— Мибс, вы подслушивали! — Вэл вздохнула. — Ничего. До мистера Фицджералда дошел слух, будто моего отца собираются освободить. Но когда я приехала в тюрьму, то выяснила, что об этом никто ничего не знает.

Укрывшийся в соседней с вестибюлем музыкальной комнате Эллери усмехнулся про себя. Довольно грязный трюк. Но Фиц действовал безжалостно, обладая темпераментом японского военачальника.

Эллери прятался, пока Вэл не вошла в лифт. Он старался представить себе ее передвижения. Сейчас она выходит на третьем этаже... Подходит к двери апартаментов 3С... Запирает дверь изнутри... Идет к столу... Раскладывает карты... Читает сообщение...

Коммутатор зажужжал. Эллери скрылся за занавесом, напрягая слух.

— Что-что? — послышался голос Мибс Остин. — Хорошо, мисс Жарден. Сейчас поднимусь.

Раздался царапающий звук, и блондинка окликнула:

— Мистер Макс! Займите на минутку мое место, ладно? Я скоро вернусь.

Мибс прошла мимо двери музыкальной комнаты, направляясь к лифту.

«Оп»... Оператор! Телефонный оператор — Мибс Остин!

Значит, важно удержать Мибс от разговоров...

Эллери закурил сигарету и вышел через вестибюль на улицу. Он собирался сесть в свой зеленый двухместный автомобиль, когда у тротуара затормозила такая же машина, из которой выпрыгнул Уолтер Спет. Его лицо раскраснелось от возбуждения.

— Нам удалось это проделать, Кинг! — воскликнул он при виде Эллери.

— Поздравляю.

— Это было несложно. В Сан-Суси дежурит только один детектив, так что мы с Пинком вошли незаметно. Винни, к счастью, не оказалось дома.

— Вы установили диктограф?

— Все в порядке. Для верности мы захватили пару лишних микрофонов. Один спрятали в кабинете, другой — в комнате Винни наверху, а третий — в гостиной. И протянули провода в пустой дом Жардена.

— А где Пинк?

— В доме Жардена — готовится к работе.

— Когда вы намерены взяться за Винни?

— Вечером.

— Займитесь этим в восемь, и я буду там, чтобы послушать.

— Отлично! — И Уолтер быстро вошел в «Ла Салль».

Закрыв за собой дверь офиса Фица, Эллери бросился к одному из пяти телефонов, стоящих на столе.

— Пожалуйста, соедините меня с инспектором Глюке из Главного полицейского управления.

— Что происходит? — с интересом осведомился Фиц.

— Глюке? Это Хилари Кинг из «Индепендент».

— Что вам нужно?

— Многое. Можете послушаться дружеского совета и держать при этом язык за зубами?

— Попробую, — усмехнулся инспектор.

— Отследите все звонки с телефонного коммутатора отеля «Ла Салль» в понедельник, начиная с пяти вечера.

— А в чем дело?

— Это я и пытаюсь выяснить. Действуйте через администратора и предупредите его, чтобы помалкивал. Особенно важно держать все в секрете от телефонистки по фамилии Остин. Она не должна знать, что звонки проверяются.

— Понятно, — медленно произнес инспектор.

— Удалось обнаружить какие-нибудь отпечатки пальцев на железном столе и бинокле?

— Дождь смыл все отпечатки. Ну, благодарю за совет, Кинг.

— Я зайду, чтобы лично получить благодарность.

Эллери положил трубку и сел в кресло Фица, поскребывая подбородок. Фиц открыл ящик и достал бутылку с двумя стаканами. Оба быстро выпили.

— Ну, Фиц, — заговорил Эллери, — созданный вашим воображением Хилари Кинг начинает чуять большую крысу.

— Вы еще хуже, чем Государственный департамент! Ради бога, что происходит?

Эллери надвинул на темные очки свою нелепую шляпу.

— Дайте мне немного поразмышлять.

— Мне нужны новости, а не размышления, — провор чал Фиц. — Вы начинаете действовать мне на нервы.

— Это кое-что мне напомнило. — Эллери снова потянулся к телефону. — Соедините меня со студией «Магна» — с мистером Жаком Бутчером.

— Какое Бутчер имеет к этому отношение?

— Никакого... Алло! Бутчер?.. Мне не нужна его секретарша, черт возьми! Мне нужен сам Бутчер — маленький Наполеон во плоти и крови... — Эллери выпрямился в кресле. — Вы еще слышали далеко не все, моя дорогая юная леди. Самые отборные выражения я приберег для неуловимого американца, на которого вы работаете. До свидания!

