Не прошло и полных двух дней, как дела были закончены. Егор Спиридонович установил в детском саду лесенки и песочники, а Павка прибил на деревьях два скворечника.

Скворечники особенно понравились Павке.

«И молодец же Егор Спиридонович! — думал он. — Прямо настоящие птичьи домики смастерил. У нас не такой!»

Малыши тоже остались довольны.

Теперь, когда Павка проходил мимо детского сада, он обязательно смотрел: играют малыши в песочниках? Играют. И по лесенкам лазают. А в скворечниках поселились воробьи. Воробьи всегда после скворцов их дома занимают.

«И это все Егор Спиридонович сделал, — радовался Павка. — И я ему помогал!»

Конечно, Павка не все время у Егора Спиридоновича проводил. По утрам он с ребятами в лес ходил по чернику, купался на Быстрице или просто бегал по лесу.

Быстрица — удивительная речка. Может, когда-то и была она быстрая, а сейчас тихая, степенная, будто нарисованная. Местами цветет она, поросла камышом и осокой, но все равно вода в ней чистая, как в роднике.

Течет Быстрица по зеленой луговине — открытая свету и воздуху, и зеленым сочным травам, и луговым цветам, которых здесь растет множество великое. И лишь возле самого села берег реки становится круче, и на нем уже то здесь, то там появляются сосны и кустарник. Здесь же растет невысокая хилая травка, которая неведомо как тянется из песка. Чем она питается на таком грунте, никому не известно. Ведь вокруг один чистый песок.

Красива Быстрица в любую пору дня и ночи и в любую погоду. Вечером и утром, когда туманом застлана. Ночью, освещенная луной и звездами. Парным солнечным полднем и в грозу. И даже в пасмурную погоду красива.

Хотя и не теплая вода в Быстрице нынешним летом и на берегу сейчас не жарко, а купаться можно. Все мальчишки купаются и некоторые девчонки. Самые отчаянные.

А теперь и приезжие стали залезать в воду. Не все, а те, кто посмелее.

А что делать? Хорошей погоды, верно, так и не дождешься. Надо купаться в такую!

Лучшее место для купания — возле мостков, на которых женщины белье стирают. Там и берег пониже, и песок хороший. Иди постепенно в воду — не утонешь.

Воскресным утром Павка забежал к своему соседу Косте Завьялову:

— Купаться пойдем?

Костя человек не очень решительный. Он посмотрел на хмурое небо, поежился и нехотя поинтересовался:

— А ты?

— Раз зову, так пойду, — сказал Павка.

— Тогда пойдем…

Они спустились к речке. На мостках женщины стирали белье. Пришлось отойти в сторону.

— Бабушка там моя. Увидит — попадет, — сказал Костя.

Павка стянул рубаху и штаны, сказал нерешительному Косте «давай» и собрался уже шагнуть в воду, как…

Раздался треск и визгливый женский голос:

— Ой, бабоньки, спасите! Тону! Ну и ледянющая!

Павка бросился от воды назад. За ним — так и не успевший раздеться Костя.

Возле провалившихся мостков стояла по пояс в воде Костина бабушка, а две другие женщины, помоложе, протягивали ей руки и заливисто хохотали:

— Ой, и уморила нас, Матвеевна!

— Смотри не утони!

Пока вытягивали из воды старуху Матвеевну, прогнившие мостки окончательно рухнули. Матвеевна все еще вздыхала и охала, а утихомирившиеся женщины уже завздыхали о другом:

— Стирать-то теперь как? Давно бы их поправить! Вот и дождались!

Матвеевна пришла в себя, отжала подол юбки и только тут заметила внука:

— Пришел, родненький! Чуть не утопла твоя бабка! Спасибо, не одна тут…

— А вы Егора Спиридоныча попросите, — подсказал Павка женщинам. — Ему такие мостки сделать ничего не стоит…

— И верно, — согласились женщины. — Сейчас бы и попросить.

— Ему ж платить надо, — сказала Матвеевна. — Как же без платы?

— А за что ж платить? Да и не возьмет он! — возразила одна из женщин. — Общие мостки. И его баба тут стирает. Для всех, выходит!

