старательно делал вид, что не понимает начальственного взгляда. Дежурному пришлось спросить:

— Как же мы должны поступить?

Начальник охраны покрутил головой, будто лошадь, пытающаяся сбросить хомут. Дежурный смилостивился и назидательно сказал: — Искать его надо лишь в тех кораблях, которые заправлены горючим. А таких ведь совсем немного?

Лицо начальника охраны выразило предельное восхищение.

— Такой корабль сейчас у нас лишь один — «Стремительный»!

Они взглянули друг на друга и, не сговариваясь, заспешили к кораблю. Его острый, нацеленный в небо нос, был виден издали. От корабля отделилось и понеслось вверх кольцевидное облачко. За ним — второе, третье…

— Он готовится к старту! — на бегу закричал дежурный, рванул микропередатчик с груди, включил его и скомандовал:

— Старт «Стремительному» запрещен! Опустить площадку, закрыть люк! Всем следить за кораблем!

Нос «Стремительного» стал опускаться, его заслонили другие корабли. Это означало, что команда дежурного была выполнена — диспетчер опустил стартовую площадку вместе с кораблем на нижний ярус космодрома.

— Есть у нас еще расторопные работники, — удовлетворенно сказал дежурный, не глядя на обиженное лицо начальника охраны.

Когда они вышли из лифта на нижнем ярусе, у корабля уже собрались работники стартовых служб. Люк «Стремительного» был открыт. Один из техников доложил дежурному:

— В кабине никого нет.

— Значит, успел выскочить, когда корабль начали опускать, — почти спокойно резюмировал дежурный. — Ничего, далеко он не уйдет. Вся охрана поднята на ноги. Скоро познакомимся с этим сорвиголовой.

Он был вполне уверен, что «сорвиголову» найдут в течение считанных минут. Экранироваться от патрульных роботов он не сможет, коль локаторы уже засекли его. В том, что дело обстоит именно так, дежурный не сомневался — его команда автоматически переключила все следящие экраны космодрома на «Стремительный».

Уверенность дежурного поколебалась через десять минут, через двадцать дала трещину. Спустя полчаса, когда обыскали все корабли, находившиеся в седьмом квадрате, от нее не осталось даже приятных воспоминаний. А через час…

Через час все, кому следовало знать о происшествии на космодроме, в том числе и полковник Тарнов, были оповещены. Полковник прибыл на космодром вместе с помощниками и Александром Николаевичем раньше, чем прибыли представители других ведомств. Им удалось увидеть и сфотографировать следы, оставшиеся на полу кабины корабля, снять отпечатки пальцев с приборов.

Лучшие дактилоскописты спорили между собой до изнеможения. Один утверждал, что на руках злоумышленника были тончайшие перчатки из неизвестной фосфоресцирующей ткани. Но в таком случае отпечатков не осталось бы вовсе, — возражали ему другие.

Обычного пальцевого узора не было. Вместо него — фосфоресцирующая поверхность и несколько скрещенных линий, похожих на значки умножения.

Следы рассматривали с натенением и без натенения, подвергли рефракционному анализу, изучали в пучках ускоренных протонов.

Кое-как полковнику Тарнову удалось прервать вспыхнувший спор криминалистов, грозящий перейти в теоретическую дискуссию. С еще большим трудом Тарнов увильнул от объяснений и ответов на вопросы типа «А что вы думаете по этому поводу?»

Оставшись наедине с Александром Николаевичем, он тыльной стороной ладони вытер пот со лба и грузно сел в кресло. На несколько минут полковник позволил себе расслабиться. Александр Николаевич не беспокоил его.

Они оба молчали, отлично помня, что в это время в их кабинетах трезвонят телефоны и суровые начальники жаждут узнать, «скоро ли загонят джинна обратно в бутылку».

Полковник наискось через стол подвинул к ученому несколько фотоснимков с отпечатками, похожими на значки умножения, вяло сказал:

— Сравните. Узор изменился, но — кое-что осталось. Вот эти значки, например.

