— Зачем, если у меня есть скорость и у меня есть меч? — Скорость это хорошо, особенно если успел спаять такой щит, выстоять и отклониться от следующего удара, который непременно последует с задержкой в полторы секунды. Хорошо, но только, если твоя скорость в купе с взрывающимся адреналиновым безумием в крови даст тебе разумно мыслить, и вовремя отражать незаметные глазу удары, а еще примерно представлять, чем следующим в тебя кинут и как апофеоз — в это время, обязательно нужно следить за губами ведьмы. Потому, что первичным даром они только прикрывают плетение по-настоящему опасных заклинаний. И да, в это же время нужно обязательно размахивать оружием или вести ебанную, прицельную стрельбу по движущейся цели.

И, как мне кажется, это сложно провернуть в доли секунд и не пораниться, но всего этого я не скажу. Зачем, если их роль мною уже определена?

— Затем Олежек, что свой меч тебе придется нечаянно забыть дома, или же тебе его засунут в твою высокомерную задницу, не применяя физической силы, и поверь моему горькому опыту, твоя скорость тебе не поможет этого избежать.

— И откуда ты такой блядь умный взялся?

— Видимо оттуда, где кто-то хоть что-то учит?

— Да пошел ты. — И он разворачивается, делает несколько шагов к выходу и по-доброму мне бы его отпустить, как, впрочем, и всю эту маленькую группку, один неплохо справлюсь, но черт…

— А тебя Олежек, что именно не устраивает? — Он останавливается, и я решаю продолжить, решаю надавить на болевую точку, и самое хуевое то, что эта точка у всех одна. Заключенная в их высокомерии. Ахиллесова пята, на которую я умею правильно воздействовать.

— Может быть то, что «Человечишку» поставили главным над тобой невзъебенным, или может все же то, что этот «человечек» еще в детстве умудрился положить тебя на лопатки? Ты скажи, чтобы уж мне не теряться в следующий раз. — Мои слова не злые, не насмехающиеся, а голос звучит на полном серьезе. Уверяет блядь в том, что мне это действительно интересно. Взводит медленно курок около моего виска, и я жду выстрела. Жду злости от замерзшего тела на пороге.

— Или может, ты теплишь надежду на то, что это случилось по ошибке? — Надавливаю на курок, и хочется закусить губу от азарта просыпающегося в моей крови. — Так я не против еще раз доказать свои умения. Доказать, что это не было ошибкой. — Глухой хлопок и я вижу резкий разворот на девяносто градусов, злой чеканный шаг и убивающий меня взгляд.

Он зол, действительно зол, и это как ебучая молния бьет хорошим разрядом в меня. Такая яркая ярость, такой заряд, который я впитываю в себя. Любуюсь ебанным зрелищем тугих, хорошо развитых мышц перекатывающих концентрированную силу внутри себя, любуюсь ходячими желваками на красных скулах, любуюсь ненавидящими неоновыми глазами, которые, кажется, своими молниями прошибают насквозь мою шкуру. Любуюсь и хуею от себя. Что это за напряжение во мне? Откуда странная маниакальность к этим глазам?

Откуда блядь во мне это желание раствориться в этой ярости? Откуда желание победить этого недоумка? Откуда блядь желание доказать ему, что я намного сильней? Я давно уже не щенок, которому нужно вгрызаться в свое место и показательно доказывать свое превосходство! Может детская обида? Месть?

Господи прости, но это полная херня. Таких ублюдков на моем пути было много и я давно уже не воспринимаю тявкающее мясо, только почему-то не это…

Я пропускаю разъяренное тело, кинувшееся на меня. Даю право нанести первый удар. Впитываю в себя боль, разливающуюся по скуле от встречи его мощного кулака с кожей, и отпускаю своего зверя с поводка. Все мои движения плавные, выверенные, сосредоточенные, несмотря на ответный ураган злости, проснувшийся от пульсирующей боли в ритме моего сердца. Ухожу от второго удара, пропускаю кулак над собой и тут же впечатываю свой молот в его живот и следом подсечка. Вер валится, а я отхожу немного.

— С тебя достаточно? — Блядь, как же я рад урокам хладнокровия отца. Умением держать свое лицо, не смотря на творящуюся вокруг хуйню. И блядь я молюсь, чтобы он не вздумал отказываться от драки, хочу продолжить этот танец ярости между нами.

