- Кто это может подтвердить? - Клетц переходил уже на тон допроса.

- Кондуктор четвертого вагона, затем раненый в госпитале и - наиболее категорически - господин Гарднер, адрес которого я могу вам представить. Либель подошел к столу и положил перед Клетцем листок из блокнота.

Клетц взял его и спросил:

- Ну, а что же вы предприняли дальше, обер-лейтенант?

Либель устало улыбнулся.

- Дальше, господин оберштурмбаннфюрер, дело времени. Видите ли, там у самой станции есть пост фольксштурма. Старичок фельдфебель и с десяток мальчишек, но они делают полезное дело, у них записаны все номера машин, которые проходят через их пост в Берлин. В интересующий нас отрезок времени прошло двенадцать машин. Семь из них я уже разыскал, но пока безрезультатно. Вы вызвали меня в тот момент, когда я уже почти нашел восьмую.

Мельтцер торжествующе посмотрел на Клетца. Ну что? Каковы люди абвера?!

- Должен вам сказать, - продолжал Либель, - что фотография или словесный портрет гауптмана значительно облегчили бы мне поиски, сэкономили бы время. Я бы показал фотографию водителям или мог бы им рассказать, как этот Шварцбрук выглядит.

- Я уже говорил вам, Либель, - голос Клетца снова обрел вкрадчивость, - что у нас нет его портрета. Я пытался найти здесь человека, который лично знаком с Шварцбруком, но и такого не оказалось. Он находился в ведении фронтовой разведки. Пробовали связаться с фронтом, но ведь сейчас такое время! - Клетц безнадежно махнул рукой. - Я прошу вас только учесть, что в нашем распоряжении остается часа три-четыре. По приказу генерала Кребса Шварцбрук должен вылететь не послезавтра, а сегодня ночью.

- Я думаю, что нам не следует ничего скрывать от нашего офицера, сказал молчавший до сих пор Мельтцер, обращаясь к Клетцу. Тот молча кивнул головой. - Сегодня днем господин оберштурмбаннфюрер по ошибке доложил генералу Кребсу, что Шварцбрук уже в Берлине и благополучно отдыхает. Вы понимаете теперь всю сложность положения?

Либель вместо ответа вытянулся в струнку. Клетц тоже встал, одергивая на себе мундир.

- Я поеду на розыски с вами, Либель, - сказал он. - Я покажу вам, как нужно работать! Давайте сюда список номеров машин!

Обер-лейтенант натянуто улыбнулся и достал из кармана еще один листок из блокнота.

- Буду рад случаю поучиться у вас, господин оберштурмбаннфюрер. Прошу прощения, я только выпью стакан воды, у меня пересохло в горле.

Клетц и Мельтцер склонились над списком. Первые семь номеров в нем были вычеркнуты.

- Эти я уже проверил, - сказал Либель, заглядывая через плечо. - Никто из них капитана не видел.

- Кому принадлежат остальные пять?

- Этого я еще не выяснил.

Клетц посмотрел на Либеля с явным сожалением.

- Из вас, обер-лейтенант, никогда не вышло бы порядочного полицейского детектива. Вы брали по одной машине? Так вы будете искать капитана еще двое суток. Запомните, господа, - Клетц обращался уже и к Мельтцеру, - даже самый простой сыск не обходится без анализа!

Мельтцер кашлянул и отвернулся. А Либель с заинтересованным лицом присел к столу.

Клетц набрал номер телефона полицейского управления. Облокотившись на стол, Либель видел, как он записывал на листке фамилии и адреса владельцев машин. Либель с неподдельным интересом узнал, что первые две машины легковые, и одна из них принадлежит врачу, другая адвокату, затем в списке следовал грузовик, обслуживавший фирму "Братья Заукель", потом фургон из ресторана и кабаре "Медведь" и, наконец, грузовик компании "Нектар" (производство пищевых концентратов).

Поговорив с полицией, Клетц задумался.

- Может быть, нам все-таки подождать? - спросил Мельтцер. - Я думаю, к утру Шварцбрук появится.

- Во всяком случае, мы ничего не теряем, если попробуем, - отозвался Либель. - Господин оберштурмбаннфюрер имеет опыт в таких делах.

- Ну, в таком случае действуйте, господа, желаю успеха. - Мельтцер вышел.

