— Вчера вечером я был в другом месте. Есть человек, который может это подтвердить.

— Мы знаем. Но все равно, собирайтесь. У нас мало времени.

Северянин не стал возражать и спорить. Его поразили слова полицейского. Плантатор мертв. И скорее всего, его убили, иначе объяснить здесь появление полиции нельзя. Но как они узнали, что он позавчера встречался с Плантатором?

Необъяснимо, непонятно. Или же Плантатор был полицейским осведомителем? Вот этот вариант майор Зебровски уж никак не мог предусмотреть. Если Плантатор сообщил в полицию о позавчерашнем разговоре, это означает, что агент Северянин провалился. Чудесная новость. Великолепная новость. Вот и чудо, на которое он так рассчитывал. Теперь Зебровски волей-неволей должен будет отпустить его.

— Что с ним случилось? — спросил Северянин, надевая свой комбинезон. Ему казалось, что он выглядит абсолютно спокойно.

— Пока неизвестно. Наши эксперты как раз сейчас проводят вскрытие. Заключение будет чуть позже.

— Я сейчас вспомнил, что Плантатор говорил мне, будто скоро умрет. И убьет его Аваллон. Что вы об этом думаете?

— Собирайтесь быстрее, доктор Кольцов. Время идет!

Северянин бросил быстрый взгляд на Кима, но тот был по-прежнему невозмутим.

— Я готов, — ответил он. — Вещи взять с собой?

— Я не собираюсь вас арестовывать, — сказал Ким, и что-то похожее на улыбку появилось на его губах. — Я лишь прошу вас поехать со мной. Так что вещи можете оставить в номере. Обещаю, вы сюда еще вернетесь.

Разговор явно не клеился. Банальные, ничего не значащие вопросы, которые задавал ему детектив Ким, иссякли, осталось говорить по сути дела. А сути не было. Северянин подумал, что детективу просто нечего сказать. Плантатор умер, и вину за его смерть не на кого взвалить. Полиции в этой истории больше нечего делать.

— Кофе? — вдруг спросил Ким.

— Да, пожалуйста, — откликнулся Северянин.

— Вы какой пьете, черный или…

— Черный, без сахара.

— Прекрасно, — Ким нажал кнопку вызова. — Наконец-то мы нашли точку соприкосновения.

— Уверен, мы с вами выяснили все, что могли. Я могу идти?

— Можете. Если вам нечего больше мне сказать.

— Мне нечего больше сказать.

— В самом деле? Я думал, вы расскажете мне, о чем говорили с Плантатором.

— Я думаю, полицию не должно интересовать содержание нашей беседы.

— Зря вы так думаете, — Ким помолчал. — Вы сами не понимаете, во что вы ввязались.

— Это мои проблемы, детектив. Я постараюсь решить их сам.

— У вас очень много проблем. Начнем с того, что вы нелегально прибыли на Аваллон. В списках пассажиров рейсовых лайнеров с Земли вас нет. Заметьте, я не спрашиваю вас, как и каким образом вы сюда попали. С моей стороны это серьезное нарушение служебных обязанностей. Но я лоялен к вам. Я понимаю, что нормальный человек никогда не прилетит на Аваллон из пустого любопытства или чтобы пощекотать нервы. Хотя, мне достаточно сейчас лишь вызвать представителя иммиграционной службы — и вы отправитесь на Землю.

— Чего вы от меня хотите?

— Плантатор убит. Вскрытие показало, что его мозг был практически уничтожен множественными кровоизлияниями. Наш патологоанатом говорит, что такого обширного инсульта по естественным причинам быть не может. Его мозг обработали внешним воздействием — каким, пока неизвестно. Может быть, это яд, может быть какой-то вид излучения. Его печень вообще напоминала губку, но это может быть результатом курения этой дряни — петаля. Давайте представим, что Плантатора убили, изощренно и жестоко. Сразу возникает вопрос — что мог знать этот несчастный бродяга-наркоман, если его смерти кто-то желал? Прибавьте к этому то обстоятельство, что Плантатор умер вскоре после вашей встречи. Любопытное совпадение.

— Мне в самом деле нечего сказать.

Дверь открылась, девушка в форменном полицейском комбинезоне принесла кофе. Северянин сделал глоток и поморщился — это был не натуральный кофе, дешевый эрзац. Впрочем, глупо предполагать, что в полицейском управлении МГКС задержанных будут угощать настоящим кофе. Хотя и эта бурда была кстати — Северянину очень хотелось пить.

