Она отводит глаза, осматривает лестничную площадку, а затем снова на меня.

– Позволь мне это для тебя сделать, – настаиваю я, улыбаясь ей.

Сначала она мне не отвечает. Хотя, ее лицо – открытая книга. И я могу видеть ее

нерешительность и сомнения, словно она высказывает их вслух.

– Это просто ужин, Лана, – успокаиваю ее я.

Ее глаза обращены на меня, они похожи на большие зеленые бассейны

беспокойства.

– Я дал тебе повод сомневаться в моем слове? – я подавляю шёпот раздражения,

который сейчас ощущаю. Почему она делает меня таким чертовски твердым?

Она качает головой.

– Нет, не давал. Я приду к тебе на ужин,– она одаривает меня быстрой улыбкой, не

размыкая губ, и я борюсь с собой, что бы сохранить расслабленный вид.

Я хочу ее встряхнуть, и тем самым заставить осознать, что мы должны быть

вместе, или же сделать то же самое своими поцелуями. Я знаю, что мне нужно с ней быть

нежным и терпеливым, но терпение – это не то, чему я научился, пока рос в доме своих

родителей. Эти два слова являются противоположностью всему, что я когда-либо знал.

– Постарайся не выглядеть такой взволнованной по этому поводу, – мой тон более

саркастичный, чем мне бы хотелось.

Она кладет руку на мое предплечье.

– Я с нетерпением жду ужина с тобой. Прости за то, что так странно себя вела, –

она убирает руку и сметает с глаз свою длинную челку. – Я никогда не делала этого

раньше, – Лана опускает голову, изучая паркет. Когда поднимает голову и встречает мой

взгляд, то продолжает, – мы уже были в отношениях, когда я переспала с Кристофером.

Все что происходит между нами, отличается от предыдущих отношений. Я не понимаю,

что чувствую.

Я кладу руку ей на плечо.

– Нам не обязательно выяснять это прямо сейчас. Я ни каким образом на тебя не

давлю. Можем мы просто поужинать и не думать пока о том, что между нами произошло?

– спрашиваю я, поднимая бровь.

Она улыбается.

– Да, я бы этого хотела.

– У меня, ровно в шесть тридцать, – моя рука скользит вверх, чтобы обхватить

заднюю часть ее шеи. – Не заставляй меня приходить за тобой, – кончики моих пальцев

скользят по ее спине и отстраняются. Я поворачиваюсь, направляясь к входной двери,

поддерживая свою легенду о том, что собирался уходить, когда она вернулась домой.

Захожу в магазин и покупаю пару бутылок вина, которое будем пить за ужином.

Направляясь обратно в мою квартиру, я весело насвистываю.

В шесть часов двадцать пять минут слышу, как Лана стучит в мою дверь.

Улыбаюсь: она послушная. Вытерев руки о кухонное полотенце, бросаю его на гранитную

столешницу и шагаю из кухни к входной двери. Остановившись перед дверью, пробегаю

пальцами по волосам, а затем мысленно шлепаю себя за то, что веду себя, как чертова

девчонка.

Лана может быть самым лучшим, что когда-либо со мной случалось, или же

самым худшим. Присяжные в моей голове все еще совещаются.

Мои сомнения тают, когда открыв дверь, вижу ее улыбающееся лицо. Вне

зависимости от того, чем закончится проведенное вместе время, это будет того стоит. Она

делает меня лучше, заставляет меня хотеть быть лучшим человеком для нее, если не для

себя.

– Привет, заходи, – я делаю шаг назад и закрываю за ней дверь.

– Вот, – она протягивает тарелку шоколадных кексов. Когда я забираю у нее

кексы, мой рот уже наполнен слюной, – я их вчера испекла. Знаю, что тебе они

понравились.

– Спасибо, можешь делиться со мной своими кексами в любое время, когда

захочешь, – я ей подмигиваю. – Садись, – указываю на кухонный стол и стулья. На столе

уже расставлены тарелки и разложены столовые приборы. – Я как раз заканчиваю. Ужин

будет готов через несколько минут, – я открываю дверцу духовки, проверяя стейк, который

там запекается. Писк микроволновой печи дает мне знать, что картофель готов. Я достаю

раскаленный пакет, быстро бросаю его на столешницу, прежде чем он может обжечь мои

пальцы.

