– Кто, папа, кто выиграл нашу компанию?

– Логан, Даниэль Логан теперь будет заправлять нами всеми.

Порция помогла отцу забраться в вагон, где их ждала одинокая Фаина. Порция взяла себя в руки. Она должна сделать что-то. Но что и как? Она не могла четко сформулировать мысли после всего того, что обрушилось на нее.

– Что случилось, Порция? Что с папой?

– Он только что проиграл труппу, Фи. Оставайся здесь и присмотри за ним до моего возвращения.

– Куда ты сейчас идешь?

– Я хочу найти ту паршивую свинью, которая обманула выжившего из ума старика, – нашего нового владельца, мистера Даниэля Логана.

Капитан Гораций Макинтош глубоко вздохнул и откинул голову на сиденье.

– Будь осторожна, детка! Он очень влиятельный человек.

– Что ты хочешь сделать? – не дыша, спросила Фаина.

– Ничего особенного, – с отчаянием в голосе ответила Порция, – я сделаю то, что делаю всегда.

– Пропади ты пропадом!

Это, должно быть, и был вагон Даниэля Логана, но в нем было темно. Либо его там нет, либо он уже спит. Интересно, а что происходит с частными вагонами, когда поезд отправляется в Атланту? Может быть, они тоже следуют до курорта, а может, остаются здесь, дожидаясь своих владельцев?

Порция осмотрелась, раздумывая, что ей теперь делать. Она непременно должна найти мистера Даниэля Логана и как можно скорее возвратить труппу. Роуди, актер, который был старостой труппы, должен проследить за выгрузкой декораций и костюмов, но они будут дожидаться ее, чтобы ехать в колледж Чатаква, где бы он ни находился.

Дальше, за путями, Порция видела ряд газовых фонарей, освещающих несколько маленьких отелей и меблированных заведений. Пассажиры шли через рельсы, и она слышала сзади, как разгружаемый багаж падает на землю. Было уже довольно поздно. Она должна быстро что-нибудь сделать. Может быть, мистер Логан все еще в вагоне мистера Формана, празднует там победу над одураченным стариком. Порция поднялась по лестнице и подергала дверь вагона Даниэля Логана. Закрыто.

Вдруг она услышала гулкие шаги по платформе.

Железнодорожный служащий делал обход соседнего пути, светя фонарем под колеса вагонов. Порция ухватилась за ручку двери и затаила дыхание, дожидаясь его ухода. Когда шаги затихли, она быстро спрыгнула на землю, опустилась на колени, пошарила в темноте и нашла булыжник подходящего размера. Спрятав булыжник в кепку, она шарахнула им по стеклянной двери, разбив ее вдребезги. В ночи раздался страшный грохот.

Порция выбросила камень, вытряхнула кепку, надела ее и затаила дыхание. Был ли Даниэль Логан там, внутри? Нет. Слышал ли кто-нибудь? По-видимому, тоже нет.

Переждав мгновение бешеного сердцебиения, она просунула руку сквозь разбитое стекло и повернула ручку. Дверь тихо открылась, и она вошла в вагон, слыша, как под ногами хрустит стекло. Она нашла место для укрытия. Когда он войдет в дверь, она применит свой камень для… для…

Из тьмы вагона вдруг высунулись две руки, обхватили ее и зажали рот, перекрыв ей дыхание. Вдруг показалось, что черноту острием булавки проткнули вспышки света, она почувствовала головокружение и попыталась вздохнуть. Она оказалась прижатой к мускулистой груди, одетой в мягкий бархат и источающий слабый запах сигарного дыма и дорогого коньяка.

Она отчаянно закричала и разразилась потоком ругательств, каких набралась немало за свою сценическую жизнь во время путешествий, поразив этим своего захватчика.

– Отпустите меня, – рычала она, яростно вырываясь из его железных объятий. Но тщетно.

Какое-то время Порция пронзительно вопила, но ей больно закрутили руку за спину и зажали рот, заставив проглотить грязные слова, которые она пыталась выкрикивать.

Порция знала, что он сильнее. У нее был только один шанс. Притворившись ослабевшей, она застонала. Мужчина ослабил свою хватку.

– Так-то лучше, – сказал он.

Воспользовавшись случаем, Порция вывернулась и ударила своего захватчика по лицу изо всей силы.

