Машина подъехала к управлению, и Бачурский проводил Трифонова в лабораторию. Офицер в белом халате встретил гостей у порога.

— А я к тебе, Сергей.

В руках он держал целлофановый пакет, в котором находился морской кортик.

Трифонов едва не подпрыгнул на месте.

— Опять кортик?

На него посмотрели с непониманием.

— Да. А я разве не сказал? — удивился Бачурский. — Алису убили кортиком.

— Что скажете о нем? — с выдохом спросил Трифонов.

— На рукоятке есть следы от лайковых перчаток. Ниточки остались, возможно, убийца поранился. Очень качественная кожа бежевого цвета.

— Я могу взглянуть на оружие? — спросил Трифонов

— Конечно, работа над ним окончена.

Следователь достал кортик из пакета и внимательно осмотрел его. Затем полез в карман и вытащил блокнот. Найдя нужную страницу, он начал что-то сверять, а потом сказал:

— Этот кортик принадлежит капитану третьего ранга в отставке Матвею Солодову. Как мы знаем, его сын сидит в Крестах, но как кортик мог попасть в руки убийцы?

— В руки Бабичева, — подсказал эксперт.

— Уверены?

— На шее убитой остались его пальцы. Он пытался ее задушить. Отпечатки Бабичева давно хранятся в нашей картотеке.

— Не путайте Божий дар с яичницей, — строго сказал Трифонов. — Душил голыми руками, потом надел перчатки и схватился за нож. Где логика? Бабичев и убийца могли вовсе не знать друг друга. Каждый имел свою цель. Мотив у Бабичева был, но он набил девчонке морду и ушел. Какой мотив мог быть у убийцы?

Майор пожал плечами.

В девятом часу утра Недда принесла мужу завтрак. Матвей сидел возле окна и, глядя в осколок зеркала, брился. На стуле висел его единственный костюм. Второй день Матвей не пил и второй день подряд собирался уезжать из дома. Вчера она сумела его выследить, но не узнала того, чего хотела. Сегодня она свой шанс не упустит. У этого человека нет ни одного друга или знакомого во всей округе. Он годами не выходил из дома и бегал только за самогоном в соседнюю деревню. Но костюм для этого не нужен. Она ничего не стала спрашивать, оставила еду на столе и молча ушла.

Вернувшись в дом, экономка застала Вику на пороге своей комнаты.

— Послушай, подружка, — начала Недда ласковым голосом, — у меня к тебе просьба.

— Деньги нужны? Сколько?

— Нет, не деньги. Таблетки.

Вика внимательно посмотрела на взволнованное лицо женщины и усмехнулась.

— Зачастила. Опять хочешь усыпить своего оболтуса. Боишься, что он узнает, куда ты бегаешь?

Недда промолчала. Вика подошла к шкафчику и достала коробку.

— Если можно, две, — тихо сказал экономка.

— Ладно, но только не кидай ему в стакан обе. Сдохнет. — Вика подала ей таблетки и подмигнула. — Удачи тебе, старушка. Хозяин не скоро вернется. Он уехал в морг на опознание.

Недда всхлипнула, повернулась и убежала к себе в комнату.

Через несколько минут она, уже одетая, выскочила в сад и обходной аллеей побежала к воротам.

— Вот бестия! — глядя в окно, прошептала Вика. — Уже шестьдесят, а все туда же смотрит.

Главной задачей Недды было успеть на автобус до появления на остановке ее мужа. До города автобусы шли с интервалом в полчаса. Матвей не любит торопиться, наверняка он успеет только к следующему.

Спустя полтора часа она стояла за газетным киоском и наблюдала за приходом следующего автобуса. Матвей приехал через час, и все это время Недда не находила себе места. А вдруг он поехал в другое место? Сомнения не давали ей покоя. И все же он приехал. Она не ошиблась. Не зря прожила с ним около тридцати лет. Теперь перед ней стояла другая задача: не попасться ему на глаза. Зрение у бывшего моряка безупречное. Одно успокаивало: муж не смотрел по сторонам и никогда не оглядывался. Когда Матвей сел в автобус, Недда взяла такси и поехала следом.

