Месяц сменял за четвертью четверть, и напряжение усиливалось: что же, где оно, когда? Такая вот поголовная убежденность в неизбежном, в скорой неминуемой трагедии была разлита в народе и дорогого стоила. "Что же случится на этот раз?" - не эта ли всеобщая готовность к новому горю провоцировала ошалевшую вселенную в который раз схватиться за нож и кромсать без пощады направо и налево, чтобы впадали во гнев стихии, чтоб разверзались взрывами небеса, и смертники, почуяв эту космическую ярость, обматывались шнурами от адских машин и уезжали в свой рай на "газели"?

Уже катилась волна лютых ДТП, с непременными автобусами и бензовозами; уже плыл в Атлантическом мороке невидимый миру "Арктик Си"; и "Черкизон" бурлил, предвещая бурю; и из Украины изгонялся верещащий бес; и эпидемия с ликом скорбного Онищенко вползала через ТВ в каждый дом; народная же молва о грядущей девальвации и крахе экономики звенела в атмосфере под угрюмое пикалёвское бурчание… Грянуло пятнадцатое, и стало вдруг ясно - не отвертеться.

Там, впереди, маячил список подходящих дат: банковский кризис 95-го и пожар на Останкинской башне двухтысячного, ворох терактов на самолетах, на рынке, в госпитале, в метро, наводнения в Новороссийске и Башкирии… И три раны, от которых в августе холодно, жгли календарный лист, поджидая нас, готовеньких, в свои объятия: Дефолт, ГКЧП, Беслан.

Раз! Два! Три! Та троица пришла в новом обличье: рухнувшие Су-27, взрыв в Назрани, катастрофа на СШГЭС, - не помогли ни баттерфляй на речке, ни часики пастушонку, ни "ручку верните". Что заговоры против Неба?

Опять удары пришлись в самое национальное сердечко, туда, где по уму место лишь уверенности в собственных силах, солидарности и дерзновенному взгляду в будущее. Вечером 17-го ничего не осталось, всё было смыто позором, подлым бессилием и тоской перед неотвратимостью рока. Символ народной веры "Мы можем всё!" был переписан за какие-то сутки.

Столь нелепые триумфы, такие нечаянные победы, на которых мы пытались что-то выстроить за последний год, - от Осетии до хоккея - в один миг остались в бездне прошлого, отсеченные новым горем, выхолощенные новой угрозой. История в России вновь обнулилась, потекла заново, с 17 числа месяца августа, месяца подлинной перезагрузки. Кто теперь, после нового набега Зла в Россию, вспомнит, какой была жизнь в благословенный июль или в бесконечно далекий май? Теперь всё по-другому, отныне у нас новая реальность и новая сетка координат: по абсциссе - килограммы тротила, по ординате - кубометры енисейской воды. Жизнь свою Россия, как нерадивый школьник, опять начинает с осенней переэкзаменовки.

За что? Ответ не слишком ли явен? Август в России всякий раз наступает за знойную негу, за изнеженную, вольготную дрёму, в которой страна пребывает уже лет тридцать. Пора отпусков у нации чересчур затянулась - каждый новый Август бьёт наотмашь по щекам катастрофами и терактами: "Очнитесь же!" - но нет, так хочется еще поваляться на южном солнышке после тысячелетней вахты.

И нам впору повторять пророчество того римлянина: август пришел, но не прошёл ещё.

17 августа, примерно через два часа после грандиозной катастрофы на Саяно-Шушенской ГЭС, была, говоря аллегорически, прорвана еще одна плотина - плотина общенационального здравого смысла - и миллионы бредней, истерик, врак, передергиваний и кощунств, транслируемые безудержными либеральными СМИ и неистовыми "оранжевыми" Интернет-блогами, затопили всё вокруг. Вместе с локальным гидроударом страна испытала в тот день ужасающей мощи информационный удар, который лишь нарастал день ото дня, пока эта клеветническая волна катилась по масс-медийному полю России.

Как это случалось и раньше, масштабное бедствие послужило поводом для безудержной диффамации власти и государства, с одной стороны, и для очередного поклепа на советское прошлое, с другой.

Либералы устроили власти второй "Курск". Движущей силой здесь послужила версия о "стуках", которые издавали с глубины, из недр не до конца затопленных помещений машинного отделения ГЭС, десятки рабочих и инженеров, в то время как власть якобы изнывала от бездействия, отказываясь спасать несчастных. Транслируемая тысячами беззаветных верующих в тотальную порочность государственной машины, эта версия обрастала дикими подробностями и профаническими домыслами, и чем нелепее она становилась, тем большую таранную мощь приобретала.