— Ах ты, сука! — Рычит и подскакивает с места.

А дальше со мной происходит вообще полный пиздец, потому как я частично позволяю его ударам скользить по моему телу, тащусь нахуй от этой боли и зверею еще больше. Завожусь от этого, и мне кажется, что воздух вокруг наших тел взбивается в густое месиво, уплотняется, начинает вибрировать в такт с глухой вибрацией мышц от ударов. Он опрокидывает меня, и приземляется сверху, а я, немного подогнув ноги, умудряюсь перевернуть большое тело, прижать своими ногами кувалды со сбитыми костяшками, а руками упираюсь в сопротивляющиеся плечи. Смотрю на этот ебучий неон, а тело подомной резко каменеет, перестает бесполезные попытки скинуть меня, но мне похуй, сейчас для меня имеет значение только эти глаза, которые смотрят почему-то не мне в ответ. В них нет больше высоковольтной ярости, в них испуг, сосредоточенный на моих ухмыляющихся, разбитых губах.

Краем глаза вижу движение и прослеживаю кончик языка, скользящего по плоти немного припухших губ. Преследую, этот розовый кончик взглядом и прирастаю им к блестящим складкам, за которыми он скрывается. Скорее всего, и мой взгляд сейчас нихуя не дерзкий, скорее недоумевающий и испуганный. Пугает туман возбуждения в голове, сраное желание прикоснуться к этим мокрым губам.

Блядь мне хочется попробовать этот рот. Вылизать эту влагу, вгрызться, искусать, особенно нижнюю губу, а руками хочется пережать горло, заставить задыхаться под моими пальцами, заставить открыть этот ебучий рот и попробовать на вкус все то высокомерие, которое выплескивается с него. Понять насколько ли оно завораживающее как его ярость метящаяся молниями в голубых глазах.

Чуть не валюсь от глухих хлопков в ладоши за спиной и тут же соскакиваю с тела, замершего подо мной.

— Логан как всегда оказался прав. Молодец, парень, прекрасно отточенная работа, только хочется заметить, что это еще юнцы. — Богдан стоит немного в стороне. Его поза расслаблена, а добродушная улыбка отражается даже в глазах. Я заслужил его доверие?

Господи, да мне срать. Мне сейчас на все практически срать, кроме моего собственного душевного здоровья и желания остановить молоток, выламывающий грудную клетку. Очистить мозг от сумасшествия… заглушить его!

Блядь что со мной сейчас было? Что это такое? Почему я от этого дышу как гребанный паровоз, который только что притащил на станцию целый состав? Ебать и откуда во мне это желание прикоснуться к губам мужика?

Прикоснуться? Черт, мне хочется не только прикоснуться… Что это за хуйня?

— Не имеет значения, могу и с тобой попробовать. — Отвечаю надменно, словно сейчас полностью уверен в своих силах, но на самом деле мой извращенный мозг трактует эту фразу немного по другому, обмозговывает ее и тут же хочется побиться этим ебучим желе обо что-то твердое. Заорать на себя, приказать перестать вспоминать кончик языка.

— Нет уж, обойдусь. — Легко и непринужденно отвечает, что дарит надежду, что кроме нас с уебком никто не заметил всей этой неразберихи. Сука, а он? Что сейчас, мать твою, чувствует он?

— Это все, кого ты выбрал?

— Да, они немного больше других подойдут на вылазку.

— Хорошо. — Он смотрит на малышей, задерживает взгляд на каждом. — Поступаете в прямое распоряжение Александра, слушаете все его приказы и выполняете безотлагательно. Все понятно? — В ответ стройный кивок и немного нахмуренные брови от каждого.

Мозг не сразу, но все же подчиняется холодному разуму, прячет гребанный испуг за свое душевное здоровье, глубже в недра памяти и переключается на текущую работу. К сожалению времени не много и нужно, как можно больше вложить информации в эти молодые умы.

Да, это совсем еще маленькие солдатики. Мне везет, серьезно везет. Все-таки придется выкручиваться одному, так же как и учить зеленых основам основ. В моей работе бывает всякое и первичные средства защиты все же нужно знать. Хотя бы основы. Может когда нибудь эти знания пригодятся?