– Проклятье! Ты, маленький воришка. Ты ударил меня! – Ее противник сделал выпад и снова обхватил ее тело смертельной хваткой. – Я не хотел причинять тебе боли. Но теперь я сверну тебе шею, негодяй!

В этот момент Порция присела и укусила его за руку, едва коснувшуюся ее левой груди.

Подействовал ли то шок от прикосновения к груди или боль от укуса, но человек выругался и оттолкнул ее в другой конец вагона, где она шлепнулась в огромную, покрытую бархатом кровать.

– Если ты воровка, то неудачливая, дорогуша. Если ты железнодорожная куколка, которая ищет клиента, то не по адресу попала.

Он зажег лампу на столике у окна и осветил ею лицо Порции.

– Вы бессердечный карточный мошенник! Вы чуть не задушили меня.

– Ну, между прочим, ударив меня по лицу и укусив за руку, я бы сказал, вы успешно справились со мной. Вас так легко не задушишь! Кто вы?

Порция тяжело вздохнула. Она разбила ему нос. Надетая под темно-вишневым бархатом белая полотняная рубашка была забрызгана каплями крови. Это, должно быть, и был Даниэль Логан, этот дьявол с большими черными глазами, щегольскими усами и густыми темными волосами, которые лихо обрамляли его лицо. Мистер Логан был очень зол.

– Вы весь в крови… – Она упрямо подняла подбородок. – Но все случилось так неожиданно, это ваша собственная вина. Если бы вы не пытались задушить меня…

Даниэль сердито смотрел на девицу, одетую в мужскую блузу и брюки. С ее волосами, забранными под мужскую шоферскую кепку, губами, сомкнутыми с дерзким вызовом, и этим жестким низким голосом ее вполне можно было принять за мальчишку.

На первый взгляд она могла показаться стройным молодым юношей, но Даниэля трудно было провести. Он почувствовал сразу крепкие женские груди, и ничто не могло обмануть его тела, мгновенно откликнувшегося на это прикосновение.

Во время борьбы ее кепка сдвинулась, высвободив прядь золотистых волос. Щеки горели румянцем, грудь тяжело вздымалась и голубые глаза вспыхивали; девушка, сидящая на его кровати, была самым очаровательным созданием из всех виденных им прежде. Она была похожа на дикого рыжего котенка. Он не сомневался, что если дать ей волю, она прыгнет, набросится на него и вырвется из вагона, прежде чем он сообразит что к чему.

– Кто вы? – повторил он, доставая из комода позади себя платок и осторожно прикладывая его к носу, а затем – к окровавленной руке.

Глаза Порции остановились на серебряном перстне, который она впервые увидела через окно железнодорожного вагона. Это был тот самый человек, который выиграл финальную ставку в карточной игре. Если раньше она лишь предполагала, то теперь знала это точно.

– Моя фамилия Макинтош, сэр, и пришла обсудить с вами одно дельце. Вы ведь познакомились с моим отцом сегодня вечером?

– Этот хитрый лукавый плут за карточным столом – ваш отец? Ну, тут он сам виноват. Я пытался уговорить его больше не играть, даже… – Даниель запнулся и проглотил свое признание в том, что даже подкидывал ему хорошие карты, чтобы спасти от глобального проигрыша.

– Плут? Папа никогда не проигрывает в честной игре. – Порция храбро солгала, демонстрируя свое негодование. Вы обманом взяли верх над стариком. Вам должно быть, стыдно.

Даниэль взглянул на свою руку, чувствуя боль от укуса этой дикарки. Проклятая маленькая ведьма.

Даниэль никогда не плутовал для себя. Ему это было не нужно. Одна вещь, которую он узнал за годы, проведенные в пивных и игорных домах на золотых приисках, – как это делать, когда понадобится. Это искусство вкупе со складом ума, который моментально регистрировал и запоминал все, что видит, делало Даниэля Логана непобедимым игроком, хотя он редко открыто пользовался своей исключительной памятью. Он давно понял, что лучше маскировать этот необычный талант.

Он мог спасти Макинтоша, но тот не стал бы слушать, и, один раз поменяв карты, Даниэль все равно не смог бы защитить старика. Когда Макинтош все проиграл, Даниэлю ничего не оставалось, как отпугнуть всех других игроков, пока не остались только они вдвоем. Он знал, что старику не по зубам его ставки, и он вверг капитана в проигрыш, не желая мучать его.