Зато экономическая экспансия Московии на Восток в XVII–XVIII вв. проводилась медленно, но верно — путем скупки и занятия явочным путем земель под заводы и горные разработки. Крупным экономическим изъяном России Петра I было отсутствие собственного золота и серебра. Горное узаконение Петра I от 2 ноября 1700 г. предписывало «на Москве и в других городах сыскивать золотых и серебряных и медных руд». 10 декабря 1719 г. была опубликована «Горная привилегия» Берг-Коллегии: «соизволяется всем и каждому дается воля, какого б чина и достоинства он не был, во всех местах, как на собственных, так и на чужих землях — искать, копать, плавить, варить и чистить всякие металлы: сиречь — злато, серебро, медь…» (курсив мой. Прим. Авт.)
Петр I был человеком ума практического — и «золотая лихорадка» началась, да так, что уже в 1721 г. одна из больших золотых медалей в честь Ништадского мира была отчеканена «из злата домашнего» — это было первое старательское золото Нерчинского рудника. При общем закабалении народа, «золотая лихорадка» давала надежду не только на свободу, но и на зажиточность. Люди из крепостной Московии бросились в Сибирское Царство — за 50 лет до начала освоения «Дикого Запада» в Америке. В Сибирь в то время не ссылали, а засылали. А вот когда рудные места были захвачены, заводчикам было дано разрешение закрепощать любого «вольного старателя», т. е. не имеющего «московской прописки».
Таким явочным порядком строились заводы и рудники, охраняемые частной стражей строгановых, демидовых, ремезовых и пр. Так постепенно Сибирское «Царство» попадало в полную экономическую зависимость от европейской России. При этом иногда подкупом, а иногда и прямой ликвидацией местной знати (югорских и тюркских князей и казацких атаманов) или заменой их на пророссийских «воевод» теперь уже не Москва, а Петербург ставили под свой контроль земли на Восток от Волги, и, прежде всего, земли до Каменного (иначе Земного) Пояса, т. е. Урала.
Перенеся столицу из Москвы на Запад Петр прорубил не абсолютно географически ненужное «окно в Европу», а окно из Западной Европы на Восток — и не в Москву, а в богатейшую Сибирь, тем самым и экономически, и политически привлекая сибирскую знать, традиционно враждебно настроенную к московским боярам. Его политика «кнута и пряника» в сочетании с привлечением воинствующей церкви для насильственного крещения «инородцев» понемногу продвигала его форпосты в Башкирию и на территорию Казахского ханства (оно же «древний» Тюркский каганат.)
Официальная история «добровольного» присоединения к Российской империи Младшего и Среднего жузов (родовых территорий) Казахстана весьма темна и сомнительна. По одним данным Младший жуз присоединился к Российской империи в 1731 г., а Средний «присоединялся» целых три года в 1740–1743 гг., по другим данным оба жуза присоединились в 1732 г. О «добровольно-принудительном» характере присоединении свидетельствует дотла разрушенная столица ханства г. Манас у озера Зайсан, еще существовавшая на карте Британской Энциклопедии, изданной в 1771 г. (на этом месте теперь г. Зайсан). Да и Старший (главный) жуз Казахстана не случайно сопротивлялся романовым до 1869 г., объединившись с ханами Хивы, а потом Коканда для защиты от агрессии. В частности, в 1716–1717 г. войсками хивинского хана был полностью уничтожен направленный Петром I в Среднюю Азию 6000-ный экспедиционный корпус князя А. Бековича-Черкасского.
Реальная история этого «добровольного присоединения» связана с деятельностью известного дипломата И. И. Неплюева, бывшего Российским резидентом в Стамбуле в 1721–1734 гг. Усилиями Неплюева, в частности, был подготовлен уже упомянутый раздел Персии между Петром I и султаном Ахматом III. В 1730 г. он был непосредственным участником янычарского переворота, приведшего к власти Махмуда I. Однако Махмуд I, как известно, отказался признать Анну Иоанновну императрицей. Неплюев, чувствуя, что его карьера висит на волоске, стал убеждать Анну Иоанновну, что султан упрямится из-за персидских приобретений Петра. Он писал Анне Иоанновне, что «тамошний климат вреден для российских солдат», поэтому предлагал вернуть Персии все захваченное ранее побережье Каспийского моря в обмен на невмешательство Персии в среднеазиатскую экспансию России, что и было сделано по Рештскому миру 1732 г.
