— Я отвезу вас домой.

— Стоит ли? Пропустите лучшие часы для купания, — сказала она.

— Не имеет значения.

Вверху проносились белые космы облаков. Небо становилось молочным. Аля попросила, чтобы робот повторил песню. Она сидела молча, прижавшись к своему необычному спутнику, и начинала верить в сказку. Вот только… И она спросила о том, что ее давно беспокоило:

— Вы женаты?

— Нет, — сказал Юрий и повертел рукой. — У меня ведь нет обручального кольца. «Нет кольца — не скованы мы цепью Гименея…»

Аля улыбнулась, но все же повторила свой вопрос.

— Я ведь уже сказал, — удивился Юрий.

— Я думала: вы шутите, — растерялась Аля. — О кольце, например…

— Но в книгах пишут… — начал Юрий. Что-то на миг изменилось в его лице. Какое-то выражение, будто тень, мелькнуло и исчезло.

«Притворяется сверхнаивным. Но зачем?» — думала она. Ее доверие к своему спутнику поколебалось.

— Снижаюсь, — предупредил робот, — По карте до Орла осталось шестьдесят километров.

Снижались медленно. Над городом робот сделал несколько кругов прежде, чем они нашли ее дом.

— Если вы не спешите, может быть, зайдете в гости, — робко предложила Аля.

— Извините, спешу.

В голосе Юры вдруг зазвучали металлические нотки. И тут же исчезли, растворились. И уже мягко он закончил:

— Я обязательно прилечу к вам. А вы ждите. И верьте в сказку. Чтобы сказка пришла, в нее надо верить.

В синеве неба уменьшалась диковинная птица. Аля долго провожала ее взглядом…

Василию Фокину везло на соседей по номерам в гостиницах. Обычно ими оказывались степенные терпеливые люди, которым можно излить настрадавшуюся душу, а они станут поддакивать да сочувствовать. Иногда попадались и такие оригиналы, которые решались давать советы. Поэтому Василий, даже когда ему предлагали отдельные номера, всегда просил номер с соседом.

Вот и на этот раз администратор — молодая женщина с серебряным значком теннисного клуба на лацкане фирменного жакета — сказала Василию:

— Хороший сосед у вас будет в триста сорок втором. Номер, правда, неважный, тесный. Но зато из окон видно старую крепость. Красиво…

— Ладно, — согласился Василий. — Люблю побеседовать с хорошим соседом.

— Ну, говорить-то будете в основном вы, — улыбнулась администратор. — Сосед ваш — человек молчаливый. Он уже давненько у нас живет. Больше месяца. Трое соседей сменилось. Все его хвалили… Он каждого с таким вниманием выслушивает, что у них — слезы на глазах.

— А он не глухонемой? — засомневался Василий.

— Исключено, — заверила его бывшая теннисистка. — Сама с ним разговаривала. Он еще благодарил за соседей. Как это он выразился? «Благодатный человеческий материал…» Да, так и сказал!

— Материал? — не понял Василий.

— Так говорят иногда ученые люди — «человеческий материал…»

— А он того… не писатель? А то ведь потом так изобразит, что сам себя не узнаешь!

— Насчет этого не тревожьтесь, — поспешила успокоить его администратор. — Он — биолог, кажется, физиолог, можем сейчас уточнить…

— Биолог меня устраивает, — приободрился Василий и загадал: «О жизни пофилософствуем, о болезнях. Главное — выговориться этак на месячишко вперед. Где же еще такое удовольствие испытаешь, как не в командировке?»

Лифт поднял его на третий этаж. Дежурная по этажу оказалась весьма любезной, проводила до самого номера.

Василий вежливо постучал.

За дверью послышалось приглушенное:

— Войдите.

Василий вошел в прихожую, поставил свой объемистый портфель в шкаф.

Из спальни вышел сосед. Он понравился с первого взгляда. Ничем он не выделялся, чуть повыше Василия, темные волосы гладко причесаны по обе стороны от безукоризненного пробора. Улыбается радушно, белозубо. Глаза смотрят внимательно, дружелюбно. Василию даже показалось, что он уже где-то видел этого человека, но где именно, вспомнить не мог.

