из холодильника бутылку воды. Он молчит, пока подходит ко мне и занимает место слева

от меня, – мне потребовался лишь один взгляд на тебя, чтобы забыть о моем плане мести.

Я знаю, как дерьмово это звучит, но это чистейшая правда, – он проводит рукой по

волосам. – Я не мог оторвать от тебя глаз. Ты была такой великолепной, полной жизни. Я

должен был с тобой познакомиться. Мне нужно было тебя узнать, – он неловко сдвигается

в своем стуле. – Я начал за тобой следить. Выучил твое расписание и все, что мог о тебе

узнать, – он снимает крышку с бутылки и делает большой глоток воды. Я смотрю на его

шею и стараюсь не вспоминать, как его кожа ощущается под моими губами. Он ставит

бутылку на стол и вертит крышку между пальцами. – Я взломал замок на твоей двери и

проникнул в твою квартиру, когда тебя не было дома.

Его прерывает мой возмущенный вздох.

– Что за ху*ня, Зак?

На его лице появляется выражение стыда.

– Я знаю, Лана. Поверь мне, я знаю. Мне нужно было найти способ тебя узнать. Я

заплатил твоим соседкам, чтобы они съехали, и снял квартиру рядом с твоей. Так же, я

был с тобой в Лас-Вегасе.

Я задыхаюсь.

– Ты был в клубе и в баре на Новый год, не так ли?

Прикрыв лицо руками, я качаю головой. Все становится еще хуже. Это как

крушение поезда, на которое ты не можешь перестать смотреть. Только я не смотрю на

крушение. Я его проживаю.

Глава 21

Зак

– Остальное ты знаешь. Мы с тобой познакомились, и я в тебя влюбился. Все, что

случилось с тех пор, как я сюда переехал, было настоящим, – говорю я, а затем делаю еще

один глоток воды. Проклятье, в горле сухо, как в гребаной пустыне.

– Зак, как ты можешь ожидать, что я поверю в то, что ты сказал? – плачет она. –

Ты врал мне с самого первого дня.

– Я понимаю, что ты не поверишь, но я никогда не врал о том, что касалось нас,

Лана.

– Разве ты никогда не говорил мне о том, что твоя фамилия Уильямс? Разве ты

никогда не говорил мне о том, что родом с западной части штата? Разве ты никогда не

говорил мне о том, что работал с финансами?

– Да, говорил, но только это и было единственной ложью.

Она смеется.

– В этом то и проблема Зак, мы с тобой по-разному смотрим на сам факт обмана.

Ложь является ложью, независимо от того, какие у тебя мотивы или сколько раз ты солгал,

– она качает головой. – Я не собираюсь никому говорить о том, кто ты такой, – слезы

скатываются вниз по ее щекам. – Я больше никогда не хочу тебя видеть. Я хочу, что бы ты

уехал. Я забуду о том, что произошло за последние несколько месяцев. Мои друзья

никогда о тебе не узнают.

Я всегда знал, что к этому все и идет. Я не хочу ее оставлять. Хочу провести

рядом с ней каждый день до конца своей жизни, и загладить вину за все те ужасные вещи,

которые сделал. Но она заслуживает кого-то гораздо лучше, чем я.

В последний раз, я смотрю в ее красивые глаза. Зеленые. Теперь, я знаю, какого

они цвета, когда ей больно. Я хочу умолять ее простить меня. Что бы она никогда не

переставала меня любить. Но я этого не делают. Лишь киваю головой, потому что не

достаточно сильный для того, что бы сказать слова, которые она хочет услышать.

– Ты уедешь? – спрашивает она.

Я снова киваю и стискиваю зубы, чтобы удержаться и не умолять ее простить

меня.

Она встает со стула и уходит без оглядки.

Мне нужно остаться на месте. Нужно ее отпустить, но необходимо еще один раз

сказать ей, как много она для меня значит. Я вскакиваю и следую за ней. Разворачиваю,

прижимаю спиной к двери и в последний раз целую в губы. Она целует меня в ответ, ее

пальцы сжимают мои волосы. Я хочу от нее большего, но взять ее у двери… не так я хочу

с ней попрощаться. Это лишь заставило бы ее ужасно себя чувствовать.

