Между тем на лежащий внизу город наползала странная тень, словно отбрасываемая копьем какого-то из богов. Кевин прижался лбом к стеклу и стал смотреть на запад. Эту тень отбрасывала Скала-Замок, вырисовываясь н фоне закатного неба, словно обломанный черный клык. Позади него, над горами Макааб, тоже громоздились грозовые облака, словно боги всех бурь готовились отразить нападение ночи... Кевин отвернулся и оглядел комнату. В зале было тепло и, несмотря на надвигающуюся тьму, уютно и безопасно. С соседнего стола донесся взрыв смеха, и Кевин прислушался.

- ...и тогда Биллингс говорит сапожнику: "Не могли бы вы починить мне обувь, пока я тут жду?" А сапожник отвечает: "Дурачина, я могу починить твои ботинки, только пока ты ждешь!"...

Гостиница заполнялась. Кевин устроился поудобней в своем углу и велел подать еще эля.

Кевин хмуро посмотрел на жилистого, суетливого человечка, который налегал на стол напротив него. Очевидно, Кевин допустил ошибку, когд сказал, что в Мидвейле, как ему кажется, нет ничего интересного и занимательного. С тех пор, вот уже на протяжении часа, этот человек один за другим опустошал кувшины с его, Кевина, элем и, не переставая, сыпал словами, пытаясь доказать ошибочность этого представления.

А вот еще был случай! - воскликнул вот уже в двенадцатый раз старый хмурый ворчун. Тут он сделал еще один большой глоток эля, рыгнул и вытер с лица пену тыльной стороной ладони. - Разве это не удивительно?

Кевин кивнул, взглянув еще на двоих мужчин, присевших к его столу, и сделал знак служанке, чтобы принесли еще эля. Такое вступление, несомненно, предшествовало очередному рассказу о чудесных приключениях и таинственных происшествиях, имевших место в сказочном королевстве Мидвейла...

Он узнал, как собака дубильщика Роба загнала корову мясника Худ прямо в омут на Мельничном ручье и как эта корова камнем пошла ко дну.

Он узнал, как бондарь Джеймс вытащил всю паклю из только что проконопаченной лодки Блинки Таггерта, за то что Блинки не заплатил ему з изготовление четырех бочонков, и как эта лодка затонула на середине Солнечной, и Блинки, уцепившись за один из этих бочонков, плыл на нем до самого Внешнего Вейла, и еще Кевин узнал, в какое бешенство пришел Блинки, когда вернулся на следующий день домой, и Джеймс заявил ему, что один из его бочонков спас ему жизнь, так как без него Блинки непременно бы пошел ко дну вместе с лодкой, и как Блинки пообещал привязать Джеймсу на шею большой камень, и отправить его на дно реки, чтобы он поискал там пропавшую лодку.

И он узнал о том, как Перси Бигруд, по прозвищу "Большие груди", бежала абсолютно голой от самой Верхней улицы до Свиного брода и как потом ее забрали стражники и шериф посадил ее под замок за мелочную торговлю после того, как наступило время комендантского часа, а потом устроил стражникам настоящую головомойку за то, что они гнались за Перси со свистом и улюлюканьем от самой Бейкер-Лейн. Кевин не мог отрицать, что это происшествие привлекло его внимание, но за этим последовал непереносимо скучный рассказ о том, как Вилл Леркин время от времени натягивает на нос свою нижнюю губу, снимает повязку со своего больного глаза и идет отпугивать кобелей от собаки Джека Миллера.

Да, в Мидвейле происходило немало интересного и занимательного.

Кевин справился с одолевающей его зевотой и попытался сфокусировать взгляд на рассказчике. Это оказалось непросто: от выпитого эля и от тепл его слегка разморило. Тем временем рассказчик выставил вперед скрюченный палец и прикрыл один глаз так, словно прицеливался.

- А еще, всего дней десять назад, - продолжал он, тщательно взвешивая каждое слово, - в городе появился берсеркер! Что вы об этом скажете?

Кевин некоторое время разглядывал болтуна, пытаясь понять, вдруг он отвлекся и что-то пропустил.

- Ну... - Кевин пожал плечами, - может быть, это и необычно, но чего же тут интересного?

- Вот и видно, что вы не знаете! - рассказчик снова приложился к кувшину с элем.

