— Заткни пасть, мразь! Я тебя придушу сейчас!

— Отпусти или буду орать.

Он перехватил руку и сжал девушке горло.

— Ну а теперь ори! Тебя уже никто не услышит.

В глазах Алисы кипела злость. Она его не боялась. Она жалела, что не смогла ему отомстить. Шанс был упущен, и теперь наступила его очередь

Он долго душил ее за горло, то сдавливая пальцы, то ослабляя хватку. Наконец он отпустил ее.

— Помни, вонючая крыса, ты за все в ответе и тебе еще придется пожалеть, что ты меня встретила на своем пути.

Мужчина размахнулся и треснул ее по лицу с такой силой, что девушка отлетела на несколько метров и упала в лужу. Белый плащ превратился в темно-серый. Каблук обломился, как спичка.

В дальнем углу двора вспыхнули фары, и из него вылетела "ауди" серебристого цвета.

Алиса долго не могла подняться на ноги, в глазах плыли красные круги.

— Скотина! Ну ты еще меня вспомнишь, ублюдок! Твои счета — в банке моего отца. Можешь забыть о них. Ты нищий!

Алиса сплюнула кровавую слюну и с трудом поднялась на ноги. Пошатываясь и прихрамывая, девушка направилась к дому.

Как на зло лифт не работал. Алиса выругалась и стала подниматься пешком на шестой этаж. Слезы смешались с дождевой водой, щеки горели, а под глазом набухал синяк. Пухлые губы шевелились, извергая площадную брань. Сейчас никто не смог бы назвать ее красавицей. Старушка с третьего этажа с пустым помойным ведром отошла от мусоропровода и прижалась к стенке, пропуская чумазое чудовище.

— Господи Иисуси...

— Исчезни, старая карга!

Бабка сбежала со ступеней и юркнула в приоткрытую дверь.

На пятом этаже ожидала новая встреча.

— Повылазили клопы из своих нор, сволочи.

Кто-то в черном спрыгнул с подоконника и шагнул к лестнице. Она ничего не успела понять. В полумраке сверкнуло узкое длинное лезвие ножа. Дикая боль разорвала ее грудь. В глазах мелькнули искры, а в ушах эхом раздался звук ее собственного голоса. Все кончилось очень быстро, свет померк, и она упала на лестничную площадку. Убегающая в даль молодая жизнь смешалась с грубым топотом ног. Еще мгновение — и наступила холодная тишина.

Трифонов сделал ход конем и сказал:

— Шах.

— Необдуманный ход, Саня. Ты теряешь слона, — прокомментировал Сычев.

Трифонов встал с кресла и, слегка прихрамывая, начал расхаживать по комнате.

— Идиотская ситуация, Алексей. Чем дальше мы идем, тем больше находим открытий. Они лишь усложняют ситуацию, но ничего не объясняют. Странный отъезд соседей Ветровых, свалившийся на голову художник. Теперь эти колеса. Машина принадлежит ресторану Чайки, а он уже давно не бывал в доме Ветровых. Но тем не менее отпечатки протекторов "Гудиер" совпадают.

— Мне подтвердили в Москве, что Максим Ветров и Эдуард Чайка вместе работали инкассаторами в Чкаловском отделении банка с семидесятого года по семьдесят второй. Ветров уволился в конце июля семьдесят второго, а Чайка не вернулся из отпуска и даже не забрал трудовую книжку.

— И что из этого?

— В то время я был капитаном и работал на Петровке. В середине июля случилось ЧП союзного масштаба. Вся Москва занималась розыском банды, ограбившей инкассаторский фургон. Ловкачам удалось унести ни много ни мало, а пятьдесят килограммов золота. Слитки 999-й пробы. Оговорюсь сразу, золото мы не нашли. Дело осталось нераскрытым. Это самая позорная страница в истории уголовки.

— Я ничего не слышал об этом.

— Вполне понятно. Ты только начинал свою службу на периферии. А это дело и сегодня лежит под десятью замками с грифом "Совершенно секретно". Сотни томов, огромный труд тысячи оперативников. Десятки увольнений и выговоров. Позор государства не выносят из избы. Правда, по Москве ходили слухи, слишком много народу занималось делом. Но потом слухи переросли в анекдоты и затерялись в памяти. Косвенно я участвовал в работе, и многие факты мне известны. Интересно и другое. Золото так и не выплыло на поверхность.

— Интересная история. Но какое отношение она может иметь к сегодняшнему дню?

Сычев взял с кровати книгу в яркой обложке и протянул ее приятелю.

