Мы знаем, что монахини сразу же после его появления нырнули в церковь. Некоторые решили, что Вонан — апокалипсистский маньяк, пытающийся привлечь к себе внимание. Остальные с интересом наблюдали, как страшный обнаженный человек прошелся по Piazza di Spagna, рассматривая фонтан, витрины магазинов и ряды машин у обочины. Он совершенно не замечал зимнего холода. Осмотрев все, что считал нужным на этой стороне площади, Вонан пересек ее и стал подниматься по ступенькам. Он был уже на пятой ступени, когда к нему рванулся взбешенный полицейский, требуя спуститься вниз и пройти в полицейскую машину.

На что Вонан просто ответил:

— Я не сделаю этого.

Это были его первые слова, обращенные к нам, — открытый вызов варварам. Он говорил на английском языке. Многие из свидетелей слышали, что он сказал, и поняли его. Но полицейский не понял и продолжал кричать по-итальянски.

— Я пришелец из будущего. Я явился, чтобы изучить ваш мир, — ответил Вонан-19 все еще по-английски.

Полицейский сплюнул. Он был уверен, что Вонан — апокалипсист, причем американский, что было еще хуже. Обязанностью полицейского было защитить благопристойность Рима и святость Рождества от вульгарных выходок сумасшедшего. Он потребовал, чтобы пришелец спустился. Не обращая на это внимания, Вонан-19 повернулся и продолжил свой неторопливый подъем. Вид бледных, медленно удаляющихся ягодиц привел представителя закона в ярость. Сняв свой плащ, он рванулся наверх с намерением накинуть его на пришельца.

Свидетели утверждают, что Вонан-19 не трогал полицейского и даже не посмотрел на него. Держа в левой руке плащ, офицер попытался правой схватить Вонана за плечо. Последовала желто-голубая вспышка и слабый вскрик. Полицейского откинуло назад, словно его ударило током. Скатившись вниз по ступенькам, он лежал, слабо пытаясь пошевелиться. Наблюдавшие эту сцену отшатнулись. Вонан-19 поднялся на самый верх и остановился, чтобы рассказать одному из свидетелей о себе.

Им оказался германский апокалипсист по имени Хорст Клейн девятнадцати лет, который принимал участие в ночных беспорядках и теперь, слишком возбужденный, чтобы идти спать, слонялся по городу в состоянии полной опустошенности. Юный Клейн, бегло говоривший по-английски, в следующие дни стал очень популярным телевизионным персонажем. Он повторял свою историю по радиотрансляционной сети всего мира. Потом его забыли, однако его место в истории не подлежит никакому сомнению. Не сомневаюсь, что где-нибудь в Мекленбурге или Штудгарде он и сегодня пересказывает разговор, состоявшийся тогда.

К нему подошел Вонан-19.

— Тебе не стоит убивать карабинера. Они тебе этого не простят, сказал Клейн.

— Он жив. Просто немного оглушен.

— Что-то, судя по произношению, ты не похож на американца, — заметил Клейн.

— Я не американец. Я из другой цивилизации. Она на тысячу лет опережает вашу.

Клейн рассмеялся.

— Мир заканчивается через триста семьдесят два дня.

— Ты так думаешь? А какой сегодня год?

— 1998-ой. 25 декабря.

— Мир просуществует еще, по крайней мере, тысячу лет. В этом я уверен наверняка. Меня зовут Вонан-19, и я — пришелец в ваш мир. Я нуждаюсь в гостеприимстве. Я хочу попробовать вашу пищу и ваши вина. Мне бы хотелось носить одежду вашего времени. Меня интересуют древние половые отношения. Где я могу найти дом для половых сношений?

— Вон то серое здание, — отозвался Клейн, указывая на церковь Frinita dei Monti. — Они позаботятся о тебе. Стоит только сказать им, что ты явился из цивилизации на тысячу лет после нас. Это 2998 год?

— В нашей системе это 2999-ый.

— Отлично. Ты им за это очень понравишься. Только не убеждай их, что конец мира наступит после Нового года — тогда они предоставят тебе все, что пожелаешь.

— Конец мира не наступит так скоро, — в замешательстве произнес Вонан-19. — Благодарю тебя, друг.

И он направился в сторону церкви.

