Ее щеки порозовели, и, подумав, что Сьюзан разгневается еще больше, если он уйдет, Кейси беспомощно пожал плечами:

– Я тоже всегда держу слово. Просто я испугался, что стал нежеланным гостем.

– С чего это вы взяли?

Признание в ответ на ее вопрос было таким трудным, что Кейси опустил глаза:

– Просто мне иногда так кажется.

– Кажется? Из-за того что ваши родители не любили друг друга, а жена бросила вас? Вот почему вы так стараетесь понравиться людям?

Кейси проглотил комок, стоявший в горле, прежде, чем ответить:

– Я не думал, что для вас это так очевидно. Сьюзан дотронулась до его плеча и ободряюще сжала его:

– Все не так просто. Знаете, каждую четверть я замечаю нескольких студентов, которые постоянно ищут моего одобрения. Они могут великолепно справиться с работой, но ужасно недооценивают себя. Я направляю их к психологу, работающему в студенческом городке, и им дается совет. Вы обращались за консультацией такого рода после развода? Кейси покачал головой:

– Моя жена бросила меня ради другого мужчины, естественно, что я не хотел об этом говорить.

– Это было ошибкой, я знаю, поверьте. Ведь я была замужем за человеком, с которым нас связывал лишь один почтовый адрес, и, имей я достаточно мужества, чтобы обратиться к психологу-консультанту по вопросам брака, я оставила бы мужа гораздо раньше, чем в результате сделала. Ну а теперь пойдемте завтракать, после чего начнем разбирать мою коллекцию.

Кейси открыл было рот, чтобы спросить Сьюзан, действительно ли он ей нравится, но затем сдержался. В конце концов, она ведь только что велела ему готовить завтрак, а затем помогать ей сортировать ее сокровища. Сейчас этого было больше чем достаточно, чтобы удовлетворить его потребность быть нужным кому-то.

Кэрол Хаган не могла вспомнить, когда в последний раз она посещала Хантингтонскую библиотеку, но сейчас великолепная коллекция книг и дорогостоящих произведений искусства, принадлежавшая когда-то железнодорожному магнату Генри Е. Хантингтону, не интересовала ее. Кэрол не заботило даже, выйдут ли они с Мэттом за пределы автостоянки. Она просто хотела провести с Мэттом день так сильно, что это пугало ее.

Кэрол переодевалась по меньшей мере шесть раз, прежде чем остановила выбор на платье в цветочек розового и кораллового оттенков, которое выгодно подчеркивало достоинства ее фигуры и красоту загара. Стоило ей надеть его, как у нее всегда поднималось настроение. Кэрол спала урывками, если вообще спала, и, надеясь, что ее речь не будет прерываться зевотой, не беспокоилась о том, что ей захочется спать в обществе Мэтта, ей просто не хотелось портить ему день своим усталым видом.

Кэрол мерила шагами гостиную в ожидании Мэтта и размышляла над тем, что ее побудило накануне втащить его в дом и поцеловать. Несмотря на то что то мгновение было чудесным и блаженным, она не смела надеяться на то, что сегодняшний день принесет ей еще больше. «А что если это была всего лишь счастливая случайность?» – тревожилась Кэрол. Что если она не найдет Мэтта таким привлекательным, как вчера, или, не дай Бог, если он быстро потеряет к ней интерес?

Когда машина Мэтта остановилась напротив дома, Кэрол прошла на кухню, чтобы напоследок глотнуть воды, чтобы ее рот не был сухим, а губы не прилипали к зубам, когда она улыбнется. Она вернулась в гостиную, увидела, что Мэтт подходит к двери, и почувствовала тот же странный прилив, который нахлынул на нее, когда Сьюзан впервые представила их друг другу. «Это всего лишь знакомый Сьюзан», – подумала Кэрол, открывая дверь, но, когда Мэтт улыбнулся, ее охватило желание.

Она вспомнила, что Мэтт – водопроводчик лишь тогда, когда заметила своего соседа, наблюдавшего, как она садится в фургончик. По крайней мере, на борту машины не было надписи с названием фирмы, но по изумленно поднятым бровям соседа Кэрол сделала вывод, что он никак не ожидал, что она станет разъезжать в грузовом фургоне.

