Подняв руки и облизываясь, Чёрный Чёрт стал приближаться к Таро. Ая подскочила к Таро и загородила его собой:

— Не троньте его! Это мой брат!

— Твой брат, значит… Ну что ж, пусть будет гостем. Но только я считаю гостем того, кто сильнее меня. Не устроить ли нам состязание: кто больше съест жареных бобов? Я как раз проголодался… Победитель может съесть побеждённого… Ну как? Идёт?

Вытащила Ая большие сковородки и стала сыпать в них бобы. Те бобы, что для Таро, она намочила водой, чтоб мягче стали, а в бобы для Чёрного Чёрта подсыпала мелких камешков…

И Таро легко вышел победителем из такого состязания.

— Это не считается! — сказал тогда Чёрный Чёрт. — Давай-ка поборемся! Выходи во двор, гость! Посмотрим, кто сильнее!

Вышел Чёрный Чёрт, приплясывая, из пещеры. Задрожали от его топота горы, словно от землетрясения. Оторвалась от края пещеры большая глыба и скатилась в пропасть.

— А-а, ты хочешь сразиться со мной в сумо? Ну что ж, я люблю эту борьбу, сказал Таро и тоже вышел из пещеры.

Схватились они, но ни тот, ни другой сдвинуть противника с места не может.

Как раз перед глазами Таро оказался огромный Чёртов живот. И стало тут Таро смешно. Не выдержал он и запел громким голосом:

Удивился Чёрный Чёрт: «Ишь ты, он еще и поёт!» А Таро снова затянул свою насмешливую песню:

Ослабил Чёрт хватку, а Таро тут изловчился и нанёс ему такой удар, что перевернулся Чёрный Чёрт вверх тормашками и полетел прямо в пропасть. Но по дороге он уцепился всё-таки за край скалы и, отдышавшись, крикнул:

— Ну и ловок же ты, гость! Но побеждает тот, кто победит в третий раз.

Крикнул он и тут же, на глазах у Таро, превратился в кабана величиной с небольшой холм. Выставил кабан вперёд острые клыки, ощетинился и ринулся на Таро, извергая из пасти пламя.

Вскрикнула испуганно Ая, закрыла лицо руками…

Но что это? Прошло уже много времени, а слышно лишь громкое сопение кабана. «Странно…» — подумала она, приоткрыла глаза — и что же? Таро нигде не видно, лишь кружится над мордой кабана маленькая пчёлка и гудит: «Ж-ж-ж…»

Хочет свирепый кабан поймать пчёлку, тянет вверх огромное рыло, да не тут-то было: кружится пчёлка, гудит, то на нос ему сядет, то перед глазами пролетит. Влетела в ухо да как ужалит!

Взвыл тут Кабан диким голосом, поднялся на дыбы. То ухом о дерево трётся, то нос в землю зароет. По земле катается, носится кругами, дороги не разбирая. И до того закружился, что сорвался наконец в пропасть.

Страшный грохот потряс горы, и поднялся из пропасти столб чёрного дыма. А на дне её застыла каменная глыба, похожая очертаниями на Чёрного Чёрта.

Ая стояла вся дрожа, не понимая, что происходит: не то радоваться нужно, не то печалиться…

Тут раздался над её ухом весёлый голос:

— Видела, Ая? Чёрный Чёрт превратился в скалу. Это Красный Чёрт научил меня заклинанию. Произнёс я его, обратился в пчелу и победил Чёрного Чёрта. Сыграй-ка, Ая, на флейте, а я спляшу. — И запел Таро, хлопая в ладоши, притопывая ногами:

Пели они, плясали. Утомились. Присели отдохнуть. И донёс тут до них ветер тихие звуки флейты и барабана, и ещё донёс он печальную песню.

Что это?

В тихих пустынных горах, где, казалось бы, нет ни души, и вдруг… песня!

— Может быть, праздник? — предположила Ая. — Тогда почему такой грустный напев?

— Словно из преисподней… Пойдём-ка, Ая, посмотрим, что там такое.

Побежали они по тропинке меж чёрных скал, усыпанных белыми костями, — добела омыли те кости дожди, — спустились к обрывистому краю, и воскликнула Ая:

— Посмотри-ка!

Подошли они поближе к расщелине меж двух огромных скал, посмотрели вниз, в долину, и увидели: там, внизу, медленно движется цепочка людей, одетых в белые одежды.

И уже можно было различить, что несут они паланкин из белых[9] досок, и поют низкими голосами унылую песню, и вторят их песне флейты и барабаны. И кажется, что все эти люди — выходцы из преисподней.

Переглянулись молча Таро и Ая и, взявшись за руки, съехали вниз с горы, прямо под ноги людям в белых одеяниях.

Остановились те, бросили паланкин и разбежались кто куда.

— Эй, люди, мы — свои! Не убегайте! — громко крикнул Таро, но никто не откликнулся, только старый дед подполз к нему на четвереньках, не поднимая от страха головы.

— Отчего это все разбежались, дедушка? Ведь мы не разбойники!

Поднял дед голову боязливо, внимательно оглядел Таро и Аю и сказал, вздохнув с облегчением:

— А вы и вправду не разбойники! Но откуда вы взялись? Уж не слуги ли Чёрного Чёрта?

— Нет, не слуги мы Чёрного Чёрта. И сам он в скалу превратился.

— В скалу?

— Ну да! Видишь, вон огромная чёрная скала виднеется? Это и есть Чёрный Чёрт! Это мы с ним расправились. Слышал, грохот по горам разнёсся? Вот тогда и случилось это…

— Слышал, слышал, да только подумал, что конец света настал. Значит, нет теперь Чёрного Чёрта…

Заплакал дед от радости, открыл дрожащими руками дверцы паланкина, и увидели они, что сидит там красивая девушка в белом кимоно, от страха лишилась чувств, бедная.

— Очнись, дочка! Ты спасена! Этот парень убил Чёрного Чёрта. Открой глаза, красавица! Эй вы, люди! Возвращайтесь без опаски. Нет уже Чёрного Чёрта. Стал он скалой!

Прибежали тут все, зашумели. Как же не шуметь, не радоваться! Не стало Чёрного Чёрта, который обижал крестьян десятки, сотни лет. Обливаясь слезами, благодарили они Таро и Аю за спасение. Рассказали им, как захватил Чёрный Чёрт источник в горах, как требовал с крестьян каждый год большую дань и даже человеческую жертву. А если что не нравилось ему или был он не в духе, посылал на деревню чёрные тучи, затмевал свет солнца на много дней, а то обрушивал на посевы сильный град и уничтожал весь урожай или затоплял поля и деревни водой.

— Давайте-ка посмотрим, что у него там, в пещерах!

И, забыв об усталости, поднялись все в гору, к пещерам Чёрного Чёрта…

— Эта пещера полна риса!

— А в этой горы золота и серебра!

— А здесь сияет драгоценная яшма!

Крестьяне удивлённо разглядывали сокровища Чёрного Чёрта. А Таро и Ая поднимались всё выше и выше в гору. И увидели вдруг маленькую пещеру.

Из пещеры доносилось лошадиное ржание и стук копыт. Заглянули они в пещеру и видят: стоит там конёк белой масти, поглядывает на них чёрными, как виноградинки, глазами, помахивает мягким, как шёлк, хвостом.

— А! Вот тот Белый Конёк, которым похвалялся Чёрный Чёрт. Говорил, что может он пробежать сто ри[10] в день.