— Согласен, Лейнгарт. Давайте ваш план. Я готов подписать его. — Директор вынул старомодную, потёртую авторучку (он гордился, что пишет ею уже тридцать лет) и поставил на подготовленном Лейнгартом документе размашистую подпись.

— Благодарю вас, сэр, — пробормотал Лейнгарт, довольный, что доклад прошёл удачно.

— Желаю удачи!

Директор выпрямился и подал Лейнгарту холодную руку с длинными, ухоженными пальцами.

Два дня спустя данные разведки о новой русской антиракете стали достоянием гласности. В утреннем выпуске «Дейли миррор» появилась статья военного обозревателя Стюарта Саймингтона. Огромный заголовок на первой полосе кричал: «Русские испытывают новую антиракету». Стюарта Саймингтона знала вся Англия. Его еженедельные обозрения перепечатывали во всех графствах страны. Он считался крупнейшим специалистом в военных вопросах.

«Как стало известно из совершенно достоверных источников, писал он, на днях русские испытали новую мощную антиракету. Русские называют её многоцелевой. Эта ракета в состоянии уничтожить с большой степенью эффективности ракету любого известного класса.

Грозная сила нового оружия заключается в том, что ракета обладает большой манёвренностью и снабжена сверхчувствительной аппаратурой, позволяющей обнаруживать ракету противника за многие мили. Можно с уверенностью сказать, что Советы приобрели не только мощное оружие, но и крупный козырь в игре за первенство в мире.

Но это только один аспект новой проблемы, возникшей столь неожиданно перед нашими военными. Более существенным является то, что с сегодняшнего дня придётся в корне пересмотреть не только свою стратегическую концепцию, но и внешнюю политику вообще, ибо роль защитника «свободы и демократии», роль, которую столько лет мы пытались играть, уже не подходит в новых условиях. Появление нового оборонительного оружия у русских нарушило равновесие сил, существовавшее до сих пор в мире. По крайней мере до того времени, пока американская наука не найдёт ключа к ящику Пандоры.

Но это ещё не всё. Поскольку во внешней политике наибольшее количество сторонников вербует сильный, мы вынуждены будем заново переоценивать свои отношения с нынешними союзниками, особенно в зоне так называемого «третьего мира».

Конечно, это далеко не полный перечень проблем, которые поставило изобретение русскими нового оружия. Все последствия ракеты сейчас ещё трудно предвидеть. Но ясно одно: у нас будет немало забот. В сущности, поиски выхода из создавшейся ситуации уже начались, два дня назад состоялось внеочередное заседание у военных, на котором обсуждались сообщения разведки о новом русском оружии. Пока ещё принятые решения хранятся в тайне от английского народа, но пройдёт какое-то время, и мы узнаем, что собираются предпринять военные, чтобы ответить на вызов России».

Так писал Стюарт Саймингтон. Конечно, он не сомневался, что его статья привлечёт к себе всеобщее внимание. На это он и рассчитывал. Потому и избрал нарочито равнодушный, беспристрастный тон. Стюарт Саймингтон твёрдо знал: когда поразительные новости говорятся подчёркнуто небрежно, они производят большой эффект. И действительно, его статья вызвала настоящую сенсацию. Журналисты бросились за разъяснениями. Они не давали прохода помощнику шефа разведки по связям с печатью. Но на все их настойчиво-тревожные вопросы тот отвечал традиционным: «Никаких комментариев».

— Но правда ли, что состоялось внеочередное заседание? — допытывались они.

— Да, правда, — отвечал тот.

— Но всё-таки, какие вопросы там обсуждались?

— Придёт время — узнаете.

— Но, Пит, — наседали журналисты, — мы же должны сообщить своим читателям.

Сэр Питер Кармайкил, или Пит, как фамильярно звали его журналисты, обвёл взглядом плотно обступившую его толпу газетчиков и заученно повторял: «Я же сказал — никаких комментариев».

Между тем статья в «Дейли миррор» взбудоражила не только биржу и деловые круги, но и широкую общественность. Там недоумевали: «Как, каким образом сведения о секретном заседании в разведке проникли в печать. Ведь шеф лично распорядился, чтобы вплоть до особого указания повестка дня заседания хранилась в глубочайшей тайне. Прочитав статью Стюарта Саймингтона, шеф вышел из себя.

