Хотя в самом тексте Нового Завета мы найдем редкие указания на то, что Иисус Назарянин явился в мир "в конце времен", но надо помнить, что речь идет о конце определенного исторического отрезка, или, как говорили в древности, эона - большого промежутка времени. Мы можем спросить: для чего это было нужно?

Это было нужно для того, чтобы вложенные в человечество естественные силы разума, духа, нравственного сознания получили огромный новый импульс.

Это было новое творение. Не случайно Евангелие от Иоанна начинается таким же образом, как первая Книги Библии, Книга Бытия. Евангелист хочет показать нам, что совершается новый творческий акт, создается начало нового человечества.

Вы скажете: где же оно, новое человечество? Я мог бы вам ответить, что с того времени, за эти две тысячи лет в историю земли вошли многочисленные великие нравственные силы. Мы их недооцениваем, как мы не ценим воздух, которым мы дышим. Но есть и другой еще ответ.

Когда в древнейшем океане появились первые мельчайшие живые существа, разве можно было предвидеть в них будущее разветвленное царство животных и растений, увенчиваемое человеком? Точно так же в первых шагах развития христианского духа, в истории, мы не сразу можем разглядеть то, что потом должно будет реализоваться.

И оно начинается - я всегда очень любил это сравнение, потому что оно приходило мне, когда я видел истоки больших рек - оно начинается с малого течения, но постоянно из этого источника питается, идя все дальше и дальше в историю. Если развитие человеческого рода перестанет питаться духовными ценностями, это будет не развитие, а тяжкая деградация. Сейчас не надо это доказывать с книгами в руках, не надо копаться в древних

рукописях.

Мы сегодня - живые свидетели колоссального духовного кризиса мира можем видеть, насколько духовный кризис сказался на всех сферах человеческой деятельности: на социальной, хозяйственной, на природной сфере, экологической - на всем.

Корень в нашем человеческом духе, в нашем сознании. И когда человек испытывает все пути - Бог дает ему свободу - в какой-то момент Он приходит к человеку чтобы действовать вместе с ним, чтобы идти с ним по одному пути, чтобы быть братом человеческим, Сыном Человеческим, оставаясь при этом Божественным.

Два Завета. Вот первый завет, который дает нам начало, искру. Он указывает нам, во-первых, что человек может служить Богу прежде всего, соблюдая Его этические, нравственные заповеди.

Это огромная революция. Второе, что мы находим в Ветхом Завете, это устремленность в грядущее, вера в то, что мир идет к некоему величайшему свершению. И вера в то, что человек - это не служебный какой-то элемент в мире, а что он является средоточием и целью промыслительных деяний истории. Но путь этот очень нелегкий.

В прошлый раз ко мне поступила записка, на которую я не ответил: "Почему вы не подчеркнули значение книги Иова?" Я это сделал специально, чтобы остановиться сегодня на этой великой библейской книге. Тот, кто не располагает текстом русского перевода Священного Писания, может прочесть книгу Иова в прекрасном своеобразном переводе С.С.Аверинцева.

Книга Иова - сложная книга, внутренне трудная. Недаром многие писатели черпали из этого источника. О чем она говорит? Она говорит о том, что человек должен расстаться с определенными, сложившимися веками представлениями.

Часто мне задают вопросы, почему Бог терпит? Почему Он допускает зло? Здесь мы хотим построить некую богословскую модель, что Бог это некто, сидящий наверху, кто следит внимательно за событиями внизу и своевременно и быстро, как некая сверхаварийная система, гасит начало зла. Ужасный, слепой, искусственный мир возникал бы в таком варианте.

Это мне напоминает роман американского фантаста Айзека Азимова "Конец вечности". Он у нас был экранизирован. Люди решили встать на место Бога и вылавливали, путешествуя по истории взад-вперед, начало всевозможных будущих бедствий, мешая появлению на свет, скажем, ученых, которые должны были изобрести какое-нибудь опасное оружие. Тем самым они кромсали историю, уродовали; человечество от этого только теряло. В этом глубокий, духовный, и, я бы сказал, богословский смысл романа.

