Все это Кимбл разглядел в долю секунды, тут же снова услышал… визг металла и как в кошмарном сне увидел: объятый пламенем поезд сошел с рельсов и двинулся прямо на него.

Он в ужасе, открыл рот, хватая воздух и издавая почти неслышный вопль и бросился, извиваясь и крутя руками изо всех сил, насколько ему позволяли прикованные к ногам цепи, подальше от этого кошмара.

И в этом бреду инстинктивной борьбы за выживание в какой-то части его мозга, которая еще соображала, возник вопрос: а зачем? Стоит ли бороться? И снова в ответ на это всплыл образ однорукого убийцы.

Не отваживаясь оглядываться на гигантское чудовище, преследующее его, он прыгал, хватаясь за воздух руками, словно желая опереться на него и изо всех сил протолкнуть свое тело как можно дальше вперед. Он слывшая сзади оглушительный рев догонявшего его поезда, ощущал жар объятого пламенем металла.

Внезапно земля подалась вверх под его ногами, словно набежавшая волна, словно неожиданно выросшая гора. Кимбл споткнулся, чуть не упал, но сохранив равновесие, продолжал скачками продвигаться вперед.

Визжали тормоза, поезд был близко, совсем близко, его жаром опалило волосы на затылке и обожгло шею.

Кимбл нервно размахивал руками, легкие и ноги его горели от усилий, но его вдруг переполнило безумное желание выжить, освободиться и найти убийцу жены.

Еще один вскрик тормозов и движение поезда замедлилось, затем вдруг стихло. Земля под нотами замерла. Было слышно лишь шипение и потрескивание пламени. Кимбл на бету осмелился обернуться и увидел всего в нескольких метрах от себя зарывшийся в землю поезд. Он взглянул себе под ноги и обнаружил, что стоит на поднявшемся на четыре метра пласте земли. И тут колени его подогнулись — и он чуть не упал. Клубы дыма от горевшего поезда окутали его, он закашлялся, поднеся руку ко рту. Что-то звякнуло — и в руке он увидел кольцо с ключами, которое он так и не выпускал все это время.

Он заковылял к деревьям, росшим неподалеку, и сел так, чтобы в отсветах пламени можно было разглядеть подходящий ключ, освободиться от оков и снова стать свободным человеком.

Он уже пробовал пятый ключ, когда кто-то вдруг вырвал кольцо из его руки.

— Дай-ка мне! — прорычал Копланд. Пламя от горящего поезда окрашивало его лицо зловещей красной краской.

Кимбл молча следил за тем, как Копланд нагнулся и ловко отомкнул свои собственные наручники и цепи на ногах.

— Слушай, ты, — сказал Копланд тоном, в котором одновременно звучала угроза и искренность, — мне наплевать, куда ты пойдешь, только не ходи за мной, понял?

Кимбл кивнул, глядя на него раскрытыми от страха глазами; естественно, он не собирался тащиться за Коплэндом. Тот швырнул ему ключи. Кимбл, быстро нашел те, которыми Коплэнд открыл наручники; когда он снял свои оковы, громила уже исчез в темноте.

Кимбл откинул цепи почти со священной благодарностью и встал на ноги, испустив глубокий вздох облегчения, словно заново обретя свое тело..

Он побежал в отблесках пламени и, свете появившейся луны. Ночь была холодной, пучки замерзшей травы похрустывали под ногами. А небо стало; чистым, и звездным. Видимо, снегопада не ожидалось.

Заместитель федерального судебного инспектора штага Иллинойс Сэмюэл Джерард вышел из своего скромного автомобиля и внимательно посмотрел наместо происшествия.

Прожекторы освещали пожарные машины, которые поливали из шлангов обгоревший, еще дымившийся корпус поезда, взрывшего носом землю с того местам где он сошел с рельсов. Над головой кружились вертолеты, взбивая лопастями расползавшийся дым. Спасатели пытались разрезать, и раздвинуть, искореженный металлический корпус автобуса, принадлежавшего департаменту тюрем штата Иллинойс.

Автобус буквально разорвало пополам, и обе половины были расплющены. Никто внутри не мог остаться в живых. Ни один человек.

Джерард еще раз оглядел, все вокруг, и что-то ему во всей этой картине не понравилось, он. инстинктивно чувствовал какой-то подвох.