- Откуда ты знаешь, что это был берсеркер? - спросил Кевин. - Ни разу не видел ни одного, на котором это было написано. - По правде говоря, Кевину вообще ни разу не приходилось видеть берсеркеров, он только слышал о них в старых солдатских байках. - Многие говорят, что этих бесре... - он запнулся, - берсеркеров вообще не бывает...

Справившись с этой фразой, Кевин потряс головой и нахмурился. Язык начинал заплетаться. Этого с ним не случалось вот уже... не важно сколько. Если это ему понадобится, он сможет припомнить... Нас за столом четверо, и все пьют из моих кувшинов, и...

- Потому, что люди говорят! - старик кивнул и осклабился с победоносным видом. Остальные двое мужчин за столом согласно закивали головами.

- Люди говорят что? - переспросил Кевин, несколько смутившись.

- Что этот берсеркер был настоящий берсеркер! - маленький рассказчик снова навалился на стол и принялся рассказывать, сопровождая свой рассказ судорожными движениями скрюченного пальца, словно он считал каждое слово.

- Этот берсеркер, как и вы, пришел по Солнечной дороге и переправился через реку в лодке Лимпи Ланга, причем не заплатил ему за перевоз гнутого пенса. Потом он пошел вверх, прямо через город, надменный, как петух. Он выбрал путь через Шестьдесят Шесть Ступеней и шагал так, словно ему принадлежит все королевство и этот город в особенности. Тем временем Лимпи изо всех сил мчался за ним и орал, что это, дескать, вор, и все такое, но тот вовсе не обращает на него внимания, хотя к нему уже присоединилось полгорода. Настоящий наглец и такой страшный! Это у него по глазам видно было! А какой огромный! Он был, наверное, больше нас четверых вместе взятых, а весил, должно быть, пудов пятнадцать!

- Он был вооружен? - перебил Кевин, не скрывая, что его заинтересовала старая солдатская сказка.

- А как же! - брови старого болтуна подскочили чуть не до корней волос. - Я бы сказал - весьма! Весь в латах, а за спиной - щит, размером со створку ворот. Меч у него такой, что этим мечом бы быков резать! И все такое побитое, сразу видать - побывало в деле, - старичок кивнул с умным видом. - Да и вел он себя так, что сразу видно - знает, за какой конец меча надо держаться, чтобы выпустить тебе кишки.

Кевин внезапно широко зевнул, но, не желая обидеть старика, сказал:

- Что же случилось дальше?

- Перестаньте клевать носом, и я вам все расскажу. Так он дошел до того места, где начинается Верхняя улица, и хотел повернуть на запад. Но там уже собралось изрядно народу, и все они кричали и подначивали Лимпи. И тогда вдруг этот берсеркер поворачивается к Лимпи и говорит: "Пойди прочь, вонючий свиненыш!", а затем вытягивает руку и хватает Лимпи прямо за шею! Так прямо схватил и поднял его над землей! Одной рукой! Бог свидетель! Поднял старину Лимпи вверх! Те, кто стоял к нему лицом, говорили, что глаза его расширились и стали красными, а сам он улыбался, как самое настоящее чудовище. А потом он размахнулся, да как швырнет нашего Лимпи прямо в толпу, которая шла за ним по Ступеням. Это было как отличный бросок в кеглях, парни повалились на эти ступени, попадали друг на друг как попало.

Кевин кивнул, чтобы продемонстрировать свой интерес, но его мысли медленно уходили в сторону. Ему бы хотелось встряхнуться. Интересно, как лучше всего завязать с ним разговор? Можно треснуть этого болвана по шлему плоской стороной меча и сказать: "Итак, волчье отродье, как насчет того, чтобы побеседовать с тем, кого нельзя так запросто кинуть через забор?" Это, пожалуй, должно вывести его из равновесия и послужить хорошим началом.

Тем временем старик продолжал рассказ:

- ...И этот берсеркер столкнулся с Кельтом Писцом.

При этих словах двое молчаливых слушателей за столом, а также еще трое из посетителей, которые подошли поближе, чтобы послушать, оживились и принялись подталкивать друг друга локтями. Очевидно, это была любимая часть рассказа. Рассказчик ухитрился превратить свою повесть в настоящую мелодраму.