3

3

Наутро поднялся ветер, и начался шторм. Я с непередаваемым восторгом смотрел на пенные валы, с яростью налетающие на берег. Над пунктом проката катамаранов гордо развивался красный флаг, означающий запрет на вхождение в воду. Но русскому же море по колено. Ну как можно не побороться с обезумевшей стихией? Серега только покрутил пальцем у виска, даже не пытаясь переубедить. Знает, что когда мои глаза горят огнем фанатизма, вставать на пути бесполезно – смету и не замечу.

Одежда в спешном порядке скинута, в крови кипит предвкушение. Шаг, еще шаг, волны бьются о ноги с неожиданной силой, стремясь сбить, затянуть под воду. Черт, вот даже и не предполагал, что это будет так непросто. Но я уже пошел на принцип. Зайдя по пояс, увидел, как надвигается мощный водный поток, грозящий накрыть с головой. На раздумье не больше секунды и вот я уже рыбкой ныряю в основание волны. Меня дергает вперед, пытаясь закрутить, но сильные гребки в глубину дают возможность вырваться из плена, и выныриваю я уже позади, сразу переходя на быстрый кроль.

С берега раздался свисток спасателя, но я был бы не я, если не сделаю по-своему. Идиотов, полезших в воду по такой погоде, больше не оказалось, и я наслаждался единоличным обладанием эксклюзивного права поплавать в одиночестве. Тем более, что в отдалении от берега бушующие в прибрежной зоне валы были уже не опасны, создавая просто приятные перекаты, на которых было удобно качаться.

Вода сегодня казалась холоднее, видимо из-за того, что нагретые солнцем слои перемешались с глубинными. А я все же предпочитаю комфортную температуру, поэтому затягивать водные процедуры не захотелось.

Вернувшись к берегу, я осознал всю глубину подстроенной стихией засады. Входить против волн было гораздо легче, чем выходить. Уже на глубине по плечи меня норовило накрыть с головой и оттащить назад. Но я сопротивлялся изо всех сил, тем более на берегу собрались зрители, и раз уж влез, то вынужден держать марку.

Я подгадал промежуток между двумя сильными волнами, чтобы быстро преодолеть оставшееся до спасительной суши пространство, но не успел буквально чуть-чуть.

Вал накрыл сзади, мощный и неотвратимый, сразу погребя под собой и сбивая с ног. Соленые потоки хлынули в нос, но я задержал дыхание, не позволяя стихии взять верх. Мощные гребки руками спорили с морским буйством за право сильнейшего. Я вынырнул, жадно вдыхая ртом пронизанный соленой взвесью воздух, чтобы тут же быть погребенным под собратом прошлого вала. Еще одна недолгая стычка и вот я уже опять стою на песчаной отмели, силясь сделать марш-бросок в сторону спасительного берега. Шаг, еще шаг. Сквозь сопротивление ревущих пенных монстров, стремящихся сбить с ног, погрести под собой, перекидывая, как беззащитную щепку. Сквозь завывание ветра в ушах, взметающего веера капель с накатывающих пенными валами гребней. Сквозь буйство сорвавшейся с привязи стихии, несокрушимой в своем неистовстве.

Я помогал себе руками, стремясь вперед и только вперед, отчетливо понимая, что мое спасение – оно там, за мокрой кромкой песка. Никогда не думал, что вода может таить для меня опасность. Но валы в рост взрослого человека, несущиеся на тебя с неотвратимостью сорвавшегося с рельс поезда – это страшно.

Оглядываюсь назад и тут же приглушенно матюгаюсь сквозь зубы, видя надвигающуюся сверху громаду, стремящуюся подмять, раздавить дерзнувшего встать на ее пути человека. Вздох во весь объем легких, и я бросаюсь в основание бирюзовой стены воды, пропуская над головой смертоносный гребень в завихрениях пенных струй. Воспользовавшись инерцией стремящейся к берегу водной толщи, я оседлал непокорного водяного коня, возносясь над морской толщей. Еще мгновение и ноги чувствуют под собой поверхность дна, но раздосадованная невозможностью победить твердыню суши волна сносит обратно, затягивая в глубину вод. Все силы уходят на то, чтобы не уступить отвоеванные сантиметры, приближающие меня к спасению.

Но за побежденной исполинской волной без остановки следуют еще и еще. Меня мотает из стороны в сторону, но я с упрямством тарана вспарываю водную поверхность, не уступая в отчаянной попытке выбраться из западни. Вымотанный борьбой, выжатый в бесплодных попытках доказать свое первенство, я просто физически не успеваю среагировать на надвигающийся штормовой вал должным образом. Я уже слишком близко к вожделенному берегу, в полосе яростной стычки моря и суши. Мне некуда отступать и нет возможности пригнуться, спастись от нависающей опасности.