Он направился к поезду, где уже собрались четверо его помощников: поджарый Ньюмен, перешедший к ним из отделения Д-5, и инспекторы Бигс, Ренфро и Пул. Они отправились по параллельным путям, разглядывая смятые в гармошку вагоны.

Бигс заметил что-то в дымящихся обломках.

— Смотрите, вот здесь они столкнулись, — и он направился к тому месту.

— Эй, Бигс, — крикнул ему вслед Джерард, — возьми с собой Ньюмена, пусть поучится!

Бигс с явным неудовольствием взглянул через плечо на молодого, неопытного сотрудника отделения Д-5.

— Вот черт! — он мотнул головой в сторону Ньюмена. — Давай, пошли!

Покраснев от удовольствия, Ньюмен бросился за Бигсом к месту столкновения. А Ренфро — худощавый, шустрый мужчина и Пул — суровая негритянка, взгляд которой мог остудить даже лаву, последовали за Джерардом к группе репортеров. Джерард прошел сквозь их Толпу, не останавливаясь и не отвечая на вопросы, Ему преградил дорогу полицейский. Джерард показал свой значок, и полицейский сразу отошел, явно выказывая готовность к сотрудничеству.

— Кто занимается этим делом? — спросил Джерард, краем глаза заметив, как Ренфро и Пул обменялись взглядами, явно означавшими: кто бы то ни был, это ненадолго. Джерард не подал виду, что заметил. Это даже как-то импонировало ему.

— Шериф Роллинс, — полицейский указал рукой. — Идите к прожекторам, он там.

Джерард посмотрел в указанном направлении. На возвышении ослепительным светом горели прожекторы, не давая рассмотреть стоявших там людей. Он с отвращением помотал головой и отправился туда.

Ренфро и Пул последовали за ним, воздерживаясь от комментариев и сжав губы в ухмылке.

Когда Джерард поднялся на холм и прошел мимо прожекторов, свет перестал слепить ему глаза, поскольку лучи были направлены на человека, сидевшего около пышного вечнозеленого кустарника. Ему было за шестьдесят, седовласый, полный, Лицо перепачкано сажей, глаза расширены от ужаса всего пережитого. Подобное выражение Джерарду часто приходилось видеть, такая уж у него была работа. Из-под пледа, наброшенного на плечи этого старика, была видна форма охранника департамента тюрем. Около него суетились врачи «скорой помощи», рядом толпились телерепортеры и среди них тридцатилетний шериф, который явно наслаждался всем происходившим.

Пожилой охранник вещал, и толпа ему внимала. Джерард остановился с краю послушать, о чем он говорил.

— …поезд несся на нас, да-а… как сумасшедший. Не помню даже, как я его вытащил… Все спуталось в голове. Схватил подмышки и выкинул из автобуса…

— Но вы оба могли погибнуть, — отчетливо произнес шериф, чтобы было слышно репортерам, и повернулся так, чтобы попасть в камеру. Джерард сжал губы в презрительной ухмылке.

Старик задумчиво кивнул.

— Да, вообше-то это так… Но ведь он был моим товарищем. И он бы, наверное, сделал то же самое.

Репортеры все принимали на веру и стрекотали камерами. Джерард решил вмешаться, он вышел вперед и показал свой значок.

— Простите, вы шериф Роллинс? Я заместитель федерального судебного инспектора Сэмюэл Джерард.

Шериф с раздражением повернулся к нему, кто осмелился помешать представлению.

— Сейчас я освобожусь.

Лучи прожекторов переместились, чтобы осветить Джерарда. Он с нескрываемым отвращением посмотрел на репортеров, но не промолвил ни единого слова, чтобы не показать своего презрения и даже холодной ненависти, которую он испытывал к этому самоуверенному ублюдку-шерифу. Он хотел бы сказать, что именно из-зa таких ротозеев, как Роллинс, гибнут невинные люди. Но промолчал и лишь наблюдал, как шериф открыл папку, вытащил фотографии четырех заключенных и протянул их охраннику.

— Это нужно для отчета, — сказал он, указывая на снимки. — Эти трое погибли, а этот — Кимбл..?

Джерард краем глаза взглянул на фотографии, и, заинтересовавшись, подошел поближе. Необычный снимок, совсем не типичный для преступника. На этом парне была белая рубашка и галстук-бабочка — вылитый добропорядочный гражданин и, видимо, при деньгах.