Одновременно Неплюев договорился о совместных действиях с дружественным Ойратским ханом, который был вассалом Срединной (Китайской) Империи династии Цин, пришедшей к власти в Китае еще в 1644 г. вместо старой Ордынской династии при поддержке романовской Московии. После этой договоренности русские войска в 1731 г. двинулись на юго-восток и фактически оккупировали часть Казахстана, а ойратские войска стали терзать Казахское ханство с тыла. В этих условиях султан Младшего жуза (Западного Казахстана) Абулхайр был вынужден признать себя вассалом Российской империи. К 1740 г. под угрозой уничтожения уже оказались Средний и Старший жузы. В 1735 г. была основана крепость Оренбург, и тот же Неплюев стал наместником вновь образованной Оренбургской губернии с полномочиями карт-бланш. В 1743 г. Средний жуз сдался России, а Старший ушел под покровительство хана Коканда. Здесь была впоследствии основана новая столица Старшего Жуза — Ак-Мечеть (1820–1869 гг).
Примечательно, что этот город, переименованный после покорения в 1869 г. Старшего жуза в Петровск, при Советской власти получил свое выразительное нынешнее название — Кзыл-Орда! Воистину неисповедимы пути господни — действительно в 1925 г. уже существовала Красная Орда, т. е. СССР.
В целом романовское «освоение» Средней Азии как две капли воды похоже на «освоение» американцами индейского Дикого Запада, точно так же, как гражданская война между Севером и Югом в Америке во многом копирует екатерининское освоение Дикого Поля, т. е. Черноземной зоны России.
Сразу после завоевания Центральной России, Российская империя начала завоевывать Сибирь с юга: первый екатерининский город Сибири — Барнаул (1771 г.). Завоевательная политика Екатерины II и до этого не могла не тревожить Сибирь. Когда к 1772 г. крестьяне и казачество Центральной и Южной России почувствовало не вкус пряника в виде освобождения от крепостного права, обещанного «Великой, премудрой матерью Отечества» Екатериной в 1767 г. на открытии «Уложенной Комиссии», а жестокость военного кнута, люди потянулись за Волгу, в Сибирь. Ситуацию в европейской России дополнительно обострила и вспышка чумы 1771 г.
В 1773 г. началась крупнейшая гражданская война XVIII в., вошедшая в историю как «восстание Пугачева». По сути, в ней воевали две части прежней Руси-Орды: набирающая мощь европейская монархическая империя романовых и слабеющая азиатская ордынская федерация Сибири. Официальные документы об этой войне существуют, но до сих пор остаются за семью печатями. Также закрытыми остаются французские и британские архивы, касающиеся семилетней войны 1756–1763 гг. и войны за независимость США 1775–1783 гг. Уже одно это обстоятельство косвенно свидетельствует о справедливости высказанной сначала Г. Носовским и А. Фоменко, а затем развитой Г. Каспаровым концепции рассмотрения «Пугачевской войны» в контексте глобального передела мира и окончательного уничтожения Великой Орды.
В эту концепцию вписывается и борьба за бывшие ордынские колонии между английским и французским блоками в Семилетней войне, и военная колонизация Сибири после поражения армии Пугачева, и стремительная колонизация индейских территорий Дикого Запада в Северной Америке. Иными словами, промышленно развитые части бывшей Великой Орды превращали более слаборазвитые в свои придатки-колонии. И здесь в силу объективных географических причин совпали интересы монархической Российской империи и республиканских САСШ. Англия и Франция объективно были заинтересованы в колонизации Африки, в том числе, и за счет Османской империи, поэтому в первой русско-турецкой войне второй половины XVIII в. они были на стороне Росссийской империи. Старый ордынский Царь-Град потерпел поражение и не мог помочь отрезанной от него ордынской Сибири.