С шести часов лил дождь, улицы были скользкими, прохожих на них почти не встречалось.

К шикарному ресторану в центре города подкатил желтый легковой автомобиль, открылась дверь — неторопливо в белом мокром плаще, в шляпе, надвинутой на глаза, из машины вышел мужчина. Он придерживал что-то подмышкой и шел к ресторану уверенной, твердой походкой. Он был трезв.

У двери мужчина на секунду задержался, заглянул сквозь стекло в зал — там все было тихо, спокойно и мирно. Даже на улице слышалась музыка, звучавшая в ресторане. Мужчины в вечерних костюмах развлекали дам, сидящих за богато сервированными столиками. Медленно плавали в голубоватой воде многочисленных аквариумов пестрые экзотические рыбки. Их плавники плавно колыхались, и рыбки казались цветами, которых едва касается теплый ветер.

Мужчина опустил воротник плаща и толкнул дверь, та легко распахнулась, звякнул звоночек. Сидящие в зале повернули свои головы к двери, как бы пытаясь разглядеть, кто же это в такое ненастье выбрался в ресторан, кто же такой смелый, как и они.

Мужчина криво улыбнулся, отвел полу своего насквозь промокшего белого плаща, и в его руках оказался черный немецкий шмайсcер. Мужчина резко передернул затвор, поводил стволом автомата по залу, как бы выбирая первую цель к нажал на спусковой крючок.

Прогремела оглушительная очередь. Несколько мужчин в черных вечерних костюмах, хватаясь кто за голову, кто за грудь, рухнули на пол. На белых рубашках расплылись большие темные пятна крови.

Женщины истошно завизжали. Кто-то сам полез под стол, пытаясь там скрыться, спастись.

Мужчина вновь поводил стволом автомата по залу, вновь выбрал цель и нажал на спусковой крючок.

Толстая женщина, вся в бриллиантах, в ярко-красном шелковом платье, в прическе, сделанной специально к дню своего рождения, схватилась за живот, скорчилась и медленно осела на пол, стягивая скатерть с красиво сервированного стола. Зазвенели хрустальные бокалы, упала на пол свеча, от пролитого виски вспыхнуло пламя.

Мужчина, которому пуля попала в плечо, упал под стол, прямо в пламя, но тут же подхватился и, весь охваченный огнем, истошно крича, забегал по залу, пытаясь освободиться от своего вечернего костюма, пытаясь сбить огнь. Но пуля его догнала, попала ему в затылок, и он широко раскинув руки, рухнул на стойку бара. Вновь зазвенела посуда, полилось вино из бокалов, стоящих на большом серебряном подносе.

В ресторане началась страшная паника. Женщины визжали, кричали, закрывали лица руками.

Мужчина вновь передернул затвор автомата и нажал на спусковой крючок. Оглушительная очередь — посыпались стекла аквариума, и поток воды хлынул в зал, сбивая с ног людей, пытавшихся убежать. Посетители скользили по полу, барахтались, стараясь укрыться от прицельного огня.

Рядом с ними, на полу, подрагивали плавниками, подпрыгивали, сверкая чешуей, экзотические рыбки. Их жабры судорожно открывались, они хватали прокуренный воздух и тут же, на месте, без воды умирали. Оки были очень нежными созданиями.

Мужчина вставил новую обойму, передернул затвор и выбрал очередную жертву. Миловидную блондинку с бриллиантовым колье на шее, в белом, торжественном платье. Она, увидев черное отверстие ствола, вскочила из-за своего столика, заслонила лицо руками, закрыла глаза, но тут же отвела руки и глянула на мужчину с автоматом.

— Привет, Гарри! Какой сюрприз! Как я рада тебя видеть! — испуганно лепетала блондинка, пытаясь улыбнуться, но улыбка получалась вымученной, испуганной, неестественной.

Она, женщина, как бы подалась навстречу мужчине, а у того заклинило затвор. Он опять резко передернул, клацнул металл, указательный палец в черной перчатке лег на спусковой курок и с силой нажал его.