Так вот, книга Иова бросает вызов богословским теориям такого рода. Я не буду пересказывать содержание. Смысл там прост: человека постигают бесчисленные несчастья, и это все условно сказано, условно, потому что автор библейский, неведомый нам, нагнетает эти события одно за другим. Так бывает в жизни, но все-таки это недостаточно характерно. Как в "Кандиде" вольтеровском, все бедствия на бедного героя падают.

И вот Иов, раздавленный всеми, потерявший детей, и богатство, и здоровье, лежит на помойке, можно сказать, выброшенный на свалку. Вначале он говорит твердо: "Бог дал - Бог взял". Но это лишь пролог. А затем автор, который старинную повесть о терпеливом Иове взял только как отправную точку спор с Богом.

Потрясающая деталь: Достоевский, который глубоко переживал эту тему, который в "Братьях Карамазовых", в знаменитой главе "Бунт" поднимает те же самые проблемы, (помните, Иван Карамазов не хотел принимать мира Божьего из-за страдания в нем), так вот, Достоевский, по-видимому, даже не был знаком с этим

спором. Писатель в "Братьях Карамазовых" пересказывает содержание Иова, но ему только вспоминается то, что он слышал в церкви. А в церкви как раз читается только эта фабульная сторона о том, что Иов потерпел всевозможные несчастья и остался тверд и сказал: "Бог дал - Бог взял". На этом все у Достоевского кончается. Такова была ситуация в XIX веке. И главное ускользает.

В книге подлинной приходит к Иову три друга и сначала поступают необычайно человечно: не начинают его утешать, а садятся рядом и молчат, долго-долго молчат. О чем они думают? Счастливый был, богатый был, достиг того, что считалось в древности Божиим благословением, - а теперь, как мусор. И это последнее отчаяние, потому что человек Ветхого Завета полагал, что с земной жизнью все кончается. Где же тогда высшая справедливость?

И Иов восстает и страдает больше всего не столько за себя сколько за Бога. Ему и невыносимо, и горько, и страшно, что Творец, оказывается, может быть так несправедлив. И друзья начинают его уговаривать. Каждый излагает свою точку зрения, излагает известные богословские теории, которые и теперь еще часто повторяются.

Один говорит, что ты, наверное не знаешь своих грехов, ты просто их забыл или делал их по неведению, и вот на тебя пришло это наказание. Другой говорит, что ты просто слишком горд. Но Иов отвечает: "Я не хочу вас слушать, потому что мне опостылела моя жизнь, я загнан в последний тупик". Он вовсе не говорит ни о своем богатстве, ни о своих детях, ни о чем из того, что сказано в фабуле пролога.

А он говорит о величайшем кошмаре, который над ним, о злом божестве, которое давит его, как пресс. Вот, что для него невыносимо. Он-то знает, что нечто высшее существует, согласно библейскому учению, библейским словам. "Рече безумец в сердце своем: несть Бог". Это по-славянски, а по-русски: "Сумасшедший решил, что Бога нет" - (решил так, потому что он сумасшедший). Но каков Он? Какова эта сила, которая создала мир?

Помните стихотворение Блейка "Тигр"? Тигр "в ночи горящий, кто тебя создал?" Это передать по-русски, даже в переводе Маршака, трудно, нет той силы. Кто создал вот это самое хищное животное? Какая сила? Высшая, необъятная, божественная, но добрая ли? Вот, что мучит Иова. И чем же кончается? Кончается загадочно.

Вдруг раздается голос Самого Бога, Который спрашивает у Иова, знает ли он все Божественные замыслы? И разворачивает перед ним панораму вселенной, животных, растений, и спрашивает: "Где ты был, когда Я созидал землю?"

Как ни странно, Иова это убеждает. Почему? Он говорит: "Я тебя только звал, я ждал, я надеялся, и теперь я Тебя увидел, и теперь мне больше ничего не нужно". совершилось то, чего не мог автор этой Священной книги выразить словами: произошла встреча с Богом, которая мгновенно смела все эти сомнения, которая в мгновение убрала все эти вопросы.