Так как говорить более не было ни желания, ни сил, я, за неимением других вариантов, попросту уткнулась мордашкой в Хьюго, размазывая слезы вперемешку с соплями по его извечному жилету.

— Прости меня, — тихо сказал он, успокаивающе поглаживая мое всхлипывающее величество по спине. — Я был так поглощен своей злостью, что даже не подумал о том, каково тебе после всего этого… Даже королевы иногда плачут, верно? — почувствовав, что он смотрит на меня, я наконец прекратила надругательство над его жилетом и подняла покрасневшую и напухшую мордашку, бороздя суровое драконье сердце жалобным взглядом морской свинки. Поняв, что я еще не в состоянии говорить, Хьюго продолжил: — Понимаешь, я не нахожу себе места от мысли о том, что если бы не эльф, то ты уже была бы мертва. Ведь это я, не он, должен был тебя оберегать. Лишь моя вина в том, что мы попали к этому эльфийскому ублюдку, а потому каждый раз, когда я смотрю на тебя, мне невыносимо от мысли, что ты жива только благодаря случайности, и ответственность за твои увечья лежит только на мне. Я искренне прошу у тебя прощение, Ная…

Больше книг на сайте - Knigoed.net

«Так вот в чем было дело…»

— Х-хьюго, — заикаясь проговорила я, важно шмыгнув носом, — нет твоей вины во всем этом. И если уж действительно рассматривать жизнь как череду удачных и неудачных случайностей, так и вовсе тогда переживать не из-за чего! Ну попали к темному эльфу-садюге, ну бывает… Главное, что мы выбрались, пусть и с помощью нежданного союзника! А если говорить об охране, то лучшего телохранителя, чем ты, и не сыщешь. Ты главное не веди себя как поросячий хвостик, и все у нас будет отлично, — я в конце концов отцепилась от Хьюго, вытирая все еще мокрое от слез лицо рукавом. — Скажи мне лучше, кто такой этот Гельниэль и почему вместо того, чтоб достать мои так называемые «знания», он предпочел запереть меня в башне и пытать железячками? — Потому что он не был магом. — Кем же тогда? — Мне кажется, он поймал тебя затем, чтоб отдать Малисьерре за вознаграждение, когда она прибудет. Но нам повезло, и мы сбежали раньше, чем его послание до нее дошло. — Малис-кто? — Малисьерра — это колдунья-эльфийка, которая все это время охотилась за тобой. Та самая, что убила всех своих конкурентов и порывается теперь добраться до формулы Вел-Тогура. — И тебе было так трудно все это мне рассказать? Я-то думала, что за мной гоняется какой-то маг, а это тетка оказалась!

Это очень плохо… ужас как плохо! С женщинами дела обстоят намного сложнее!

— Если за мной гоняется амбициозная колдунья, жаждущая огромной силы, то это же полный трындец! Хьюго, ты хоть понимаешь, что такое женщина, жаждущая власти? Да если бы Дарт Вейдер оказался женщиной, то галактика никогда не была бы спасена! Вот же дерьмо…

Когда эта твоя Малисьерра обретет могущество, то ее ничто не остановит, и она это понимает!

— Почему ты так считаешь? — осторожно спросил Хьюго. — Просто знаю, и все! — грубо рявкнула я, уставившись куда-то вдаль.

Правда, долго медитировать мне не дали. Дракон принялся поспешно собирать наши вещи.

— Пойдем, нам нужно добраться до Орлиного утеса и как можно скорее оказаться у Гнезда виверны. — Там виверны водятся? — Да, но надеюсь, мы их не встретим, — улыбнулся Хьюго.

Шли мы уже несколько дней и даже миновали Орлиный утес. У него светa белого видно не было из-за огромного количества гигантских хищных орлов, летающих по своим делам. Хьюго объяснил, что это их самое любимое место гнездования.

За время нашего пути я осознала, насколько устала. Нет, не то, чтоб я сильно жаловалась, просто такое длительное путешествие весьма и весьма утомляет. Быть может, я стала более угнетенной и менее беззаботной после случая с Гельниэлем. Даже Хьюгенций был задумчивым и хмурым. Словом, та еще обстановочка.

Еще немного донимала моя хромота. Ожог понемногу заживал, но дискомфорт при ходьбе он доставлял знатный. Хорошо еще, что от стрелы благодаря чудо-мази Хьюгенция остался только небольшой продолговатый шрам — это радовало.

Поскольку мы остались без наших подстилок, ночью Хьюго принимал облик дракона, и я спала под его крылом. Очень удобно и необычно. А еще тепло.

Оставшуюся же часть пути мы преодолевали молча, прислушиваясь к любому подозрительному шороху или движению. Даже наши тренировки ушли куда-то далеко, не помахав ручкой на прощание и без малейшего шанса на возвращение.

— Хьюго? — Да? Что такое? — Когда ты услышал, что я не убила Гельниэля, то как ты это воспринял? — Я бы его убил, — честно ответил он. — Не мне судить твой поступок: хороший он или плохой. В этом мире таких понятий не бывает, бывают лишь последствия поступков. Каковыми будут последствия твоего — мне трудно вообразить. Однако смею предположить, что Биара, будучи на твоем месте, поступила бы так же. — А какой была эта твоя Биара? — тут же спросила я, а затем, подумав, добавила: — Если ты, конечно, хочешь отвечать… — Отчего же не хотеть? — пожал плечами дракон. — Первое, что приходит в голову, когда я вспоминаю о ней, это, пожалуй, доброта. Биара была самым добрым созданием, какое я только встречал в этом мире. Однако если было нужно, она умела показывать миру зубки, особенно, когда речь шла о защите дорогих ей людей.