— Это он! — без тени сомнения ответил Александр Николаевич.

В это время в кабинет вошли генерал и Эльбор Георгиевич. Полковник Тарнов вскочил.

— Сидите, сидите, — махнул рукой генерал. — Насколько я понимаю, это «шалит» все тот же ваш подопечный. Отпечатки идентифицированы?

— Отпечатки изменились, неизменными остались только некоторые элементы узора, — сказал полковник Тарнов. — Но вот химические и физические анализы показывают, что группы элементов, необычные для выделений человеческой кожи, и по составу и по излучению энергии те же самые. Различия непринципиальные. Я склонен утверждать, что это наследил наш старый знакомый.

— Если ему удастся завладеть кораблем и выйти в космос… — начал Эльбор Георгиевич и умолк.

Все думали об одном и том же — что за это время мог еще сотворить супермозг. Они представили, как с космической орбиты смотрит на земной шар существо, для которого и они, и все остальные люди лишь объекты для опытов, микробы в капле воды, пылинки на кусочке тверди…

«Нет, не все, — подумал Эльбор Георгиевич, вспомнив о женщине с тонкой шеей и высокой прической, так горячо защищавшей своего любимого. — Но имеет ли это значение для него?»

— Нельзя позволить ему улететь с Земли, — сказал Александр Николаевич. — В любом случае его нельзя выпускать из-под контроля.

Эльбор Георгиевич недобро усмехнулся:

— Спасибо за рекомендации. Можно подумать, что здесь он у нас под контролем. — И продолжил с нарастающим раздражением: — Ваш заместитель, например, считает, что супермозгу нужно предоставить полную свободу. Вы же рекомендуете не выпускать его из-под контроля. Хорошо, мы прислушаемся к вашим рекомендациям. Но какой кордон способен задержать его? Что бы, например, посоветовали вы? Удвоить, утроить, удесятерить охрану? Ввести в нее наших розыскников? Но с увеличением числа людей возрастут и шансы супермозга затеряться среди них. Конечно, мы применим чрезвычайные меры безопасности. Разработаем на некоторое время иную систему обеспечения старта космических кораблей. Будем выпускать с нижних ярусов на стартовые площадки по одному кораблю. Но где гарантия, что этот супер не придумает ответной меры? Да есть ли, черт подери, у него ахиллесова пята?

Выражение «черт подери» свидетельствовало о том, что Эльбор Георгиевич дошел до кондиции. Но внешне он был совершенно спокоен, и дальнейшие его слова прозвучали для полковника Тарнова полной неожиданностью:

— Есть рекомендации, чтобы операцией по-прежнему руководил полковник Тарнов.

Генерал подтвердил это решение кивком головы. Потом сказал, обращаясь к полковнику:

— Кстати, вы и знакомы с ним больше других. А его «отцы», по решению академии, будут по-прежнему вам помогать.

Александр Николаевич попытался что-то сказать. Генерал резко повернулся к нему.

— Это будет только справедливо, — проговорил он, сдерживая рокочущий бас. — Вы его породили — вам и надлежит его урезонить.

Александр Николаевич готов был не на шутку обидеться, тем более что слова генерала не были лишены справедливости.

Но тут у него мелькнула спасительная мысль, и он поспешил высказать ее:

— Есть и у него ахиллесова пята! В силу своей сложности супермозг имеет одну существенную слабость.

Эльбор Георгиевич вскинул на него остро блеснувший взгляд:

— Какую?

— Если уж у него возникает чувство, оно становится очень сложным и глубоким…

Он умолк на мгновение, наслаждаясь интересом собеседника, и продолжал:

— А, судя по рассказу той женщины, Алины Ивановны, чувство у него возникло.

— И вы предлагаете?..

— Да!.. Ввести ее в охрану космодрома. Он не решится причинить ей вред. А уж она больше всех других заинтересована в том, чтобы он никуда не улетал…

— Я далеко не уверен в целесообразности таких действий, — сказал Эльбор Георгиевич. — Но решать Тарнову, как главному исполнителю операции.