Отрываю от нее губы, прислоняюсь лбом к ее лбу, и закрываю глаза.

– Я люблю тебя, Лана. Даже если ты ни во что не веришь, просто знай, это правда,

– мои руки обхватывают ее лицо, и я целую ее в лоб, затем поворачиваюсь и ухожу. Не

могу смотреть на то, как она выходит из моей квартиры, зная, что это последний раз, когда

я ее вижу.

Я провожу остальную часть дня и ночи в тумане из-за бутылки рома и кокса.

Когда просыпаюсь на следующий день, то чувствую себя дерьмово, и физически, и

эмоционально. Ненавижу саму мысль о том, что она так близко, и я не могу ее видеть. Но

находиться далеко от нее… это будет еще хуже. Как я смогу жить, не имея возможности ее

видеть?

Я чувствую себя немного лучше после того, как принимаю душ и съедаю большой

завтрак, который помогает успокоиться моему желудку.

Теперь, когда я должен отсюда съехать, мне нужно составить план. Куда я хочу

поехать? Я не могу придумать ни одного места, которое не будет напоминать мне о Лане.

Может быть, мне просто упаковать сумку и некоторое время бесцельно кататься на

машине? У меня достаточно денег в банке, и ими я могу пользоваться в течение многих

лет.

Чем больше я думаю об этом, тем больше мне нравится эта идея. Я просто поеду в

аэропорт Логан и куплю билет в один конец, куда мне взбредет в голову. Вещи я упаковал,

и готов к поездке, но сначала мне нужно кое-что сделать. Хотя, вероятно, мне не следует

это делать. Но когда это меня останавливало?

Заезжая на стоянку, расположенную около дома, где живут Дженни и Кайл,

первое, что я замечаю – это дым. Густой белый дым валит с окон первого этажа старого

дома. Несколько человек в полной панике выбегают из бокового выхода.

Бля. Я понимаю, что Дженни внутри. Ее автомобиль, на стоянке.

Выбираюсь из «Escalade» и вижу пламя, прорывающееся через окна, а дым

внезапно становится черным. Мои глаза сканируют людей, которые уже выбрались,

отчаянно ища среди них лицо Дженни.

– Дженни Мур, – кричу я. – Вы видели Дженни Мур? – снова кричу я, но никто не

отвечает. Они не могут. Они в шоке. Народ стоит согнувшись, и кашляет из-за дыма в

легких. Многие плачут и от того, что были на волосок от смерти.

Я слышу громкие хлопки и треск, доносящиеся из здания. Мне становится ясно,

что она все еще внутри.

Адреналин берет надо мной верх. Я на автопилоте бегу к двери. Позади, слышу

сорванные голоса, кашель и крик о том, что бы я остановился, но я не могу. Мне нужно

добраться до Дженни.

На входе видно пламя. Нужно поторопиться, или не смогу добраться до ее

квартиры.

Когда я открываю дверь и направляюсь внутрь, то ощущаю почти невыносимую

жару. Я поражен удушающим дымом и чувствую вокруг себя жар огня. Он везде. Просто

терпеливо ждет шанса превратить меня в пепел.

Я закрываю глаза и вижу лицо Дженни, и это увеличивает мою решимость

двигаться вперед. Она в ловушке где-то внутри этого ада, и я собираюсь вытащить ее или

умереть, пытаясь это сделать.

Через несколько секунд я дезориентирован, и не могу понять, откуда пришел и

куда иду. У меня кружится голова, а перед глазами все плывет. В ушах звенит из-за

пронзительного воя пожарной сигнализации. Атака на мои чувства сводит с ума, но у меня

цель – мне нужно ее найти.

На меня накатывает чувство безнадежности, и начинает охватывать паника. Но

тут, мельком сквозь дым, вижу, куда мне нужно идти.

Пригнувшись, обхожу языки пламени, охватившие стены коридора, прохожу

мимо открытой двери ближайшего соседа Дженни. Огонь стреляет и обжигает кожу моей

правой руки. Бля. Эту боль трудно игнорировать, но я проглатываю свой страх и

продолжаю двигаться вперед.

С каждым шагом дым становится гуще, а пламя делает коридор практически

непроходимым, но чудесным образом перед ее дверью оказывается небольшая свободная