Если говорить о внешности, то Биара обладала красотой, которая не сразу бросалась в глаза. Неприметной красотой, я бы сказал. Лишь приглядевшись, ты открывал для себя все великолепие ее женственности, точеные черты и неповторимый шарм.

Но главной ее особенностью было то, что она умела открывать в людях те качества, о которых они даже не подозревали.

Хьюго умолк, задумавшись о чем-то своем.

— Как вы познакомились? — я не собиралась давать ему времени на грусть. — Не поверишь: меня наняли ее оборонять. — Так ты у нас что-то вроде телохранителя для дамочек, попавших в передряги? — хихикнула я. — Скорее наоборот, но тогда я должен был отдать долг одному своему приятелю. Так что пришлось довести Биару до Кристального Пика в целости и сохранности. — История имеет забавную особенность повторяться, не так ли? — Ты даже не представляешь, насколько…

Через несколько дней мы добрались до Гнезда виверны.

Это было каменное ущелье, тянувшееся примерно полтора километра, вдоль которого располагались длинные, загнутые словно когти каменные выступы, так и норовящие сцапать зазевавшегося путника. При свете дня эти каменные когти отбрасывали гротескные тени в ущелье, создавая впечатление, что здесь водятся неведомые доселе миру существа.

В каменистых стенах ущелья иногда зияли черные дыры, щетинясь на нас своими каменными клыками — пещеры одних из коварнейших существ Дауэрта — виверн.

Идти приходилось очень осторожно и тихо. Ущелье отзывалось на наши шаги угнетающим эхом. Хищников пока что видно не было.

Хьюго предупредил, что виверны — существа опасные, любят нападать из засад. Поэтому мне приходилось хромать как можно тише следом за своим спутником.

Я едва не подскочила на месте, когда спустя пятнадцать минут торопливого шага вдоль ущелья, откуда-то сверху раздался громкий пронзительный визг.

— Беги! — крикнул Хьюго.

Мне второй раз повторять не нужно было. Пока я дохромаю до безопасного места, на меня раз пять нападут и раза три успеют съесть. Чешуйчатый их ненадолго задержит, он дракон, как-никак.

Когда мы обсуждали наш план спасения от виверн, мой охранник объяснил, что пролетать над ущельем слишком опасно, да и сидеть верхом на драконе будет безумством: виверны летающие хищники, первым делом атакующие крылья.

Я изо всех сил бежала к противоположному концу ущелья, так как там находилась спасительная рощица, в которой можно было укрыться: виверны слишком крупные и не шибко грациозные на земле для того, чтоб преследовать нас сквозь заросли леса.

И все же, на бегу я обернулась.

На алого дракона напали сразу три виверны. У них были серо-коричневые шкуры, подобно расцветке скал, на которых они жили. Виверны имели сильные задние лапы, а передние у них заменяли крылья с когтями на конце. Вместо густой шерсти был крепкий панцирь, а голова была подобна драконьей, только без чешуи и рогов. Зато у них имелся двойной ряд острых зубов и поразительный слух.

Начинаю бежать еще быстрее. Против такого хищника не попрешь: виверны были в два раза меньше дракона, но очень быстрые и поворотливые, когда дело касалось воздуха или открытой местности.

Есть такое выражение: душа уходит в пятки. Не знаю насчет пяток, но когда надо мной раздалось громкое хлопанье крыльев, то душа моя куда-то определенно попыталась спрятаться.

Одна из виверн парила прямо за мной, пока две оставшиеся атаковали Хьюго.

— Якорь мне в корму!

Передо мной приземлилась крылатая хищница.

Где-то недалеко слышен был грозный рев Хьюго, но мне уже было не до него.

Виверна стала на передние лапо-крылья, приближаясь ко мне. Ух ты, сколько здесь зубов!

«Хорошая виверна, зубатая виверна, да перестань ты приближаться ко мне!»

Зверюга теснила меня к скале.

Вытаскиваю фальчион, но это вряд ли могло мне сейчас хоть чем-то помочь. Разве что виверне послужить в качестве зубочистки.

Ноги предательски задрожали, и я выронила фальчион. Не знаю зачем, просто взяла и уронила. Интуиция, что ли, в кои-то веки решила вылезти из своего укромного уголка и радушно предложить мне свою помощь?

Виверна с интересом посмотрела на брякнувшее об землю оружие. Ее морда медленно приближалась все ближе, а два зеленых немигающих глаза внимательно следили за малейшим моим движением.

— Не трогай меня… — дрожащим голосом попросила я.

Мда, разговаривать с виверной — это нечто. Такой внимательный собеседник, хочу вам сказать.

Тем временем зверюга продолжала глядеть на меня, издавая негромкое утробное рычание. Оптимист, быть может, принял бы эти звуки даже за урчание, но как по мне в таких делах стоит рассчитывать на худшее.