Отсюда же родился и принцип "трех внутренних соответствий", широко известный в десятках стилей ушу. Он гласит, что три начала формируют каждое действие человека: воля, пневма-ци и физическая сила (ли). Дабы достичь взаимосоответствия этих трех начал, боец должен прийти в состояние, полное такого душевного покоя, когда он становится способен в полной чистоте воспринимать импульсы природной естественности. И тогда он воспринимает волевой посыл Неба, тогда он принимает на себя творческий акт самой природной чудесности. Еще нет действия, еще нет замысла действия, человек даже не знает, каким оно будет. Он просто находится в полной гармонии с ритмами природы, а это значит, что всякое его действие, слово и даже замысел будут не действиями конкретной личности, но "сверх-действием Дао".

Этот небесный импульс устанавливает в человеке циркуляцию ци, а ци, в свою очередь, стимулирует физическую силу. Так рождается "истинное движение", исток которого находится вне человека, во вне-бытийном пространстве Небес.

В таком состоянии боец не делал каких-то выученных движений - он лишь следовал ритмам Неба. Поэтому любой комплекс ушу (таолу) считался выполненным правильно не тогда, когда человек абсолютно корректно делал все удары и передвижения, но когда он каждым своим движением откликался на невидимое "движение Неба", на переход двух взаимодополняющих и взаимопротивоположных начал инь (темного, пассивного, женского) и ян (светлого, активного, мужского).

В форме это проявляется как параллельное наличие противоположностей:

"Будь спокоен как горный пик и подвижен как водный поток. В дуге обнаруживай прямую, а всякую прямую немного изгибай".

Теперь нам нетрудно понять, почему, как учили китайские мастера ушу, "истинный удар исходит от сердца". Так приходит воистину целостное движение, когда движется не столько рука или нога, когда в удар не столько вкладывается все тело и даже не "сила духа", но в нем присутствует Небесная мощь.

Древний трактат раскрывает секрет такого истинного приема: "Сначала движение рождается в сердце, затем проявляется в теле. Живот не напряжен, и ци входит в кости, дух умиротворяется, а организм обретает покой. ЕжЬмгновенно сохраняй это состояние в своей душе. Помни: если что-то начало двигаться, то нет того, что бы не пришло в движение. Если что-то обрело покой, то нет того, что бы не успокоилось". Обратим внимание, что перед нами не просто чисто движенческий принцип, но прежде всего сочетание двух начал - инь и ян. Движение - функция ян, покой - функция инь.

Следуя неоконфуцианской теории, на основе которой возникли такие известные стили, как тайцзицюань и синъицюань, когда инь и ян движутся, они разделяются, когда приходят в покой, вновь соединяются и обретают изначальную нерасчлененность, фактически попадают в состояние Великого предела.

Таким образом, за внешним движением в ушу стоит вселенская трансформация, космическая жизнь, данная в бесчисленных переливах и изменениях. Человек не просто выполняет приемы - он переживает эту жизнь Космоса. Например, когда он поднимает руки (первое движение во многих комплексах ушу), это становится равносильно разделению инь и ян, когда руки опускаются, он возвращается к Великому пределу.

Здесь нет или, во всяком случае, не должно быть элемента имитации или "игры в Великий предел". Например, в стиле синъицюань основная позиция называется "саньтиши" - "позиция трех начал", т.е. Неба, Земли и Человека. Принимая ее, человек как бы объемлет собой эту вселенскую триаду, сводя ее воедино, приводя все вещи к единому знаменателю.

Китайская традиция всегда осмысляла мир в форме природно-телесного единства. Не только человек был "маленькой вселенной", но и Вселенная сама представлялась именно в телесных терминах. В той же позиции саньтиши каждой части тела соответствует свое космическое начало: ноги - земле, живот - человеку, голова - небу.

Существовало и более мелкое деление, например, стопа соответствовала земле, коленный сустав - человеку, а бедро - небу. Подобным же образом осмыслялись и все другие части тела. Благодаря этому сам человек оказывался бесконечным сочетанием образов космического триединства, а следовательно, приобретал мощь и одновременно пустотную неуязвимость Дао.

