Тогда Роберт заявил, что не будет брать деньги за свои услуги, если дело, к которому его просит подключиться Таксист, по-настоящему «благое». Потом посетовал на занятость («Ведь я начальник оперативного отдела!») и намекнул, что не сможет выполнять серьёзные задания.

Лжеадвокат намёк понял, посочувствовал и высказался в том смысле, что Таксист и не предполагал использовать Фоули «на полную катушку», а просил бы выполнить несколько небольших, но ответственных поручений. «В общем-то ничего делать вам и не придётся. За вас всё сделают другие. Вам только нужно в определённый момент и в определённом месте на том или ином обсуждении поднять тот или иной вопрос».

«Я могу быть уверен, что это не принесёт вреда моей стране?» — уточнил Фоули.

На самом деле в этой ситуации ему было совершенно наплевать на интересы страны, но с другой стороны, нельзя допускать, чтобы Таксист и этот хлыщ слишком зарывались.

«Абсолютно. Ведь я уже говорил, что это благое дело».

Поручения действительно оказались необременительными. Однажды резидент попросил Фоули собрать сотрудников отдела на внеплановое совещание и на примере недавней операции, успешно проведённой в Узбекистане, обсудить новые возможности по расширению сети «агентов влияния» в подконтрольных странах. Роберт не считал операцию удачной, так как держал новоиспечённого «агента» за обычного проходимца, который деньги возьмёт, но реальной пользы не принесёт. С тяжёлым сердцем он провёл это совещание и стал следить за оперативными сводками, полагая, что скоро этих «проходимцев» начнут вербовать пачками, нанося реальный вред бюджету Разведывательного Управления. И был приятно удивлён, когда через две недели узнал, что «проходимец» снят со всех постов по личному распоряжению Президента Узбекистана, имущество его конфисковано, а сам он на неопределённый срок отправлен в камеру предварительного заключения.

Следующие поручения были того же порядка, и хотя Фоули очень часто не мог увязать своё действие с каким-нибудь событием, произошедшим в другом полушарии, он надеялся, что Таксист не перемудрит и не подставит его по-глупому. Надежда слабая, но всё-таки лучше надежда, чем вообще ничего.

«Главное, что я отказался от денег, — успокаивал себя Фоули, — ведь все сгорают на деньгах».

И вот новый вызов. И снова одолевают сомнения: ехать или плюнуть на всё и пойти каяться к Директору. И снова — с гарантией испорченное настроение. Но и на этот раз Роберт Фоули собрался и поехал в Нью-Йорк.

Беседы с резидентом теперь были кратковременными. Лжеадвокат излагал задачу и раскланивался. Как лучше её решить, должен был придумать сам Фоули.

Они встретились в знаменитом Центральном парке, и резидент, не глядя на Роберта, быстро заговорил:

— Вам необходимо под благовидным предлогом увидеться с Директором и в ходе разговора сообщить ему, что вы хотели бы участвовать в готовящейся экспедиции в Антарктиду.

— Но я не собираюсь ни в какую Антарктиду! — возмутился Роберт: это уже не напоминало «небольшое поручение».

— Когда Директор спросит вас, откуда вам стало известно о готовящейся экспедиции, — невозмутимо продолжал резидент, — вы скажете, что получили эту информацию от одного из своих агентов, работающих в Ингушетии. Например, от агента Томаса. Его вчера подстрелили на границе, и вашу «легенду» не смогут перепроверить.

— Томас убит? — Фоули ошалело помотал головой.

«Не слишком ли много потрясений за пару минут, а, Роберт?» — Разумеется, вы должны были поинтересоваться источником информации, — резидент вновь проигнорировал смятение Роберта, — но Томас не пожелал разглашать его. И вы сделали вывод, что произошла утечка. Какой объём информации реально «утёк» на восток, вы не знаете, но предполагаете, что вина за разглашение тайны лежит на одном из высокопоставленных участников экспедиции, посвящённом во все её подробности. Такой вывод вы делаете на основании того, что Томас знал о конечной цели экспедиции — обнаружении секретной базы нацистов, сохранившейся там со времён Второй мировой войны.

Фоули приостановился — они разговаривали на ходу — и спросил:

— Вы серьёзно?

— Я никогда не шучу, — с достоинством отвечал резидент.

— Допустим, — Роберт ускорил шаг, пытаясь собраться с мыслями, — допустим, это не блеф и такая экспедиция на самом деле готовится. Но что я там буду делать — в этой дерьмовой Антарктиде?

— То, что вам поручит Директор. А он вам поручит провести негласное расследование и установить источник утечки.

— А такая утечка действительно имела место? — насторожился Фоули.

Какой шанс для служебного роста! Если лжеадвокат хотя бы намекнёт, даст зацепку, Роберт может вернуться из Антарктиды ещё большим триумфатором, чем из России, и к тому же поможет родимому Управлению избавиться от очередного предателя.

— Нет, никакой утечки по этому направлению не было. Так что отдыхайте, набирайтесь впечатлений.

Фоули, разумеется, не поверил.

— Но если утечки не было, откуда вы знаете об экспедиции? — поддел он.

— Есть вещи, о которых лучше не говорить и не думать, — ответил резидент и добавил зловеще: — Чтобы не сойти с ума.

«Да он просто не хочет выдавать источник, — догадался Фоули. — Что ж, справимся своими силами».

Сидеть в экспедиции сложа руки и набираться впечатлениями Роберт не собирался. В конце концов резидент сам втянул его в эту игру, и возможность утереть нос ему, Таксисту и ГРУ с ФСБ вместе взятым Роберт упускать не хотел.

На следующий день Фоули записался на приём к Директору, и всё получилось именно так, как предсказывал лжеадвокат. Директор нахмурился, потом велел подчинённому подождать в приёмной, а через полчаса Роберта уже допрашивал Джек Риан — «независимый эксперт», личность легендарная и участвующая только в самых секретных проектах Управления. Фоули строго придерживался версии, предложенной резидентом, и очень скоро понял, что теперь его участие в экспедиции — вопрос решённый.

— Ваше участие в экспедиции — вопрос решённый, — заявил Риан после двухчасового интервью, которое довело Роберта до состояния выжатого лимона. — Но вы должны дать подписку о неразглашении.