Запыхавшиеся карабинеры шарахнулись от Вонана в разные стороны. Они боялись подойти к нему ближе пяти ярдов, но образовали вокруг него шеренгу, сопровождавшую его подъем к церкви. Они были вооружены парализаторами. Один из карабинеров швырнул свой плащ к ногам Вонана.

— Накинь это.

— Я не говорю на вашем языке. Хорст Клейн перевел:

— Они хотят, чтобы ты прикрыл свое тело. Их очень раздражает твой вид.

— Мое тело совершенно, — отозвался Вонан-19. — Зачем мне прикрывать его?

— Они этого хотят, к тому же у них парализаторы. Они могут причинить тебе вред. Понимаешь? Ну, вот эти серые пруты в их руках.

— Могу я осмотреть твое оружие? — приветливо обратился пришелец к ближайшему полицейскому. И он протянул руку к оружию. Полицейский отшатнулся.

Вонан быстро подошел к нему и вырвал из рук парализатор. Сначала он взялся за рабочую часть оружия, и должен был получить ошеломляющий разряд в грудь, но этого не произошло. Люди, разинув рты, глазели, как Вонан осматривал парализатор, время от времени спуская курок и проводя рукой по металлическому штыку, чтобы понять, как он работает. Все отступили, неистово крестясь.

Хорст Клейн прорвался через фалангу и спросил:

— Ты в самом деле из будущего?

— Разумеется.

— Но как тебе удалось это… ну, удержать парализатор?

— Такие слабые силы можно абсорбировать и трансформировать, — пояснил Вонан. — У вас еще нет энергетических видов?

Немецкий юноша, весь трясясь, покачал головой. Он сгреб полицейский плащ и протянул его обнаженному человеку.

— Оденьте это на себя, — прошептал он. — Пожалуйста. Давайте не будем усложнять обстановку. Вы не можете разгуливать голым.

Удивившись, Вонан согласился. После нескольких неумелых движений ему удалось надеть плащ.

— Так в этом году не будет конца миру? — спросил Клейн.

— Нет. Разумеется, нет.

— Какой же я был дурак!

— Возможно.

По худым тевтонским щекам покатились слезы. Потом последовал нервный смех. Хорст Клейн бросился на холодную каменную плиту и, распластавшись, стал приветствовать Вонана-19. Рыдая и задыхаясь, Хорст Клейн отказался от своего участия в апокалипсическом движении.

Человек из будущего приобрел своего первого апостола.

У себя в Америке я об этом не знал. А если бы и знал, то воспринял бы как безумие. Я выдохся от переутомления, поэтому не обращал внимания на происходящее в мире. У меня было жуткое настроение. В то время я просто отрекся от всего.

Мои друзья были очень добры ко мне. Они уже сталкивались с моими кризисными настроениями раньше, поэтому знали, как обращаться со мной. Только люди, подобные им, могли обеспечить мне все необходимое — деликатное сочетание внимания и уединенности. Должен отметить, что Джек и Ширли Брайнт не раз спасали мою душу.

Джек проработал со мной в Ирвине на протяжении нескольких лет. Он пришел ко мне прямо из МИТ, где получил все возможные награды. Как всякий беженец из подобного учреждения он был слишком замкнут, а это явный признак долгого проживания на востоке, где слишком суровые зимы и душное лето. Я с удовольствием наблюдал, как он постепенно раскрывался, похожий на растение под щедрыми солнечными лучами. Когда мы встретились, ему было чуть больше двадцати. Это был высокий молодой человек со впалой грудью, густой вьющейся шевелюрой, гладко выбритыми щеками, запавшими глазами и дрожавшими губами. Он обладал всеми стереотипными чертами и привычками, присущими молодым гениям. Я уже читал его статьи по молекулярной физике. Они были великолепны. Физики обычно руководствуются в своей работе интуицией своего рода вдохновением, — так что совсем необязательно быть старым и умудренным опытом, чтобы совершать замечательные открытия. Ньютон перевернул представления о Вселенной в юношеском возрасте. Эйнштейн, Шредингер, Гейзенберг, Паули и им подобные сделали свои выдающиеся открытия, не достигнув еще тридцати. Может, только Бор превзошел этот рубеж, но и Бор был молод, когда заглянул в сердце атома. Так что работы Джека Брайнта были замечательными. Я имею в виду, что он был не просто многообещающим молодым человеком. Он был гением по абсолютной шкале и достиг величия, будучи студентом последнего курса.