Завизжали покрышки по бетону - машины, резко дергаясь, останавливались у горящего полицейского участка, вой сирен угасал. Один из полицейских показал рукой в сторону Тисла, и все побежали к нему, закрывая лица от жаркого дыхания пожара; среди них он заметил Траутмэна. Каждый полицейский держал револьвер в руке, у Траутмэна было обычное полицейское ружье, которое он, наверное, взял в машине.

Теперь Тисл разглядел и Керна. Керн приказал на бегу соседнему полицейскому:

- Вернись в машину! Вызови по радио "Скорую помощь"! - И показав рукой в сторону улицы, прокричал другим полицейским: - Уберите отсюда этих людей! Быстро! Быстро!

- Парень, - сказал Тисл.

- Молчите, - сделал жест Керн.

- Кажется, я в него попал. - Тисл проговорил это очень спокойно. Он сконцентрировал внимание, стараясь представить, что он - это парень. - Да. Я в него попал.

- Берегите силы. Не нужно ничего говорить. Сейчас приедет врач. Мы появились бы здесь раньше, но пришлось объезжать огонь и...

- Слушайте.

- Успокойтесь. Вы сделали все, что могли. Дальше мы сами.

- Но я должен вам объяснишь, где он сейчас.

- Вы ввосьмером пойдете со мной, - сказал Керн, отворачиваясь. Разделитесь. Половина с этой стороны дома, половина с той. Будьте осторожны. Остальные пусть уберут отсюда зевак. Там еще кто-то ранен? Помогите ему.

- Но его нет за домом. - Слишком поздно. Керн и его люди ушли.

- Нет его там, - повторил он уже для себя. - Керн. Что с ним такое, он совсем не слушает? - Вот и хорошо, что он в тот вечер не подождал Керна, ушел в лес. С Керном было бы вдвое больше беспорядка, и люди его погибли бы с остальными.

Траутмэн еще ничего не сказал. Немногие полицейские, оставшиеся неподалеку, не могли смотреть на кровь. Но не он.

- Нет, только не вы, Траутмэн. Вас кровь не смущает. Вы привыкли.

Траутмэн не ответил, просто смотрел.

Кто-то из полицейских сказал:

- Может быть, Керн прав. Может быть, вам лучше не говорить.

- Эй, Траутмэн, а ведь я это сделал. Сказал, что сделаю, и сделал.

- О чем это он? - спросил полицейский. - Я не понимаю.

Траутмэн жестом велел ему замолчать.

- Я ведь говорил, что перехитрю его, разве нет? - Голос Тисла звучал по-детски. Ему это не понравилось, но он ничего не мог с собой сделать. - Он был здесь, сбоку крыльца, а я вон там, у того крыльца, и я чувствовал - он ждет, когда я выйду. Ваша школа хорошо его обучила, Траутмэн. Он делал в точности, как учили, поэтому я смог его перехитрить. - Его удивляло, что рана не болит, ничто не мешает ему говорить и слова льются ровным потоком. Ах да, это потому, что он умирает. - Я представил себе, что я - это он. Понимаете? Я думал о нем постоянно и теперь точно знаю, где он и что делает. И вот тогда я понял, чего он ждет: что я приду сзади, через двор, где деревья и темно, но уж никак не со стороны улицы, потому что там все освещено огнем пожара. Понимаете, Траутмэн? Ваша школа обучила его партизанским боям в гористой местности, и он инстинктивно повернул к деревьям и кустарнику. Но я, после того, что он сделал со мной в холмах, поклялся, что никогда не буду воевать на его условиях, только на моих.

Помните, что я вам говорил? Это м о и город. И я это сделал - перехитрил его, Траутмэн. Он получил мою пулю в грудь.

Траутмэн по-прежнему молчал. Он очень долго смотрел, потом показал на рану Тисла.

- Это? Вы об этом? Но я же говорил. Ваша школа хорошо его обучила. Боже мой, какая у него реакция.

Взрыв встряхнул, казалось, весь город, небо осветилось.

- Цистерны взорвались, - злобно пробормотал полицейский.

Вернулся Керн.

- Его там нет.

- Знаю. Я хотел об этом вам сказать.

- Мои люди ищут его. Он оставил след - кровь.

Послышался крик со стороны дома:

- Он пошел по детской площадке!

- Не кричи так громко, ты же его предупреждаешь!

- Не беспокойтесь, - сказал Тисл. - На детской площадке его нет.

- Откуда у вас такая уверенность? Вы же здесь довольно долго пролежали. Сейчас он может быть где угодно.

- Нет. Необходимо представить себя на его месте. Нужно притвориться, что вы - это он. Он ползком пересек детскую площадку, перелез через изгородь и сейчас лежит в кустах куманики. Я сбежал от него по таким зарослям, в лесу они прямо-таки бесконечные, а сейчас он пытается сделать то же самое, но он тяжело ранен. Вы не можете себе представить, какая у него в груди боль. Там стоит какой-то сарайчик, его сделали дети, вот к нему он и ползет.

Керн, хмурясь, вопросительно посмотрел на Траутмэна, потом на стоявшего рядом полицейского.

- Что с ним было в мое отсутствие? Что вообще происходит?

Полицейский как-то странно покачал головой.

- Ему кажется, что он - тот парень.

Керн опустился на колени рядом с Тислом.

- Держитесь, скоро прибудет врач. Очень скоро. Я обещаю.

- Это неважно.

- Держитесь. Пожалуйста.

Завывая сиренами, подъехали две огромные пожарные машины, быстро выскочили пожарники, разматывая шланги.

Опять донесся крик со стороны дома:

- Он пересек площадку! Везде кровь! Там какое-то поле и кусты!

- Не кричать я сказал! - Потом Тислу: - Окей, сейчас узнаем, правы вы были или нет.

- Подождите.

- Он скроется. Я должен идти.

- Нет. Подождите. Я хочу, чтобы вы мне пообещали.

- Я уже обещал. Врач скоро прибудет.

- Нет. Другое. Вы должны мне обещать. Когда найдете его, я хочу увидеть его конец. Я имею право. Я слишком много вынес, чтобы не видеть конца.

- Иисусе. - Керн изумленно покачал головой. - Иисусе.

- Я выстрелил в него, попал и сразу перестал его ненавидеть. Мне теперь его просто очень жаль.

- Да, конечно.

- Нет, не потому, что он в меня попал, нет. Само по себе это не имеет значения. Если бы он в меня не попал, мне все равно было бы жаль. Только обещайте, что я увижу его конец. Это мой долг перед ним. Я должен быть с ним до конца.

- Иисусе.

- Обещайте мне.

- Хорошо.

- Не лгите. Я знаю, вы считаете, что я слишком тяжело ранен, чтобы можно было тащить меня на то поле.

- Я не лгу, - сказал Керн. - Мне пора идти.

Траутмэн остался с Тислом.

- Да, вы не идете, Траутмэн, - сказал Тисл. - Вы пока хотите остаться в стороне, так? А не кажется ли вам, что вы тоже должны это видеть? Быть там и наблюдать, как он поведет себя в безвыходной ситуации?