Карась. Так и тебе, Роман, невесело? (Пауза. Начал тихо петь «По долинам и по взгорьям».) «…чтобы с боем взять Приморье, белой армии оплот…»

Роман тоже вступает. Сидят товарищи, поют песню сибирских партизан. Входит

Тайга

Тайга(слушает и, когда песня стихла). Роман Степанович, я ждала тебя…

Роман. А… Так, Карась, ты…

Карась. Есть, Роман. (Ушел.)

Тайга. Как прошел банкет?

Роман. Хорошо, тостов только было много. Наши любят поговорить, а гости еще больше. Я сидел напротив иностранного банкира, — старый он, маленький, но бедовый… Все расспрашивал меня о наших банковских делах. Бедная переводчица из-за него даже поесть не могла… Пришлось рассказать о вкладах «господ колхозников», как он их называет. Было довольно весело. Я тебе перед банкетом звонил: гости приехали с женами, и нас также просили с женами. Жаль, что не дозвонился… Хотя мы, Марина, и разошлись, но ты ведь не отказалась бы поехать со мной?..

Тайга. Поехала бы.

Роман. И было бы здорово! Ты сегодня какая-то особенная. Этот костюм так идет тебе… И глаза блестят, как когда-то…

Тайга. Что я!.. Вот ты чем старше, тем лучше выглядишь… Прямо удивительно…

Роман. Разве?.. Значит, сдаваться еще рано?

Тайга. Рано, Роман… (Пауза.) Я пришла проститься с тобой, с Чайкой. Завтра еду в Москву, буду просить наркома о переводе в другой город. У меня такая работа, что ежедневно придется встречаться с тобой… А это будет трудно и мне, и тебе… Я решила лучше…

Роман. Едешь?

Тайга. Должна.

Роман. Ну что ж! Поверь мне, я очень хочу, чтобы ты осталась. Вчера вечером я снова пережил то же, что много лет назад. Знаешь, пришел домой — словно в чужую квартиру… Ну… об этом не стоит сейчас говорить. (Пауза.) Я тебя понимаю… Я виновен перед тобой. Ты тоже неверно поступила… Да… Да… Я говорю это не для того, чтобы спорить, не подумай… Я даже начинаю сейчас понимать тебя… Может быть, это и лучше, что ты уедешь… Если нет… если эти годы стерли все… Ясно… Тебе будет только неприятно, а мне… Понимаю… Жаль… Что ж, Марина, мы, значит, в таких делах стали сложнее, чем когда-то. Вот Чайка. Обидел ее Андрей — бросила… Мне больно, Марина, но, может, так и нужно… Чем свободнее становится человек, тем во сто крат тяжелее сносит он обиду… Это верно. Вчера я долго думал о любви детей наших… Какой будет любовь в будущем?.. Мне кажется, она родится в трогательной дружбе, в какой-то большой, необычайной нежности… Я немного смешон, Марина… Правда?.. У самого сейчас на душе черт знает что делается, а мечтаю об идеальной любви… Я… (Пауза) Скажу тебе честно: я ищу слова… хорошие слова тебе на прощанье… и вот никак не могу найти… Ты прости… Вот, кажется, и все…

Из другой комнаты выходит

Чайка

Роман. Ты куда собралась?

Чайка. Я получила цветы и записку. Вот она. (Читает.) «Уезжаю в восемь часов в Полтаву. Буду работать там, получил назначение. Прости меня. Никогда я так не любил тебя, как теперь. Я все понял, но — знаю — слишком поздно… Умоляю тебя: если можешь, приди на вокзал, хотя бы на одну минуту… Я хотел сам прийти к тебе, но мне стыдно. Пойми меня. Твой Андрей».

Роман. И ты решила?

Чайка. Да, я уезжаю с Андреем. Я должна быть с ним.

Роман. Положи чемодан. Ты не поедешь.

Чайка. Отец… меня никто здесь не удержит.

Роман. Ты же сама оставила его…

Чайка. Сама… Когда он оскорбил во мне человека — я сама ушла от него… сама… Но сейчас, когда Андрею даже в такую минуту стыдно прийти ко мне, неужели я должна сейчас принять позу обиженной героини и выбросить в окно эти цветы?.. Неужели я должна потребовать от него клятв, слез и просьб?.. Неужели не лучше прийти и спокойно сказать только два слова: «Едем вместе»? (К Тайге.) Скажите вы — что должна я делать? Ответьте… Трудно, очень трудно ждать… Вы молчите? Почему вы молчите?.. Почему? (Опустилась на чемодан и зарыдала.)

Роман(подошел к ней). Ну… ты… ты скажи Андрею, чтобы он написал мне. Желаю тебе счастливой… (От волнения не может ничего больше сказать, поцеловал.)

Чайка. Спасибо, отец. Прощай.

Роман. Подожди. Я должен еще сказать: Марина Ивановна… она…

Тайга. Нет, нет, говорить не нужно ничего… она опоздает. Ничего… Прошу вас, Роман Степанович…

Чайка. Прощайте, Марина Ивановна. В эти дни вы были для меня самым близким другом. Я бы хотела, чтобы у меня была такая мать, как вы. Прощайте… (Целует ее.)

Роман

Тайга(берет трубку). Слушаю… Роман Степанович скоро будет… Передам.

Входит

Роман

Хорошо… Это… это жена его говорит. До свидания. (Положила трубку.)

Роман подходит к Тайге, долго смотрит на нее. Проводит рукой по ее голове и прижимает к своей груди.

Занавес

Пьеса в трех действиях, четырех картинах.

Написана в 1936 году.

Впервые на Украине опубликована в журнале «Театр» (1937, № 1 (3)); на русском языке издана в том же 1937 году (М. — Л.).

Постановка «Банкира» в 1937 году была осуществлена в театрах Ленинграда, Киева, Харькова, Запорожья, Воронежа, Перми, Тирасполя и других городов страны.

В 1956 году автор сделал новую редакцию пьесы, текст которой был опубликован в книге: Александр Корнейчук, Пьесы, К., 1959 (на украинском языке). В переводе на русский язык пьеса в новой редакции впервые помещена в настоящем издании.

В новой редакции автор достиг большей сюжетно-композиционной цельности, более динамичного развития действия, углубления психологической характеристики образов Романа Кручи, Марины Тайги, Чайки и Андрея Тура. Именно с этой целью драматург устранил из пьесы две чисто развлекательные, дивертисментные сцены с подругами Чайки, опустил двух персонажей (рабочего-железнодорожника Кожуха и капитана китобойного судна Петрова), выполнявших сугубо служебную роль, сократил длинноты в монологах Марины, Бесштанько, Шапиро и других действующих лиц. В то же время в ряде мест драматург придал диалогам между главными героями (Круча, Марина, Чайка, Тур) большую социально-психологическую заостренность, что способствовало раскрытию идейно-творческого замысла.

В новой редакции «Банкир» был поставлен в Киевском театре им. И. Франко (1956, режиссер В. Харченко) и некоторых других театрах.