Дорога привела их к Московскому вокзалу. Недда не отступала ни на шаг. Матвей получил в камере ручной клади солидный старомодный чемодан, перевязанный шпагатом, и направился с ним к автоматическим камерам хранения. Солодов прошел по узкому коридору между ячейками и остановился возле ящика с номером 3816, дверца которого была открыта. Он поставил в камеру чемодан, захлопнул створку и записал код на листок бумаги.

Недда выглянула из-за угла. Она запомнила номер ячейки, но в этот момент Матвей оглянулся. Женщина так резко отпрянула назад, что едва не сбила с ног инвалида на костылях. В гулком помещении вокзала разнеслась хрипкоголосая брань.

Женщина бросилась бежать к выходу, сбивая чемоданы и тюки, лежавшие на полу. Она не помнила себя, пока не выскочила на привокзальную площадь.

Несколько минут Недда не могла понять, что произошло. Мокрая, потная, с бешено бьющимся сердцем, она никак не могла восстановить дыхание. Когда пульс пришел в норму, Недда перешла дорогу и села на троллейбус. В ее голове созрел своеобразный план. "Только бы он меня не видел", — молилась она.

У Гостиного двора экономка вышла и направилась в магазин. В отделе кожгалантереи Недда выбрала два обычных чемодана, оплатила в кассу и, забрав товар, ушла.

В дом Ветровых она вернулась с пустыми руками. Покупки остались в доме матери. Что она с ними будет делать дальше, никто не знал, да и сама Недда плохо себе представляла, как она осуществит свои замыслы. Руки ее заметно подрагивали, когда она расстегивала кофту, но громадные черные глаза горели сверкающими огоньками. В последнее время она чувствовала необъяснимую тревогу, витавшую в воздухе, где-то совсем рядом. Тяжело вздохнув, Недда повалилась на кровать, и ее усталый взгляд уткнулся в потолок.

Комната, где происходили другие события, на-ходилась в трехстах метрах от той, где лежала напуганная, растерянная, но решительная женщина.

Особняк Ильи Сироткина-Удальцова был поблизости. Псевдоним художник выбрал правильный. Удальцову удача шла прямо в руки. Ему везло в работе, в любви и даже в картах.

Вика сидела у камина с сигаретой и наблюдала, как Илья смакует коньяк из бокала с широким дном.

— Я не знаю, Илья, как ты на это посмотришь, но я дала согласие Максиму выйти за него замуж.

Он никак не посмотрел, а спокойно сказал:

— Правильно, кому-то должно достаться столько добра. По сегодняшним меркам его усадьба на полмиллиона зеленых тянет. Ты уж позаботься заранее об адвокатах и нотариусах.

— Как только траур по Алисе кончится, мы оформим наши отношения официально. Мне жаль его, он в полном трансе.

— Был бы в трансе, о женитьбе не помышлял бы. Нет. Такие люди любят только себя и ничего вокруг не видят. Если бы он хоть мгновение помучился бы, я почувствовал бы, как бальзам разлился по моей груди. Надеюсь, что дождусь этой минуты.

Внезапно он умолк и повернул голову к Вике.

— Ну хватит курить. Пора кольнуться.

Илья засучил левый рукав рубашки. Вика приготовила лекарство и быстро сделала ему укол.

— Ты сможешь избавить меня от этой дря-ни? — тихо спросил он, вглядываясь в ее выразительные глаза.

— Трудно будет. Потребуется полная изоляция. Придется привязывать тебя к кровати, ты будешь кричать. На это понадобится много сил.

— Я все знаю. Я выдержу, я сильный.

— Так все наркоманы думают. Правда, ты не совсем еще гнилой вариант. Сейчас мы не можем этим заниматься. Мы в плену у времени. На днях я уеду с Максимом. Выяснилось, что у него есть еще один дом на побережье. Такой шанс нельзя упускать.

Илья приподнял голову и сказал:

— Любопытная новость.

— Кажется, я первая, кого он хочет привезти туда.

— Можно назвать это удачей?

— Хотелось бы в это верить.

Его глаза подернулись туманом.

— Я вижу нас на лазурном берегу, где ровным слоем лежит белый песок и зеленеют пальмы. Синее небо, а мы парим в воздухе, как птицы. Вода под нами такая чистая, что видны разноперые рыбки. Золотые, красные, полосатые, желтые. Они плавают между фиолетовыми водорослями. Какие цвета! Я никак не могу найти эту палитру, когда держу кисть в руках. Почему эти видения исчезают? В таком мире человек должен жить вечно...