Рассказывали о панике и вакханалии в городе Абакане, где якобы жители сошли с ума от страха быть затопленными и десятками тысяч, слепой ненавидящей антропомассой, спешно покидали город - и уже сами эти слухи раскаляли ситуацию. Говорили о трусости и подлости всего, без исключений, высшего персонала ГЭС, "бежавшего на соседний холм" в поисках убежища вместо того, чтобы немедленно приступить к спасательным работам. Привычно пинали МЧС, чьи специалисты скептически оценивали шансы на выживание тех, кто оказался на глубине. Чесали языками о персоналиях: "как мог Путин есть мороженое на МАКСе, в то время как люди погибали, не дождавшись помощи?" Предлагали всевозможные "технические решения по откачке воды" одно нелепее другого, не считаясь с тем, что это грозит новыми катастрофами на других участках Енисея. А когда спасателям, сотнями работавшим как проклятые 24 часа в сутки, удавалось вызволить живого человека, клеветники заявляли безапелляционно: "Ага, мы же говорили про стуки, про замурованных людей! Что же вы, сволочи, их всех не спасли?!"

Выходило так, будто бесчеловечное, преступное, жадное и тупое государство сначала намеренно утопило десятки человек, "чтобы скрыть правду", затем расправилось со "свободолюбивыми журналистами, несущими свет истины", да еще устроило "пляску на костях" в виде московского авиашоу. Вывод был столь же прост и беспощаден: "Мочить такое государство!"

При этом нещадная диффамация власти исходила из либерального идеологического лагеря, в свое время полностью поддержавшего проведенную Чубайсом реформу РАО "ЕЭС" и освятившего своим покровительством весь цивилизационно-экономический уклад современной России, не предусматривающий ни развития, ни хотя бы модернизации отечественной техногенной сферы.

Но если "Чубайс ни в чем не виноват", то отчего же произошла катастрофа? И здесь второй стороной мочилова стала невиданная со времен Чернобыля атака на советскую машинерию, на доставшуюся от СССР инфраструктуру, благодаря которой мы и умудрились продержаться почти двадцать лет без модернизаций. Три цитаты весьма наглядно представят общую логику рассуждений "поборников либерального добра".

Научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин: "Саяно-Шушенская ГЭС была символом крупных проектов, которые осуществлялись в СССР. Мы не знаем истинных причин этой крупной техногенной катастрофы, почему произошел гидроудар. Но, я уверен, истинная причина - в безалаберности и наплевательском отношении к строительным стандартам. В этом смысле можно, наверное, провести аналогию с Чернобылем". Таково мнение "научного эксперта".

Архиепископ Красноярский и Енисейский Антоний: "Если бы строители ГЭС и те, кто отвечает за её эксплуатацию, делали бы это с глубокой верой в Бога и молитвой - то тогда и относились бы к своим обязанностям честно и со всей ответственностью, и вряд ли произошло бы то, что случилось". Это "взгляд Церкви".

Но самый незамутненный образец либерального мышления выдал Станислав Бабицкий, редактор "Комсомольской правды": "Вместе с машинным залом Саяно-Шушенской ГЭС волна-убийца смыла один миф. Мы привыкли слышать: "Вот в СССР строили на века!" Но строили, как выясняется, не на века. А по поводу! 50 лет Великого Октября, 20 лет какого-нибудь партсъезда. Что строить - не важно: хоть ГЭС, хоть Беломорканал. Главное, чтобы в юбилей красиво перерезать ленточку. Нередко, как только умолкали торжественные марши, включались аварийные сирены. И бригады рабочих (зачастую из числа заключенных, которым энтузиазм советских граждан был категорически не близок) бросались устранять недостатки. На коленке. И без гарантий на будущее: после нас хоть потоп. Понятно, что к круглой дате - 100 лет со дня рождения Ильича - что-то глобальное должны были замутить именно тут. Ленин, Шушенское… Это ж веха в истории. Даешь плотину! А Енисею на юбилеи плевать. Спустя годы река нашла какую-то лазейку, недоработку строителей или проектировщиков - туда и ударила. Честное слово, лучше бы они ограничились тем, что отчеканили к столетию Ленина юбилейный рубль".