Клетц оторвался от своих записей.

- Смотрите, Либель! - Лицо его разгорелось, он явно чувствовал себя в ударе. - Свидетели говорили о грузовике - значит, первые две машины не в счет.

- Это интересно, - сказал Либель.

- Анализируем дальше. - Клетц поднял палец. - Капитан едет в Берлин. Он приезжает, что-то задержало его. Что может задержать фронтового офицера в столице?

- Интрижка? - осторожно спросил Либель.

- Вы судите по себе!.. Куда мы должны сейчас ехать?

- В гараж фирмы "Братья Заукель". Так я думаю.

- К чертям собачьим! - Клетц вспылил. - Да у вас действительно нет ни грана здравого смысла и логики! Ведь, кажется, ясно, что настоящий фронтовик, попав в Берлин, прежде всего захочет комфорта. Капитану подвернулась машина из "Медведя". Едем туда! - приказал категорически Клетц. Он достал из ящика стола пистолет и принялся заряжать обойму.

- Вот хорошо, что вы мне напомнили, господин оберштурмбаннфюрер, мой фургон тоже нужно зарядить, то есть, я хотел сказать, заправить, в баке нет ни капли.

- Хорошо, только быстро!

Либель вышел. Не спеша он поднимался по ступенькам из бункера. На часах было одиннадцать. Он сел в машину и поехал к заправочной колонке.

Вернулся он только через сорок минут. У входа в бункер его ожидал Клетц. Он был раздражен.

- Почему вы так долго, Либель?!

- Пришлось разыскивать бензин, в нашей колонке нет, но мне все-таки удалось достать. Кроме того, надо было достать и масло.

Наконец Либель и Клетц выехали на темную и пустынную набережную Шпрее. Было уже без четверти двенадцать.

- Что вам говорили свидетели о внешности капитана? - спросил Клетц.

- Он, кажется, высокого роста, темные волосы, довольно молод. Затем, у него в руках черный портфель. Он не расстается с ним. Кстати, вас не смущает, господин оберштурмбаннфюрер, что Шварцбрук отправился сразу в такое людное место, как "Медведь", а как же конспирация?

- Фронтовику можно многое простить, Либель, вы забываете, что это боевой офицер. В конце концов он отправится в русский тыл. А это сложнее, чем заехать в "Медведь".

- Все-таки у меня мало надежды, - вздохнул Либель и повернул машину в темный переулок.

- Куда это вы? Нам нужно прямо, - сказал Клетц.

- Там закрыт проезд. Все эти проклятые бомбежки!

Только еще через час, после долгих блужданий по улицам, фургон Либеля остановился, наконец, у затемненного подъезда кабаре "Медведь".

Кабаре доживало свои последние ночи. Со следующей недели по приказу министра пропаганды Геббельса все кабаре и театры Берлина закрывались. Поэтому в тот вечер в "Медведе" было особенно людно.

Уже в вестибюле Либель отметил про себя, как преобразился Клетц. Куда делась его обычная медлительность? Ноздри перебитого носа бывшего сыщика расширились. Он был похож на матерую гончую, взявшую след.

- Идемте прямо в зал, - тихо бросил он Либелю. - Гараж от нас не уйдет!

Иоахима Клетца не надо было учить, как действовать в подобных обстоятельствах. В своей жизни он провел немало облав в таких заведениях. И хотя человек, которого он искал, по-видимому, не собирался бежать или сопротивляться, обстановка заставила его ощутить знакомый азарт.

Первый же вопрос, который он задал старшему кельнеру, заставил того проглотить любезную улыбку.

- Где здесь запасной выход?

- Вон там, господин оберштурмбаннфюрер, - вполголоса ответил старший кельнер, и на лице его появилась кислая мина. "Боже мой! Опять облава. В такой вечер!"

- Идите и встаньте там. Прикажите только после этого номера дать полный свет в зале. И при свете - самый боевой номер программы, понятно?

Кельнер отправился выполнять приказание. Клетц и Либель оглядывали зал.

На сцене, выхваченной из полумрака светом прожекторов, певец явно непризывного возраста исполнял известный романс.

В зале, казалось, никому не было дела до эстрады. Примерно две трети публики составляли офицеры с дамами и без дам. Клетц внимательно осмотрел столик за столиком, но в полутьме все офицеры казались похожими один на другого.