— Значит, если дойду я до озера в горах, я смогу увидеться с мамой? — спросил Таро.

Но бабушка только грустно покачала головой. И по щекам её покатились слезы.

— Подобрала я тебя, — продолжала она рассказ, — а чем кормить, не знаю. Однако ты не плакал, есть не просил, а рос и рос, посасывая круглый, прозрачный камешек, похожий на алмаз. Но вот через полгода иссяк прозрачный камешек, и стал ты плакать — видно, есть хотел. Наварила я просяной каши, а ты кашу в рот не берёшь, плачешь, надрываешься. Привязала тогда я тебя за спину и отправилась в горы, к озеру.

Тихо было на озере, недвижна была тёмная вода. «Слышишь ли ты, как плачет твой сын, Тацу? — крикнула я, качая тебя на руках. — Если слышишь, выйди из воды. Скажи, что делать мне. Иссяк тот прозрачный камешек, что сосал Таро. Плачет он, надрывается, в рот ничего не берёт».

Всколыхнулась тут озёрная вода, побежали по ней волны. Расступились они, и появился Дракон. Оба глаза его были слепы.

«Здравствуй, мама! — ласково сказала Тацу (а это была она). — Крепким малышом растёт мой Таро, раз так громко кричит. Прости, что хлопот тебе из-за него прибавилось. Вот тебе ещё один камешек, пусть он сосёт его. А когда и он иссякнет, можешь кормить Таро чем хочешь. Тогда уж он всё будет есть. Прошу тебя, мама, позаботься о моём сыне».

Сказал так Дракон и положил ощупью в руку Таро сверкающий камешек. Перестал Таро плакать, засмеялся.

«Но, Тацу, почему померкли твои очи?! — воскликнула я. — Или эти прозрачные камешки…»

Но не успела я договорить, как Дракон исчез, словно его и не было. Жарко палило солнце, а на руках у меня был ты. И ты беспечно сосал прозрачный камешек.

Сколько прошло с тех пор, не помню, только однажды, кажется на третье лето, разразилась страшная буря. Грохотал гром, блестели молнии, и казалось, будто рушится земля и небо, и услышала я сквозь рёв бури громкий голос: «Ухожу я к Дальнему Озеру, в Северную сторону. Позаботься о моём сыне Таро!»

Выскочила я из дома и закричала громко, что было сил: «Куда же ты уходишь, Тацу? Ведь я не смогу больше увидеть тебя!»

Тогда из тьмы донёсся печальный голос: «Когда Таро…»

— Рассказывай, бабушка, рассказывай! Что же ты остановилась?

— «Когда Таро станет сильным и умным, пусть найдёт меня…»

Тут поднялся ураган, и перед моими глазами пронёсся и исчез в вышине страшный Дракон с огромными когтями.

— Значит, моя мама живёт в Дальнем Озере, в Северной стороне. И она ждёт меня. Тогда я пойду к ней. Я найду её!

— Что ты говоришь! Рано тебе собираться в путь! Совсем ты ещё дитя…

В это время поднялся в деревне большой переполох.

— Беда! Беда! Девочка пропала… Беда!

Дверь распахнулась, и через порог переступил чуть живой дедушка Аи.

— Беда! — кричал он. — Чёрт унёс мою внучку!

— Как! Чёрт украл Аю?!

— А кто же, как не он! Он, он самый! Ах, зачем только я сказал ей, что хочу попить холодной воды! Ведь было уже так темно! «Я принесу тебе свежей водички», — ласково сказала Ая, взяла кувшин и пошла к роднику. И вдруг раздался ужасный рёв. «Как бы не случилось чего», — подумал я. Выскочил из дома, вижу — что-то огромное, чёрное, как вихрь, несётся к лесу. Ну кто же это был, если не Чёрт?.. — Дед заохал и заплакал. — У родника остался лишь опрокинутый кувшин. Вода из него вылилась…

Сжав зубы, Таро с ненавистью глядел в тёмное небо. Да, что и говорить, ужасная случилась беда.

Наступил рассвет.

Тщательно собирался Таро в дальнюю дорогу. Прикрепил к поясу мешочек с просяными лепёшками, которые напекла ему бабушка, прощаться стал. Тут и дедушка Аи расхрабрился. Стал суетиться, размахивать руками, твердил, что тоже пойдёт искать Аю. Но Таро остановил его:

— Куда ты, дедушка, собрался? Я один с Чёртом справлюсь и Аю спасу.