— Как могли об этом узнать?! — воскликнул он, комкая газету. — Это нужно выяснить немедленно!

Ждать ответа на этот вопрос ему пришлось недолго. Сотрудники уже обнаружили ту трещину, через которую просочилась информация. Шеф узнал о ней уже в день опубликования статьи.

Два дня спустя после появления статьи Стюарта Саймингтона Пэт вместе с группой других журналистов брала интервью у министра иностранных дел одной из европейских держав. Министр, находившийся в Лондоне с официальным визитом, остановился в самом фешенебельном отеле «Хилтон». Закончив интервью, Пэт сунула крохотный магнитофончик в сумочку, торопливо спустилась с девятого этажа вниз и отправилась на стоянку машин.

После прохладного, кондиционированного воздуха в отеле зной на улице был нестерпимым, улица казалась малолюдной. Только полицейские у перекрёстков не обращали внимания на жару. Лица их, скрытые тенью от касок, казались шоколадными. Пэт спешила к машине: всё же на ходу в открытом «ягуаре» ветерок смягчает небывалый зной.

С тех пор как появилась эта проклятая статья, Уолт ей ни разу не звонил. Сама она звонить ему не решалась. Ей было до боли жалко, что всё так по-дурацки получилось. «Боже, — ругала она себя, — какая я всё-таки дрянь. Как я могла! Бедный Уолт, если начальство заподозрит, что информация просочилась через него, у него могут быть крупные неприятности». Но Пэт терпеть не могла невесёлых мыслей. И теперь она постаралась их отогнать. Она верила, что всё как-нибудь образуется, что какой-нибудь счастливый случай исправит положение и она уладит отношения с Уолтом.

Пэт без труда отыскала свою машину в каре других. Выбравшись со стоянки и оказавшись на Оксфорд-стрит, она прибавила скорость. В ушах засвистел ветер. Теперь она думала лишь об одном: поскорее добраться до редакции, поскорее продиктовать машинистке интервью: оно должно пойти на первую полосу в вечерний выпуск. Но она не проехала и четверть мили, как раздался оглушительный выстрел. «Ягуар» тяжело покосился на правую сторону. «Лопнула покрышка», — догадалась Пэт. Это было так некстати. Надо звонить на станцию обслуживания, дожидаться, пока они приедут и заберут машину. В редакцию придётся добираться на такси. Чертыхаясь, Пэт вышла из салона и обошла, машину: правую, заднюю, покрышку придавило диском к асфальту.

Скрипнув тормозами, впереди «ягуара» остановился красный «додж». Из него вышел высокий мужчина в голубоватом летнем костюме и широкополой шляпе. Незнакомец поспешил к Пэт и, приподняв шляпу, спросил:

— Не могу ли чем-нибудь помочь, мисс?

Пэт осмотрела незнакомца: у него было приятное, открытое лицо и сосредоточенный взгляд, стройная фигура и широкие плечи. «Похож на бейсболиста», — подумала она.

— О, благодарю вас! — Пэт беспомощно улыбнулась. — Вы так любезны! Мне нужно поскорее добраться до Риджен-стрит пять.

— Моя машина к вашим услугам, мисс. — «Бейсболист» снова приподнял шляпу.

Незнакомец усадил Пэт в свой «додж», подозвал полицейского и, взяв ключи у Пэт, передал их блюстителю порядка, тот обещал немедленно позвонить на станцию обслуживания.

— Куда прикажете подать машину? — спросил полицейский. Пэт назвала адрес редакции, и «додж» рванулся с места. Они проехали несколько кварталов. Незнакомец молчал. Пэт тоже. Так в молчании они проехали какое-то время. Но тут случилось что-то непонятное: вместо того чтобы ехать прямо, «бейсболист» свернул вправо в незнакомый переулок.

— Послушайте, — встревожилась Пэт, — куда вы меня везёте?

— Туда, где вас ждут, мисс, — ответил «бейсболист», глядя прямо перед собой. Переулок был пустынный, и «додж» мчался со скоростью восьмидесяти миль в час.

— Меня ждут в редакции!

— Не только, мисс, — ответил незнакомец, по-прежнему не удостаивая Пэт взглядом.