…Она напомнила о себе через два дня. Разумеется, тотчас же последовало приглашение в «Арагви» – известный московский ресторан, где начиная с 40-х годов считали обязательным пообедать или поужинать все сколь-либо известные люди. Стены «Арагви», красочно расписанные в стиле грузинского национального фольклора, были свидетелями задушевных бесед Леона Фейхтвангера с Валентином Катаевым, шумных офицерских застолий маршала Михаила Тухачевского с друзьями, позднее разделившими с ним его трагическую судьбу Под подвальными сводами ресторана часто ужинали, правда раздельно, довоенный посол Великобритании сэр Стаффорд Криппс и его коллега – посол нацистской Германии Фридрих фон Шулленбург. В отдельных кабинетах, когда на входе вешалась так знакомая москвичам табличка «Свободных мест нет», встречались высокопоставленные генералы НКВД, МГБ, а позднее КГБ с нужными людьми.

В разгар «холодной войны» после вынужденного возвращения «с холода» там бывали, тоже в разное время, мало кому известные тогда в Москве британцы – Ким Филби и Джордж Блейк в сопровождении своих московских «нянек». Слава их посетила значительно позднее. Всех не перечесть…

Бутман с любопытством смотрел на Натали: она удивила его своим уверенным поведением, здравомыслием и стремлением к самостоятельности. Это не соотносилось с внешностью и возрастом девушки. Слишком взрослыми были ее рассуждения.

Эдуард сделал заказ, проявив отличное знание грузинской кухни. Когда официант удалился, они вновь заговорили.

– Знаете, Эдуард, меня очень интересует ваша специальность. – Натали попала в точку, так как коллекционер рассматривал свое увлечение не как хобби, а как уважаемую профессию, которая официально не была признана в стране.

– Мне кажется, я с радостью бы этим занималась сама, но понимаю, что нужно не только желание, но и большие знания и чутье.

– И большие деньги, – улыбаясь, добавил Бутман.

– Понимаю… – с грустью сказала Натали, – но я считаю, что если есть способности и желание, то деньги со временем появятся, – закончила она оптимистично.

– Ну что ж, вы, вероятно, правы, – согласился, скрыв свое сомнение, Эдуард. И тут высказал неожиданно возникшую идею, которая впоследствии окажется для него роковой: – Послушайте, Натали, у меня есть предложение. Почему бы вам не начать с того, чтобы поучиться у меня? Поверьте, вы узнаете много полезного, если решили серьезно заняться со временем коллекционированием антиквариата.

– Я с радостью, но чем я смогу быть вам полезной? – невинно спросила Натали. В этот момент официант принес заказ и открыл коллекционную бутылку «Цинандали».

– Об этом мы поговорим позднее, – многозначительно ответил Бутман. – А сейчас давайте наслаждаться чудесными грузинскими яствами…

Стоит ли говорить, что эту ночь Натали провела в спальне у Эдуарда, оказавшегося не только прекрасным коллекционером, но и умелым любовником. Натали к этому периоду своей юной жизни стала уже совершенно зрелой женщиной, четко знающей, что ей нужно в постели, и если ей попадался сексуально полноценный мужчина, то он был обречен на то, чтобы доставить ей наслаждение. Как она и предполагала, делового разговора с Эдуардом не произошло. Но ее это нисколько не огорчило. Она была уверена, что коллекционер от нее никуда не денется.

Утром, после легкого завтрака, Натали привела себя в порядок и начала быстро собираться, заявив Эдуарду, что спешит на деловое свидание. Бутман испытывал смешанные чувства: с одной стороны, ему самому нужно было заниматься делами, с другой – его задело то, что Натали так быстро его покидала, не проявив при этом приличествующих в подобных случаях знаков привязанности и нежности. Как бы прочитав его мысли, Натали подошла к нему, быстро прижалась и тихо произнесла:

– Эдик, ты мне еще не показал всю свою коллекцию… Бутман, довольный, обнял Натали.

– Позвони мне вечером, когда освободишься. Я дома после пяти и буду ждать твоего звонка. Нам следует серьезно поговорить о твоих планах на будущее. У меня есть кое-какие идеи.