– Сноб, – процедила она сквозь зубы, но ей было больно осознавать, как много людей сделает скоропалительные выводы насчет Мэтта, судя только по виду его автомобиля.

– Сегодня вы ужасно молчаливы, – упрекнул Кэрол Мэтт.

– Да? Ну, я ничего утром не делала, только читала «Таймс», а это, как я полагаю, не подсказывает тем для бесед.

– А что вы думаете по поводу последнего заявления президента по поводу экономики?

По правде говоря, Кэрол была так озабочена выбором наряда, что лишь посмотрела заголовки в газете:

– Извините, я не слишком внимательно его читала. Когда вернусь домой, то придется перечитывать. В конце концов, финансовое положение «Расселла» зависит от экономики всей Калифорнии, и я не могу позволить себе не интересоваться этой проблемой.

Мэтт искоса взглянул на Кэрол:

– Это я вас заставляю нервничать, или вас мучит что-то еще?

Застигнутая врасплох, Кэрол потупилась.

– Да, я нервничаю из-за вас, – призналась она.

– Почему?

От него исходил все тот же восхитительный аромат, но Кэрол не могла признаться, что виной ее рассеянного состояния является его одеколон.

– Вы очень красивый мужчина.

– Серьезно? Ну, вообще-то, большинство женщин не падает в обморок, когда видят меня. Сьюзан потребовалось больше двадцати лет, чтобы проникнуться ко мне достаточным интересом и пригласить на свидание, и, по-моему, это служит прекрасной характеристикой моей привлекательности.

В досаде от того, что Мэтт упомянул Сьюзан, Кэрол встала на защиту подруги:

– Она долгое время была замужем, да и вы не так уж часто приезжали к ней по вызову. А теперь нельзя ли поговорить о чем-нибудь другом, а не о Сьюзан? А то я начинаю чувствовать свою вину.

– Почему? Держу пари, что она сейчас с Кейси. Хотите остановимся и позвоним ей?

– Нет, это то, что я сделала бы в последнюю очередь.

– Вас часто мучает чувство вины?

– Никогда, – притворно поклялась Кэрол.

– Никогда, но не сейчас, вы хотите сказать.

Кэрол кивнула. Стоял один из совершенно великолепных теплых и ясных дней, которые так привлекают туристов и побуждают сделать их Калифорнию своим домом. Кэрол очень сильно хотелось быть очаровательной и остроумной, но она лишь теряла уверенность в себе.

– Я не часто хожу на свидания, – вдруг, не подумав, сболтнула она.

– Ну а я совсем не хожу на свидания.

Кэрол повернулась к Мэтту. Он держал руль расслабленно и свободно, но при этом был сосредоточен и уверен в себе. Эти качества он привносил во все аспекты своей жизни. Несмотря на то что она с удовольствием узнала, что он не встречается с другими, для нее стала тяжким бременем мысль о том, что она первая, кто заинтересовал его после смерти жены. Чувствуя себя неловкой и жалкой, Кэрол взглянула в окно и, подумав, что она так чертовски взволнована, как и сама не ожидала, пожелала себе успокоиться.

Мэтт потянулся к рукоятке радио, но затем убрал руку, усомнившись, что Кэрол понравится музыка кантри. Ему хотелось, чтобы Кэрол не была так скована, но, даже если она и не желала разговаривать, он прекрасно чувствовал себя с ней. Когда они подъехали к массивным железным воротам, которые открывали вход в Хантингтон со стороны Оксфорд-Роуд, он достал из кармана купюру в десять долларов.

– Подождите. – Кэрол принялась рыться в сумочке. – Позвольте заплатить мне.

– Ни в коем случае. – Мэтт взял брошюры, предложенные охранником, и протянул плату. – Я определенно старомоден во всем, что касается денег. У меня мало общего с мужчинами, которые живут за счет женщин.

– Не в этом дело. Я еду на вашей машине, поэтому за въезд должна платить я, – возразила Кэрол.

– Мы проехали всего пару миль, и потом, если вы помните, на эту прогулку пригласил вас я.

По выходным дням библиотека открывалась утром, и искусно обсаженная цветами и кустарником стоянка была уже наполовину занята, но Мэтт быстро нашел свободное место:

– А теперь подождите, пока я не открою вашу дверь.