— Почитай, Саня. Это бестселлер Ветрова.

— Мне не до сказок, Алексей. Тут башка идет кругом.

— Хорошо. Я набросаю тебе сюжет в нескольких словах. Роман начинается с ограбления поезда. События происходят во время Гражданской войны. Четверо молодцов, отважных офицеров колчаковской армии, грабят поезд с колчаковским золотом. Существует и пятый герой, но он все время находится в тени. Похоже, он и есть вдохновитель идеи. Мы знаем только его прозвище. Как известно, о сокровищах Колчака до сих пор ходят легенды, и сегодня находятся горячие головы, готовые броситься на поиски приключений. Как-никак, а достояние России. Казна. Но автор утверждает, что все выглядит иначе.

Четверым офицерам повезло. Они хорошо знали все детали транспортировки золота. Информация — залог успеха. И они выигрывают бой с целой ротой охраны. Выглядит эта история фантастически. Тут все стояло на их стороне. Всерьез такие вещи воспринимать нельзя, разумеется. Но надо сделать скидку на жанр. А почему нет? Увлекательно. И что происходит дальше? Начинается борьба за дележку добычи. Алчность. Побеждает самый хитрый и умный. Он опережает удар и убирает подельников поодиночке. В итоге мы видим главного злодея, который зарывает золото в землю и убегает за кордон в надежде вскоре вернуться и забрать добычу. В России устанавливается Советская власть. Забегу вперед и скажу: по книге так и не ясно, вернулся он за золотом или нет. В конце он погибает.

Ну а с приездом героя в Париж начинается сплошная мистика. Все жанры перемешались. Судьба начинает мстить герою. Он пытается начать новую жизнь в новой стране. Загадочным образом погибает его жена, которую он безумно любил. Следом погибает его дочь, затем брат, близкие друзья. Он чувствует приближение конца, пытается убежать в другую страну, но судьба настигает его в пути. Отсюда и возникает странное название романа: "События, которые привели к моей смерти". Написано интересно, азартно, а Ветров не похож на человека с большой фантазией. Правда, его покойная жена когда-то училась на журфаке. Что-то она могла ему подсказать. Шизофрения — это не сумасшествие в том понимании, как мы его расцениваем.

— Обычная сказка. Такими все прилавки завалены.

— Согласен. Но после выхода книги в свет автора начинают преследовать несчастья, как и его героя. Жену он уже похоронил.

— Ты веришь в мистику?

— Я верю в психологию. Можно пораскинуть мозгами и поразмышлять на тему авторских фантазий. Ветров участвовал в ограблении золотого фургона в семьдесят втором году. Далее, он избавляется от сообщников и становится единственным владельцем добычи. Это не шутка, выиграть такой бой с уголовкой всей страны и обхитрить хитрецов из собственного клана. Он совершил поступок дерзкий, рискованный, из ряда вон выходящий. Вполне естественно, что он имеет право считать себя героем. Человек привык гордиться своими подвигами. Герои носят звезды на груди. Любая безголосая певичка считает себя звездой. Каждый политик лезет на телеэкран и выпускает водку со своими портретами на этикетках. Артисты и режиссеры выдумали для себя "Оскары", "Пальмовые ветви", "Нику", "Золотые маски" и прочую мишуру.

А что может сделать бандит? Наколку и получить "звание" вора в законе или авторитета. Что может сделать смельчак-одиночка, вынужденный всю жизнь молчать? Только граф Монте-Кристо молчал, но и то присвоил себе титул графа и везде кичился своим богатством. Ему его на блюдечке преподнесли. А что делать, когда за твоей спиной золото и жизни сообщников? И вот кто-то подбрасывает ему идею написать книгу. Блестящая возможность выплеснуть застоявшееся болото наружу. Выговориться. Утолить честолюбие. Идея целиком его захватывает. Он проводит рекламную кампанию своего детища, мечтает поставить фильм. Но жизнь научила его осторожности. И он переносит действие романа в начало века. Играть ва-банк слишком рискованно. Многие еще помнят дело о золотом фургоне и могут провести параллели. А колчаковское золото делает действительность сказкой. И опять он оставляет всех в дураках, когда правда об ограблении растиражирована на всю страну. Ветров — психолог. Он получает славу за свой подвиг, но теневым путем. Он дал нам подсказку, а вы, господа тугодумы, ломайте себе голову, если хотите, считайте меня фантазером, эдаким банкиром с творческим уклоном. Я совершил еще один подвиг, написал самодонос, а вы спите. Если я прочту книгу еще раз, открою для себя новые горизонты. Тут надо читать между строк.