Но автоматная очередь прошла мимо женщины, буквально в метре от нее. Она изрешетила дубовую панель, разбила еще один большой аквариум, из которого, как лава из вулкана, хлынула голубоватая вода. Погас фонарь, подсвечивавший воду в аквариуме. Вновь затрепыхались и забились на паркете экзотические рыбки.

— Гарри! Гарри! Извини! — вновь залепетала женщина. — Ты меня не так понял! Мы здесь с Томми совершенно по другому поводу. Да Томми?! — обратилась женщина к Томми.

А тот в это время прятался под богато сервированным столом, искоса подглядывая на свою подругу.

— И ты, Томми, тоже не волнуйся. Гарри хороший парень, мы с ним просто партнеры, даже больше, чем партнеры, — заискивающе говорила блондинка, пытаясь ногой поднять своего приятеля.

Но тот боялся вылезти из-под стола. Блондинка судорожно мяла в пальцах сигарету и с мольбой смотрела в глаза мужчины в белом плаще.

Мужчина приподнял автомат.

— Нам было так хорошо с тобой вместе. Гарри, правда ведь?

Женщина пыталась улыбнуться, но ее взгляд был прикован к медленно поднимающемуся стволу автомата.

— Нет! Нет, Гарри! — поняв, что собирается сделать ее бывший партнер, громко закричала женщина.

Ее лицо мгновенно исказила гримаса испуга.

— Не делай, не делай, Гарри, не делай этого!

Женщина пятилась к двери, ведущей на кухню.

— Да! — сказал Гарри и нажал на спусковой крючок.

Очередь изрешетила блондинку. Она, вскинув руки, выронив сигарету, спиной рухнула в дверной проем. На ее белом ажурном платье моментально выступили темные пятна густой крови.

Мужчина продолжал стрелять.

Последний, в полстены, аквариум очередь разнесла мгновенно. Посыпались большие, как куски льда, стекла, и следом лавиной рухнула вода, смывая столы, выволакивая мужчин и женщин, притаившихся под столами. Целый косяк экзотических рыбок вывалился вместе с хлынувшим в зал потоком воды. Рыбки судорожно затрепыхались на полу.

Но мужчине, как видно, уже сделал свое дело. Он добился того, чего хотел, свел счеты со своей неверной возлюбленной.

Визг и оглушительную пальбу остановил крик:

— Стоп! Стоп! Хватит! Съемка закончена.

На середину зала вышел толстый режиссер. Все остальные, кто наблюдал за съемками, захлопали в ладоши, аплодируя артистам, так прекрасно справившимися со своими ролями.

Это был уже третий дубль. Третий, очень дорогой дубль, для нового фильма. Уже было раскрошено двенадцать аквариумов, уничтожена масса исходящего реквизита, изломана куча шикарной мебели. Наконец-то сцена по мнению режиссера, удалась.

Режиссер важно расхаживал среди столов. Рядом с ним вставали испачканные кровью мужчины в вечерних костюмах, в мокрых шелковых платьях женщины, их прически были растрепаны, на лицах — подтеки грима, руки и плечи — густо перепачканы искусственной кровью.

Софиты погасли, в съемочном павильоне стало неожиданно тихо.

Как только погасли софиты, все обширное помещение погрузилось в полумрак.

— Дамочки, господа, у вас все в порядке? — похлопывал по плечам режиссер всех участвовавших в массовке.

Ассистенты режиссера собирали живность, которая ползала и трепыхалась на полу, аккуратно брали огромных, красно-черных крабов, опускали их в ведра и бидоны, собирали со столов испорченную, изгаженную еду.

Один из ассистентов сразу же, как только прозвучал крик режиссера о том, что съемки закончены, с огромным огнетушителем в руках бросился гасить языки пламени, которые лизали розовые шелковые скатерти. Из огнетушителя вырывались клубы углекислого газа — пламя тут же гасло.

— Элен! Ну а ты как? — бросил режиссер актрисе, игравшей роль блондинки.

Та, в платье, испачканном искусственной кровью, поднялась из-за стойки бара.

— Нормально Гарри.

Но к ней уже спешил другой мужчина, перед которым все раступались. Им был Ролли Тэйлор — незаменимый человек для таких съемок, да на самом деле, где еще, даже в огромном Нью-Йорке, можно найти такого классного специалиста по спецэффектам.