Ревущая махина надвигается, набрасывается взбесившимся зверем, погребая под своей толщей и сбивая с ног в водовороте песка и воды. Я уже не знаю где верх, а где низ. Меня крутит в адской центрифуге, долбая о дно и тут же разворачивая так, что оттолкнуться от песчаной основы, чтобы ринуться стрелой к такому необходимому сейчас воздуху, я не могу. Но дыхание – это жизнь, и я что есть сил отмахиваюсь ногами и руками от бурлящей жижи, чтобы как можно быстрее оказаться на поверхности.

Но только я на несколько секунд оказываюсь наверху, делаю первый судорожный вдох, как на голову обрушивается неподъемная жесткая тяжесть, практически лишая сознания. Брошенный побоявшимся лезть в водяную круговерть работником пляжа спасательный круг моментально сносится в море, а я погружаюсь обратно в воду, из которой с таким трудом удалось выбраться минуту назад. Сознание начинает покидать измученное тело, движения руками становятся вялыми, а вскоре уже прекращаются вообще. Безвольным телом меня мотает волнами, погружая все глубже и затягивая обратно в морские глубины.

Если бы не ставший фатальным удар по голове – я бы выплыл сам. Справился бы, зубами и ногтями вырвал у своевольного моря победу в противостоянии за собственную жизнь. Но в практически бессознательном состоянии это сделать попросту невозможно. У меня нет сил и нет больше возможности бороться. Легкие распирает от желания сделать вдох, но последними искрами ускользающего сознания я понимаю, что впустить в себя воду – это конец. Окончательный и бесповоротный. Тот, что постигнет меня совсем скоро, поскольку благодаря стараниям спасателя мне уже нечего противопоставить стихии.

Но буквально за секунду до того, как разум скользнул бы за темное марево беспамятства, меня резко вздергивает вверх. Как только лицо оказывается на поверхности, инстинктивно делаю вдох и хватаюсь за держащее над водой и тянущее в сторону берега плавучее средство. На несколько секунд мы вместе моими стараниями уходим под воду, потом меня опять вытаскивают, награждая нелицеприятными матерными эпитетами, высказанными подозрительно знакомым голосом. Анализировать нет времени, перед глазами растекается мутная кисея, но двигать конечностями я все же могу, да и направление движения задано нежданным спасителем. Нет, не то, что было озвучено, а направление к берегу.

Поддерживаемый сильной рукой, я начинаю двигаться сам. И только возмущенно пытаюсь отвергнуть чужую помощь, как нас обоих накрывает очередной взбесившейся волной. Но если я вымотан и контужен спассредством, то моя надежда и опора в борьбе со стихией бодр и полон сил, только ругается сквозь зубы на некого тупого безголового утопленника, что лезет, куда не следует.

Даже и не думая соотносить слова с собственной персоной, рвусь в сторону вожделенного берега, скидывая обхватывающую меня руку помощи. Ощущаю под ногами дно, делаю несколько шагов вперед, чтобы быть сбитым новым валом, бросившим меня на колени, но не победившим. Глубина уже небольшая, даже в таком положении запрокинутая голова оказывается над поверхностью. Но следующая же волна исправит это недоразумение, накрыв полностью.

Силюсь подняться, но не успеваю сделать это сам до того, как меня в очередной раз вздергивают вверх. Еще несколько шагов и все повторяется: сбивающая с ног закручивающая волна, краткое ощущение невесомости и утягивающий в море водный хлыст, не отпускающий считаемую своей по праву добычу.

Врешь, не возьмешь!

Не имея возможности подняться, я упорно ползу по дну на карачках, приближая вожделенную свободу. Песчинки больно впиваются в колени, но я упрямо перебираю конечностями в нужную сторону. Становится все мельче, и только волны бьющие в спину и периодически накрывающие с головой, пытаясь смести обратно в морскую пучину, никак не дают выбраться из водяного плена. Но я упрямый. И все-таки доползаю до того места берега, где алчным волнам не достать ускользнувшую добычу. Обессиленный, валюсь на мокрый песок, шумно вдыхая кажущийся таким важным кислород.

Рядом валится друг, злобно зыркая локаторами голубых глаз. Не то чтобы исчерпал словарный запас, видимо просто понял бесполезность бесцельного сотрясания воздуха. Все равно я сейчас не в том состоянии, чтобы адекватно воспринимать многоэтажные конструкции изящной ненормативной словесности. А приличных слов в отношении моего поступка и меня в частности у спасителя видимо не осталось.

Упс. Ошибся. Видя, что я не собираюсь откинуть коньки сразу же, Серега набирает воздух в мощные легкие, чтобы высказать мне все наболевшее.

- Спасибо, – проникновенно глядя на одухотворенно подбирающего наиболее хлесткие эпитеты друга говорю я. С чувством говорю, искренне, так, что он аж давится заготовленной фразой.

- Эм-м-м… Пожалуйста, – оппонент так же немногословен.

И к лучшему. Чую, меня все равно не минует чаша прослушать о себе много нелестного. Но это будет уже потом, без свидетелей, что собрались вокруг любопытствующей толпой под предводительством щуплого мальчишки-спасателя, едва ли старше нас по возрасту.