— Так как же с проблемами? — подал голос Ким. — Будете решать их сами, или попробуем поработать над ними вместе?

— Я уже сказал вам: я просил Плантатора вывести меня на одного человека.

— Кто этот человек?

— Я знаю только его прозвище — Апостол.

— Любопытно, — Ким пристально посмотрел на собеседника. — Вы ищете знакомства с человеком, который пользуется в Ураниум-Сити репутацией героя. Зачем он вам?

— Я хочу проникнуть за Линию Смерти. Мне нужна Панацея.

— Вы это серьезно?

— Абсолютно. Моя жена неизлечимо больна. Единственный шанс для нее — Панацея.

— Вы серьезно верите в эту чепуху о Панацее?

— Верю. Если Панацея не существует, я хочу убедиться в этом сам.

— Вы сумасшедший.

— Возможно. Если я сумасшедший, тогда это все объясняет, не так ли? И давайте на этом закончим наш разговор. Повторяю, мне нечего больше вам сказать. пусть вас утешит то, что я был с вами предельно откровенен. Не вижу смысла продолжать беседу далее.

— Лучше начнем ее сначала, — Ким отхлебнул кофе. — Итак, вы встретились с Плантатором и попросили его свести вас с Апостолом. Очень хорошо. И что вам сказал Плантатор?

— Сказал, что понятия не имеет, где сейчас Апостол. Вот и все.

— Но вы все-таки прибыли в Ураниум-Сити.

— А куда мне было идти? Обратно в Загон? Я там насиделся досыта. У меня есть свои планы, и я намерен их реализовать.

— А еще у вас отличное снаряжение, — сказал Ким тоном инквизитора. — Вы будто воевать собрались.

— Я не жалею денег на свою безопасность. Аваллон — не то место, где можно разгуливать в шортах и с удочкой. Все это я купил на Земле и теперь нисколько не жалею, что потратил на все это все свои сбережения. Вы со скрэтчами хоть раз встречались?

— Конечно. Мерзкие твари.

— Вот-вот, и я об этом. А за Линией Смерти мне может повстречаться кое-что похуже.

— Я хочу вам кое-что сказать, — Ким откинулся на спинку кресла, сплел пальцы рук вместе. — Я уже пятнадцать лет работаю на Аваллоне и повидал много отчаянных парней, вроде вас, желавших проникнуть за Линию. Почти все они пропали бесследно, а те, кто вернулся… ну, словом, очень нуждались в помощи психиатра. У нас даже термин такой появился — «мутация сознания».

— Что вы имеете в виду?

— Те, кто возвращался из-за Линии, очень быстро обращали на себя внимание специальных служб именно потому, что вели себя неадекватно. Если до того, как попасть за Линию, практически все они были весьма темными типами с криминальным прошлым, то после возвращения оттуда напоминали — как бы это лучше сказать? Блаженных, что ли. Несли какой-то бред о Высшей Гармонии, о Сознании. Особой беды в этом нет, но вокруг этих болтунов тут же собирались толпы любопытных. Всем интересно знать, что творится на Территории Хаоса. Пришлось подключить наши службы здравоохранения.

— Вы насильно помещали этих людей в психушки?

— На Аваллоне нет психушек.

— Может, их стоит открыть?

— Ради нескольких съехавших с катушек парней? Овчинка выделки не стоит, доктор Кольцов.

— Можно отправить подобных типусов на Землю — в целях государственной безопасности. Думаю, они бы не стали возражать.

— В том-то все и дело, дорогой доктор Кольцов, что эти ребята почему-то категорически не хотят возвращаться на Землю! Они заявляют, что это их планета, и они собираются возродить ее. И наши санитарные службы заподозрили неладное.

— Мутацию под воздействием «UZ»?

— Сказки про какой-то особо токсичный гербицид, которым якобы отравлен Аваллон — полная чушь. У вещества, которое вы упомянули, очень низкий ресурс стойкости. С момента его применения прошли десятилетия. Опасные токсины давно разложились.

— Возможно, — Северянин решил не вдаваться в подробности, чтобы никоим образом не навести полицию на Анну. — Я не специалист по химическому оружию. Я историк. Давайте вернемся к нашему разговору о сумасшедших грабберах. В чем тут подвох, я так и не понял.