— Ясно, не возьмет, — поддержала ее вторая. — Попросить вон ребят, они позовут. А то без мостков как быть! Сбегайте, ребятки, а мы тут подождем.

— Мы сбегаем! Мигом! — согласился Павка. — Пошли, Костя!

Костя что-то замялся.

— Я бабушку вот провожу, — сказал он. — А ты один сбегай, ладно?

— Слетаю! — сказал Павка. — Егор Спиридоныч, он сделает…

Егор Спиридонович оказался на месте. Он взял ящик с инструментами, бросил в него горсть гвоздей:

— Прихватим, дружок, вон те досочки.

Три доски он взял сам, четвертую передал Павке:

— Пойдем.

Когда пришли на место происшествия, Егор Спиридонович мигом прикинул, с чего начать, и принялся за дело.

— Спасибо, Спиридоныч! — говорили женщины. — Знали, что выручишь. А то куда нам, бабам, без этих мостков…

— Ладно, ладно! — отвечал Егор Спиридонович. — Сделаю как надо! Не свалитесь! Довольны будете!

И точно — сделал.

Хорошо, на совесть. Даже рубанком доски построгал.

— Чтоб ноженьки вам не занозить! — пошутил он.

Павка помогал Егору Спиридоновичу: доски подгонял, гвозди подкладывал под руку, рубанок пододвигал. Все делал, что умел.

— Да, — вспомнила одна из женщин, — тут мы заговорили: может, заплатить тебе за работу-то. А потом подумали, что вроде для всех это. Неудобно: ведь и твоя Елена Петровна здесь стирает. В случае, если что не так, скажи…

Поначалу Егор Спиридонович промолчал, занятый делом. Будто не расслышал.

Потом ненароком заметил:

— А что ж тут сложного? Поровну можно разложить на всех, кто стирает. И мою Елену не забудьте. Что ее обходить! Пускай свою долю внесет!

В июле погода стала потеплее. Но дожди все равно не утихомирились. В воздухе парило. Не проходило и дня, чтоб над Залужьем или по соседству не прогремела гроза.

В одну из таких гроз и случилась беда. Может, и не ахти какая большая, а все же беда, особенно для Павки. Молния ударила в старый клен возле дома Павки и рассекла дерево чуть ли не пополам. Отца в селе не было, он уехал на два дня в город. Павке пришлось перенести удар вдвоем с матерью. Но хуже другое — на клене погиб скворечник.

— Не огорчайся, сынок, — говорила мать. — И хуже могло быть. Что, если бы в дом угодило?

Так и другие считали. После грозы полсела перебывало возле их дома: вздыхали, сочувствовали, радовались, что пронесло.

Да только Павке что от этих разговоров!

— Все равно без скворечни плохо, — не унимался он. — Воробьи вон уже крутятся, а жить им теперь где?

В скворечне уже больше месяца жили воробьи.

— Можно новую скворечню сделать, — посоветовала мать. — Подожди, отец вернется, или Спиридоныча попроси. Вдвоем и соорудите.

Павка обрадовался.

И правда, как это он не подумал о Егоре Спиридоновиче? Тот такие скворечни для детского сада сделал — загляденье! Если его попросить, так новый скворечник лучше прежнего будет!

— Я сбегаю, попрошу, — сказал Павка.

— Вот и хорошо, сынок! Сбегай, — поддержала мать.

Егор Спиридонович встретил Павку, как всегда, ласково.

— Ну как, дружок, не струхнул в грозу? Слышал, побаловался Илья-пророк у вас. Мамка-то небось заволновалась!

— Скворечню у нас разбило, — сказал Павка. — Так вот я попросить хотел вас: помогите новую сделать! Мамка говорит: отца подожди. А чего его ждать! Ведь вы мне поможете?

— Скворечник? — удивился Егор Спиридонович. — Ну что ты, дружок! Охота тебе думать о таких пустяках. Баловство это! Если б ты о деле меня попросил…

Павка растерялся.

— Каждое дело, дружок, оно свой смысл имеет, — продолжал Егор Спиридонович. — К примеру, спроси меня, как оконную раму сколотить или табурет сделать. Охотно! Покажу, расскажу. Это всегда полезно. Работа, она человека кормит. Не для баловства она, работа! А ты — скворечник! Еще игрушку какую сделать попроси или там модель!