— Давайте знакомиться, — предложил Василий, протягивая руку, и по старой привычке назвал себя, город, из которого прибыл, и свою профессию.

— Очень приятно, — ответил сосед. — Меня зовут Юрием.

Если он думал, что от Василия можно отделаться столь скупыми биографическими сведениями, то явно ошибся.

— Разрешите поинтересоваться, откуда вы приехали? — солидно спросил Василий. — Я бы определил, что из средней полосы. Из Курска, например, или из Калуги.

— Из Орла, — сказал Юрий и обворожительно улыбнулся. — «Вы попали, хотя и не в самое яблочко», как любил говорить герой известного романа Каюмова.

— Куда же вы прибыли, в какое учреждение? — продолжал допрос Василий. — Вот было бы здорово, если бы в объединенный медицинский центр!

— Почему «здорово»?

— Да ведь я туда командирован по ремонту аппаратуры. Наш завод недавно освоил выпуск новой медицинской техники. Новейшей…

Он загадочно подмигнул и помолчал несколько секунд в надежде услышать вопросы. Прождав напрасно, добавил:

— О ней еще и в газетах не было сообщений… Еще через секунду:

— Все меня расспрашивают об этом, а я — ни гугу…

Наконец Василий решил, что и так уже проявил достаточно выдержки, и выпалил:

— А вам расскажу, хотите? Вы мне симпатичны.

Спустя пятнадцать минут сосед по номеру узнал не только наименование новейшей медицинской аппаратуры, но и ее краткие характеристики. Ему пришлось бы выслушать еще немало разнообразных сведений, если бы он не догадался вовремя сообщить Василию, что пока никуда не собирается уходить, а значит, тот может сначала умыться.

Василий выполнил его совет по-своему: он принял душ и одновременно, напрягая голос, чтобы заглушить плеск воды, продолжал рассказывать.

Он вышел из душа освеженным и просветленным, ибо не терял времени даром, а посвятил соседа в свои производственные и семейные отношения. После такого доверия, конечно, можно было перейти и на «ты».

— Ты понимаешь, начальник мой, Артем Сидорович, человек невозмутимо-мудрый, — с новым энтузиазмом принялся рассказывать он. — Дает он мне такие указания. Главное — не спорь с заказчиком. Жалуются, например, хирурги, что операционный стол плохо поворачивается, ты ответствуй: все верно, точно подметили, молодцы, век благодарны будем за критические замечания и дефекты постараемся исправить; тут же добавляй: зато уж аппаратура «сердце — легкие» удалась на славу: и подключается очень удобно, и работает без перебоев. Если возразят, что «сердце — легкие» сбиваются с ритма, ты опять же не возражай. Так, мол, и так, есть еще, конечно, недостатки, но зато «почки» функционируют лучше естественных…

— Ну да, и настроение у врачей и больных сразу резко меняется, — поддакнул сосед.

Василий мигом вскинул голову, ожидая увидеть насмешливую улыбку на лице Юрия. Улыбки не было. Лицо соседа оставалось внимательным и сосредоточенным. Это несколько сбило Василия с толку. На всякий случай он решил подыграть соседу:

— Больной готов и помереть, лишь бы фильтры искусственной почки работали бесперебойно.

Он ожидал услышать хотя бы смех Юрия, но в ответ прозвучало:

— А фильтры — из многослойного синтезола?

— Да, — растерянно ответил Василий, удивляясь тому, что его сосед знает характеристику фильтров новейшей конструкции. — Но разве дело в этом?

— Все зависит от того, как понимать значение науки для человечества. Писатель Горький, например, утверждал: «У людей нет силы более мощной и победоносной, чем наука». А в одной из древнейших книг «Хитопадеша» сказано: «Наука есть разрешение многих сомнений; она есть видение сокрытого; она есть око для всего…»

Брови Юрия сошлись на переносице в одну сплошную линию. В глазах светилось глубокое раздумье.

«Во играет! Настоящий артист!» — с восхищением подумал Василий и подхватил:

— Верно заметил. Вот и больные ради торжества науки так и лезут самопожертвоваться. Докторов умоляют: возьмите меня для опыта, пусть науке польза будет от моей болезни…