Он снова откинулся на спинку кресла и надвинул шляпу на глаза. Фиц поморщился и налил себе очередную порцию выпивки.

Эллери вышел из здания «Индепендент» вместе с Фицем, который ворчал, что добудет какие-нибудь новости, даже если ему придется обшарить всю округу.

Они застали инспектора Глюке погруженным в мрачные мысли. При виде Эллери тот вскочил:

— Что за этим кроется, Кинг? А, Фицджералд... — Глюке нахмурился.

— Вы чертовски гостеприимны, — буркнул Фиц, садясь без приглашения на самое удобное место.

— Мир! — поспешно сказал Эллери. — Что вы выяснили, инспектор?

— В 5.35 в понедельник из вестибюля «Ла Салль» звонили по номеру Хиллкрест 2411.

— Номер Спета! — благоговейно произнес Фиц. Он встал и снова сел.

— На чей счет записан звонок?

— На счет жильцов апартаментов 3С — Жарденов.

— Ну и что? — осведомился Фиц.

— Именно это я хотел бы знать, — отозвался Глюке.

Но Эллери не выглядел раздосадованным. Напротив, он просиял.

— Инспектор, вы готовы играть по-крупному?

— Что еще я упустил? — проворчал Глюке.

— Приведите сюда Риса Жардена и скажите ему, что обвинение против него будет снято.

— Что?! — взорвался Глюке. — По-вашему, я спятил?

Фиц снова вскочил со стула.

— Действуйте, Глюке! Посмотрим, что на уме у этого сумасброда.

— Вы вовсе не обязаны на самом деле снимать обвинение, — успокоил инспектора Эллери. — Просто поглядим на его реакцию. Ну, что скажете?

— Бред какой-то, — буркнул инспектор и отдал распоряжение по селектору.

Спустя двадцать минут в офис Глюке привели Риса Жардена. Инспектор пребывал в одиночестве.

— У меня есть для вас новости, Жарден, — резко сказал он.

— Сидя в моей келье, будешь рад любой новости, — улыбнулся Рис.

— Мы с Ван Эври поговорили о вашем деле и пришли к выводу, что допустили ошибку.

— Ошибку?

Глюке с удивлением заметил, что Жарден не только не обрадовался новости, а, напротив, вроде как поник, казался подавленным.

— Мы решили снять обвинение в убийстве и выпустить вас, как только все необходимые формальности...

Жарден поднял руку.

— Инспектор, я намерен обратиться к вам с необычной просьбой.

— С какой еще просьбой?

— Не снимайте обвинение.

— Вы имеете в виду, что хотите остаться в кутузке? — изумленно спросил Глюке.

— Я не могу вам объяснить, но по некоторым причинам...

Инспектор разинул рот, затем покачал головой и открыл дверь. Вошли два детектива, и морщины на лице Риса тут же разгладились.

— Благодарю вас, — с искренней признательностью сказал он и удалился с таким видом, с каким выходят на свободу.

Глюке закрыл дверь, а Эллери и Фицджералд вошли из смежной комнаты.

— Видели вы что-нибудь подобное?

— Выкладывайте, — с нетерпением потребовал Фиц, глядя на Эллери. Ноздри его напряженно вибрировали.

Инспектор покачал головой:

— Клянусь, что впервые вижу человека, который просит, чтобы его оставили в тюрьме по обвинению в убийстве!

— Это все, что я хотел знать, — с удовлетворением произнес Эллери. — Телефонный звонок из «Ла Салль» в понедельник в 5.35 вечера плюс поведение Жардена все объясняют.

— Только не мне!

— Почему Жарден так стремится задержаться в тюрьме? Почему он просил, чтобы обвинение в убийстве оставили в силе?

В глазах Фица мелькнуло понимание.

— Господи! — пробормотал он. — У Риса имеется лазейка!

Инспектор побледнел.

— Лазейка? — переспросил он.

— Разумеется, — кивнул Эллери. — По-видимому, у него есть железное алиби. Как мне удалось обнаружить, Жарден просил дочь проследить, чтобы Мибс Остин держала язык за зубами. Если звонок в понедельник в 5.35 был сделан самим Жарденом или, что более вероятно, Вэл Жарден, рядом с которой стоял ее отец, на глазах у телефонистки, то все становится ясным.