Почему-то Майкл даже не попытался протестовать, хотя не мог не видеть, что его обошли.

– Я, наверное, поздно вернусь, – как бы, между прочим, заметила Дженни, поправляя ремешок сумки на плече. – Извинись за меня перед папой, если я не успею к ужину.

Вот теперь Майкл должен рассердиться. Странно, не сердится.

– Ну конечно, – сказал он, и в его голосе вместо благоприобретенной северной отрывистости вновь зазвучали тягучие интонации хорошо воспитанного техасского джентльмена, который не может не выполнить просьбу дамы.

Торжествующая гордость Дженни улетучилась, осталось недоумение. Все решилось слишком просто, так не бывает.

Вслед за Брэдом Дженни пошла к выходу, с каждым шагом все сильнее ощущая, как от волнения что-то сжимается у нее внутри. Майкл стоял в дверях, и у Дженни заныла шея от желания оглянуться, но она сдержала себя. Что-то здесь не так. Майклу полагалось признать поражение и расстроиться. Ну, допустим, великий Майкл Уинтерс не расстраивается по пустякам, но хоть бы поморщился! Вместо того он выглядел… как же это назвать? Не вспоминается верное слово…

Двери закрылись за Дженни и Брэдом, и, уже стоя у лифта, она вздрогнула, осененная. Майкл выглядел… очень довольным.

Для Дженни все это означало новые неприятности.

Как только Дженни скрылась в лифте, Майкл захлопнул за собой дверь офиса и пошел к лестнице, ведущей вниз, позвякивая ключами, все утро тихо лежавшими в кармане его брюк. Он вышел на улицу. Торопиться некуда. Бедная Дженни, неужели она думает, что от него так просто отвязаться? Будто в дурачка с ним играет. Забирай, мол, козырную даму, потому что король у меня.

Дженни его недооценивает. Конечно, он уже несколько лет никого не выслеживал – этим занимались в его фирме сыщики помельче, – но он не забыл, как это делается. У Дженни был бы шанс уйти, если бы она могла вызвать вертолет, но она наверняка даже не додумается воспользоваться другой машиной.

Так-то все просто.

Вчера вечером, прежде чем ехать в Трипл-Кей Майкл на всякий случай оставил у здания штаб-квартиры незаметный серый седан, взятий в аренду. На всякий случай – главная заповедь любого частного детектива. Кто ее не чтит, тот Долго не живет.

Взять хотя бы Клер. На первый взгляд ничего особенного с ней не случилось. Обычная ссора с мужем. Майкл всячески избегал браться за такую работу и только для Артура Керни сделал исключение. Вполне возможно, Клер просто капризничает, с ней это и раньше случалось, она балованная. Но по опыту Майкл знал, что даже в самом простом деле бывают подводные камни.

Он ускорил шаг. Надо добраться до машины, пока Дженни не видит.

Сегодня Майклу везло. Он уже сидел за рулем, когда на выезде с подземной стоянки показалась маленькая машина Дженни. Девушка огляделась – от утренней бравады не осталось и следа, между бровями залегла тревожная морщинка, побелевшие пальцы мертвой хваткой вцепились в руль.

Майкл развалился на сиденье, оперся щекой на ладонь, чтобы не заметно было лица, но он отлично видел Дженни в зеркало заднего вида. Брэд что-то говорил ей, размахивал руками, но вряд ли Дженни слышала хоть слово. Бледная, напряженная, она смотрела прямо перед собой потемневшими глазами. – Эй, мадам! Двигайтесь! Водитель идущей следом машины дал гудок, и Дженни дернулась как ужаленная. Когда она проезжала мимо, Майкл вжался в сиденье, но Дженни не смотрела в его сторону. Ее взгляд был прикован к парадному подъезду здания. Видимо, она ожидала, что Майкл выйдет оттуда и с громкими воплями побежит за ее машиной.

Майкл подождал, пока она отъедет, и спокойно тронулся вслед за ней.

Деловой Хьюстон в разгар дня оказался вполне подходящим для Майкла местом. Обилие машин скрывало его от глаз Дженни, но оставляло свободу для маневров. Ярко-красная двухдверная машина Дженни была просто подарком для частного детектива: достаточно дорогая, чтобы не спутать ее с другой, заметная, сверкающая под полуденным солнцем. Дженни, конечно, предпринимала, какие-то меры, перестраивалась из ряда в ряд, неожиданно поворачивала, но Майкл играючи справлялся с ее уловками.