Многие понятия из китайской натурфилософии находили свое конкретное отражение в ушу. Например, считалось, что Великий предел рождает пять первостихий, которые формировали собой мир, - металл, огонь, вода, дерево, земля. В сущности, в "чистом виде" они не существовали, но вечно находились во взаимопереходе, взаимодополнении (например, вода порождала дерево), и во взаимоотрицании (огонь отрицал металл). По такому же принципу строилась структура одного из самых сложных стилей ушу синъицюань. В нем существовало пять базовых приемов, по сути дела, принципов, называвшихся по именам пяти первостихий. Но это были не просто случайные названия. В частности, рубящий удар ребром ладони соответствовал стихии "металл" и соотносился с образом металлического топора, срубающего дерево. Одновременно "металлу" сооответствовал внутренний орган - легкие и его "внешний представитель" - нос. При таком ударе следовало "стимулировать ци легких", а также сконцентрироваться на прохождении ци внутри организма человека по особым меридианам. Таким образом, лишь один удар мог "запустить" в человеке сложнейший комплекс небесно-человеческих соответствий, вводя его в единый ритм с Космосом.

Таким же образом строилась тренировка и в стиле багуачжан, где каждому базовому движению соответствовала одна из 64 магических схем, состоящих из сочетания шести целых и прерывистых линий - гексаграмм. Гексаграмма символизировала или душевное состояние человека, или природную стихию, например, тайфун, дождь. Каждой части тела человека также соответствует своя схема, и, выполняя движения, боец порождал в себе взаимопереход гексаграмм - фактически небесных звуков.

При этом весь комплекс выполнялся по кругу (точнее, по нескольким взаимопереходящим кругам), что символизировало целостность и бесконечность Небесного круга.

УШУ - ИСКУССТВО ДАО

Все стили, все переливы "смыслов" боевого искусства единятся в лоне "срединного Дао", ушу "охлопывается" до своей внутренней формы, поэтому мастер Чэ Ижун говорит о переходе во время тренировок ушу от "всераскинутости к простоте и неприукрашенности".

Ушу превращается в чисто внутреннее искусство, тип переживания Дао, оно становится дорогой к слиянию человека с Дао. Лишь на первых этапах ушу может представляться искусством боя или методом оздоровления. Высший же этап - просветление сознания, достижение высшего мастерства, называемого гунфу.

Мастер Сунь Лутан объяснял: "Практика кулачного искусства не заключена в каких-то формах, но лишь в целостности и полноте одухотворенного ци.

Когда одухотворенное ци целостно, то и формы становятся завершенными, к тому же обретаешь подвижность и устраняешь закупорки ци". Значит, внутренняя циркуляция ци определяет правильность и завершенность всякого внешнего движения как в ушу, так и вообще в жизни человека. Человек становится "завершенным" (по-китайски это могло звучать как "округлым"), "внеущербным", "целостным" как внешне, так и внутренне. В момент занятий ушу он переживает полноту собственной природы. Но его природа - это проявление Дао, и, таким образом, ощущение собственной целостности вело к обретению некоего высшего типа искусства, высшего всеохватного умения. Такой тип "Небесного искусства" назывался в ушу "гунфу".

Чтобы понять метафизическую перспективу ушу, достаточно уяснить лишь одну фразу, которую можно часто встретить в трактатах мастеров:

"Ушу - это искусство Дао". "Искусством Дао" (даошу) называли в Китае много вещей. В древности это были магические действия шаманов и даосская практика изготовления пилюли бессмертия. Позже к "искусству Дао"

были причислены каллиграфия, архитектура, живопись, разбивка миниатюрных садов, стихосложение. В этом же ряду стоит и ушу, образуя завершенную композицию китайских традиционных искусств - различных дорог, представляющих собой духовное подвижничество и ведущих к единой цели самореализации человека.