Натали быстро повернулась и пошла к двери.

– Тебе вряд ли удастся открыть дверь без моей помощи, – сказал Эдуард и направился вслед за ней к выходу.

На другой день Бутман преподал Натали первый урок или, точнее, прочитал вводную лекцию, если выражаться академическим языком. Он начал с того, что очертил тот объем знаний и навыков, которыми нужно овладеть, чтобы стать хорошим антикваром и успешным коллекционером.

– Основное в моем деле это то, что необходимо постоянно учиться, – тоном университетского профессора заговорил он, – надо много читать, видеть, сравнивать, анализировать. Нужно знать живопись: ее мастеров, направления и школы. Надо научиться разбираться в драгоценных металлах и камнях, знать различные технологии и процессы создания произведений искусств старыми мастерами, разбираться в их стилях и манерах. Уметь отличать подлинники от талантливых подделок. Хорошо знать историю западной, отечественной и восточной культуры. Да и вообще историю. Всего сразу не перечесть. Нужны годы кропотливого труда, терпение и талант. К тому же необходимо тонко чувствовать конъюнктуру рынка. И, конечно, невозможно работать без крепких связей в этом замкнутом мирке. А именно: знать других коллекционеров, их характеры, связи и финансовые возможности. Да, запомни еще, научись чувствовать людей, находить к каждому индивидуальный подход. Для всего этого тебе придется заняться психологией… Я готов помогать тебе и для начала приготовлю список необходимой литературы, скажу, куда следует сходить и что посмотреть. Будешь сопровождать меня, где это возможно. Может быть, даже помогать кое в чем… Считай, что у тебя есть две форы – молодость и хороший учитель.

Эдуард замолк и внимательно посмотрел на Натали, стараясь определить, не охладила ли сия речь ее пыл. Нет, не похоже. Она с большим интересом слушала его. На лице застыло выражение решимости и готовности поскорее взяться за дело.

Как могло случиться, что Бутман, будучи далеко не филантропом, решил так приблизить к себе Натали и заняться ее «образованием»? Ведь одна из основных заповедей коллекционеров – «никогда ни с кем не делиться знаниями». На этот вопрос трудно ответить. Порой поведение даже очень рационального человека является совершенно непредсказуемым. Вероятно, с Эдуардом произошло то же, что и с Виктором Храповым. Внутренняя сила целеустремленного характера, пытливый ум и яркая красота в сочетании с молодостью стали той притягательной квинтэссенцией, иммунитет против которой отсутствует и которая так часто лишает здравого рассудка зрелых мужчин. А возможно, Бутман посчитал, что Натали это скоро надоест и она прекратит занятия.

Но Натали оказалась чрезвычайно способной ученицей с феноменальной памятью. Она схватывала все буквально на лету. Сказывались ее тяга к дорогим и красивым вещам, драгоценностям, врожденная коммерческая жилка, актерские способности, знание мужской психологии, которое она постоянно углубляла и развивала. И что, вероятно, самое главное – ее огромное желание как можно быстрее выбраться из нищеты и разбогатеть.

Натали не хотела утомлять Эдуарда своим присутствием и часто уходила из его дома-музея, не сообщая, куда направляется. Она старалась поддерживать с ним самые легкие отношения, без каких-либо обязательств, которые устраивают большинство свободных мужчин. Она не обременяла его своими заботами, всегда была весела, остроумна, страстна и изобретательна в постели. Однако случается, что свободолюбивые особи вдруг становятся эмоционально зависимыми, и их уже перестает устраивать та легкость отношений, которая им прежде так нравилась. Мало кто из женщин обладает осознанным умением незаметно подвести мужчину к такой черте. Объяснить этот феномен можно только врожденной интуицией и приобретенным опытом манипулирования мужчинами… Натали это было просто дано.

Очень скоро настал момент, когда Эдуард вплотную приблизился к роковой черте. Натали почти постоянно жила у него в квартире или, точнее, ночевала там. Надо добавить, что ее образ жизни не претерпел никаких существенных изменений: она также поддерживала дружеские отношения с Виктором Храповым, Мишелем Готье и многими другими…