От таких смелых речей бабушка гордо выпрямилась, словно выше стала. А Таро добавил ещё, что, после того как найдёт Аю, он пойдёт на поиски матери.

— Ты хочешь, бабушка, чтоб я подрос ещё немного, но я знаешь какой сильный, и я могу дойти до Дальнего Озера в Северной стороне и спасти маму от злых чар, — сказал он. — Моя мама была человеком, а не Драконом. И она снова может стать человеком. Я найду её и верну ей человеческий облик. А ты, бабушка, не горюй, подожди нас. Мы скоро вернёмся.

Бабушка вытерла слезы, кивнула головой. Потом достала из-за пазухи деревянный гребень и отдала его Таро.

— Возьми вот… Это гребень твоей матери.

— Спасибо, бабушка. До свидания!

Вышел Таро из деревни и направился прямо на ту гору, где они всегда играли с Аей.

Присел он в тени под деревом, и тотчас же появился Заяц. Примчался Мышонок. Пришли Кабаниха, Лиса и Медведь — все собрались и уселись вокруг Таро.

— Чёрт похитил Аю, — сообщил им Таро. — Не знает ли кто-нибудь из вас, куда он её унёс?

— Я знаю! Я знаю! — запищал Мышонок тонким голосом. — Её утащил Красный Чёрт с горы Дондоро. На той горе живут мои родственники, и они сразу же передали эту новость всем мышам.

Тут все звери заговорили разом:

— Это тот самый Красный Чёрт, который всё время барабанит!

— Он заставит Аю с утра до вечера играть на флейте, а потом убьёт!

— Не бойтесь! Я расправлюсь с Красным Чёртом и спасу Аю! — успокоил их Таро.

Тут Кабаниха проговорила задумчиво:

— Есть такая пословица, Таро: «Если торопишься, поезжай окольным путём». Я, например, думаю, что неплохо было бы сначала запастись волшебной силой тэнгу.[4] Конечно, и среди людей есть силачи, но тэнгу всё же сильнее.

— Спасибо, Кабаниха, за совет. А где живут тэнгу?

— Я провожу тебя, Таро. Дети, я на некоторое время покину вас, ведите себя хорошо.

Десять кабанят все, как один, согласно кивнули головами. И были они такие славные, что Таро развязал мешок с просяными лепёшками и дал каждому кабанёнку по лепёшке.

Сел Таро на спину Кабанихи, и понеслись они как ветер. Кабаниха легко перепрыгивала через ручьи, скакала вдоль глубоких пропастей, продиралась меж деревьев. Так мчались они день и ночь, и наконец лес кончился и перед ними оказалась большая поляна.

— Ба! Что это? — воскликнул Таро. — Зайцы, олени, обезьяны — все толкаются, пинаются… Что за шум? Что за драка?

— И вовсе не драка! — обиделся один Заяц. — Не драка, а сумо!

— Сумо?

— Кто это топчет ногами круг для борьбы? — раздался вдруг чей-то плаксивый писк под ногами Таро. — Тут нельзя стоять. Вы испортите круг.

Таро с удивлением взглянул на землю и увидел небольшую площадку, посыпанную песком, и двух мышат, охранявших её.

— Простите, пожалуйста, я не заметил. — Таро соскользнул со спины Кабанихи и тщательно разровнял песок. Оглядевшись, он увидел, что в тени бука борются медведи, а под скалой дерутся два кабана.

Всю эту возню трудно было назвать сумо. Раздавались лишь воинственные выкрики, а настоящей борьбы и не было. Зайцы друг друга за уши дёргали, олени сцепились рогами… Смех один, да и только. Не выдержал Таро, засмеялся.

— Что это вы так усердствуете? — спросил он.

— А так повелел тэнгу-сама,[5] — сказал Медведь.

— Как? Ты сказал «тэнгу-сама»? — Кабаниха вскочила на ноги. — Значит, это владения тэнгу и здесь мы сможем встретиться с ними? А ты не врёшь?

— Ну что ты! — обиделся Медведь. — Конечно, это владения тэнгу Мандзиро и тэнгу Мантаро. Взгляни, сколько площадок для сумо вокруг.

— А отчего это вы все вдруг решили заняться сумо? — спросил Таро.

— Да, наши господа — братья тэнгу — очень любят сумо. Недавно прилетал тэнгу Ворон и сообщил новость: скоро пожалуют сюда сами Великие тэнгу. Он и пожелал, чтоб мы показали им своё искусство.