Он не мог сдержать улыбки. Все действия Дженни были в точности скопированы со шпионских фильмов, но бедняжка совсем не обладала навыками преступника. Зажегся желтый свет, и Майкл расхохотался вслух, потому что послушная Дженни сбавила скорость.

Вдруг все поплыло у него перед глазами, мир вокруг качнулся, дыхание перехватило. Будто в замедленной съемке, голова наклонилась к ветровому стеклу – и откинулась назад, когда ремень безопасности остановил падение. Грудь пронзила резкая боль.

Что такое?! Майкл резко затормозил, съехал на обочину, увернувшись от идущей рядом машины, и благополучно остановил свой седан. В ушах гудело, боль не отпускала. Пытаясь вздохнуть поглубже, Майкл случайно глянул в зеркало.

То, что он увидел, напоминало сцену из комедии абсурда. Маленькие синие гремлины один за другим выныривали из микроавтобуса, смеясь и шумя. Их гораздо больше, чем мог вместить микроавтобус, вяло подумал Майкл, протянув руку к ключу зажигания. «Глуши мотор», – велел он себе, хотя азарт гнал его вслед за уже порядком удалившейся красной машиной.

«Черт!» Майкл провел рукой по волосам, отгоняя наваждение, и снова посмотрел в зеркало. Гремлины оказались выводком детишек в синей бойскаутской форме. Возбужденно галдя, они столпились вокруг какого-то взрослого. Некоторые плакали, но вроде все были целы.

«Черт», – снова выругался Майкл, потому что красная машина уже превратилась в маленькую блестящую точку, прощально подмигнула ему и исчезла вдали. Вот невезение!

– Мистер, вы живы?

Майкл вздрогнул от высокого детского голоса. Он обернулся – медленно и осторожно, так как не знал, целы ли шейные позвонки, – и увидел в окне мальчишку.

Вот он, один из гремлинов, метр с кепкой ростом, тощенький, с озорными чертиками в карих глазах. Маленький гремлин, похоже, расценивал аварию как классное приключение.

– Вы живы? – повторил парнишка, и Майкл с мрачной иронией понял, что тот втайне надеется на несчастный случай, ведь это интересно. Все они в шесть лет такие, подумал Майкл, и тут же оборвал себя. Откуда ему знать, какие они в шесть лет?! Он ни одного дня не был отцом.

Он попытался улыбнуться, но не мог; хотел заговорить – язык не слушался. О Господи! Майкл с трудом проглотил слюну. С ним давно уже не случалось подобного – оцепенеть при виде детей. Поначалу бывало. Особенно от мальчишек, маленьких, таких, каким был бы его сын, если бы…

Сыну теперь исполнилось бы пять. Может, у него тоже были бы мелкие веснушки, словно нечаянно рассыпанный молотый перец, и щербатая улыбка, вечная царапина на щеке и шершавые руки, маленькие и ловкие?

– Да, все в порядке, – выдавил Майкл, силком загоняя боль глубже. Паренек недоверчиво нахмурился: должно быть, Майкл выглядел не лучшим образом. Голова кружилась, будто через невидимую рану из нее вытекла вся кровь. На лбу выступил пот, в глазах стояли слезы, и свет расплывался кривыми радугами. – Да, – соврал он более убедительно и даже умудрился улыбнуться. – Да, парень, все хорошо.

Дженни подвезла Брэда до дома и поехала к Клер. Она старательно запутывала следы, и дорога заняла два часа вместо одного. Наконец она добралась, и, что важнее всего, она была одна. На острове Дженни приободрилась: в чахлых кустах и редкой сухой осоке и велосипед был бы заметен за километр, не то, что чужой автомобиль.

Клер, конечно, ждала ее. Она отперла дверь раньше, чем Дженни выключила мотор. На ней была все та же мятая белая ночная рубашка. У Дженни защемило сердце. Модница Клер, щеголиха Клер в несвежей ночнушке?

Пока Дженни вынимала из машины покупки, Клер не отрывала глаз от пустынной дороги, будто ожидала увидеть, как из марева появляется призрачный автомобиль.

– За тобой точно никто не ехал? – подозрительно спросила она, словно Дженни, как малому ребенку, нельзя было верить на слово.

Дженни подавила вспышку раздражения. Клер плохо выглядит, лицо серое, волосы тусклые… Никогда прежде она так себя на запускала.