Хихиканье Ланы заставляет меня бросить быстрый взгляд в ее сторону.

– Что? Пакет чертовски горячий.

Она снова хихикает, закатив глаза.

– Именно для этого и нужны прихватки.

– Все, что приготовлено в микроволновке не достаточно горячее, что бы оправдать

их использование. Ты когда-нибудь ела картофель, приготовленный в пакете? – ее глаза

загораются весельем, она сжимает свои губы, чтобы не засмеяться.

– Можешь смеяться сейчас, но как только попробуешь на вкус этих крошек, то

никогда не сможешь готовить их по-другому, – разрезаю верхнюю часть пакета и

пересыпаю картофель на большую стеклянную тарелку. – Совершенный золотистый

картофель, приготовленный в микроволновой печи всего за восемь минут. Это

элементарно.

Она посмеивается, и я смакую этот мелодичный звук. Хочу все время слышать ее

смех. Хочу быть причиной ее счастья.

Когда вытягиваю из духовки противень со стейком и помещаю его на варочную

панель, срабатывает пожарная сигнализация. Эта проклятая сигнализация срабатывает

каждый гребаный раз, когда я использую духовку. Звук такой громкий, что оглушает. Лана

зажимает свои уши руками и начинает хохотать.

Схватив со столешницы полотенце, я начинаю им махать перед чрезмерно

чувствительным устройством. Я хочу оторвать его от стены и разбить на сотню кусочков,

но не делаю этого. Делаю глубокий успокаивающий вдох и сдерживаюсь.

Визг сирены останавливается почти сразу. Ублюдочная пожарная сигнализация.

Разочарованный, я бросаю полотенце на столешницу и запускаю пальцы в свои

волосы. Все идет не так, как я хотел.

Глава 17

Лана

Было интересно наблюдать за тем, как Зак готовит ужин. Видеть, как он

взволнован из-за пожарной сигнализации, просто восхитительно. Он откидывает назад

волосы, а затем кладет обе руки на бедра, словно не знает, что делать дальше.

– Тебе нужна помощь? – спрашиваю я.

Он переводит взгляд на меня.

– Нет, все в порядке, – он движется быстро и эффективно, перекладывая стейк на

блюдо и ставя его на стол. Ставит хлеб и масло, а затем передает мне бокал вина. Я не

собиралась сегодня пить, но, так как он уже налил, то почему бы и нет.

Он садится напротив меня.

– Налетай, не стесняйся, – мы оба проводим следующие несколько минут,

наслаждаясь едой.

– Это вкусно. Не могу поверить, насколько хорош картофель, – я кладу в рот еще

один кусочек картофеля.

– Я же тебе говорил. Зависай со мной, и я научу тебе многим новым и интересным

вещам.

Он ухмыляется. Его ухмылка смертоносна. Я хочу поцелуями убрать ее с его губ.

– Расскажи о своей семье, – говорю я, а затем делаю глоток вина.

Он хмурится.

– Я не люблю говорить о своей семье, – он изучает еду на своей тарелке. – Пока я

рос, у меня не было хорошей семейной жизни.

– У тебя есть братья или сестры? – спрашиваю я, игнорируя то, что он сказал. Он

подталкивал меня, чтобы поговорить о моем прошлом. Я должна сделать то же самое.

– Да, у меня есть младшая сестра, Хлоя. Она живет в Нью-Мексико, и я давно с

ней не общался. А с матерью, она вообще не разговаривает, – он качает головой, прежде

чем посмотреть на меня.

– Как ты получил шрам на животе? – я заметила его в ту ночь, когда он был

обнажен, но тогда было неподходящее время, чтобы спрашивать.

– В прошлом году я попал в ужасную автокатастрофу.

– Я думала, что в Нью-Йорке у тебя не было машины, – сомневаюсь я.

– Не было. За рулем был мой друг. В животе застрял большой кусок стекла.

– О, Зак. Это ужасно.

Выражение его лица становится несчастным.

– Я бы предпочел поговорить о чем-то другом.

Я киваю головой.