2 ноября. Остров Киваи.

Поиски Синих птиц пока не дали результатов. До начала сезона дождей остаются считанные дни, а необследованных островов, на которых могут находиться малые гнездовья, не меньше дюжины. Если бы от так называемых помощников, навязанных мне Лембертом, была хоть какая-нибудь помощь! Но они, кажется, приставлены ко мне совсем с другими целями. Особенно меня тревожит Ольгерд, этот молчаливый гигант с глазами убийцы. Но и другие хороши. Никто из них, разумеется, понятия не имеет о биологии, зато все превосходно владеют оружием. Впрочем, я все равно их не боюсь. Ведь у меня есть моя Принцесса.

10 ноября. Остров Каириру.

Лемберт вышел со мной на связь и пытался уговорить вернуться. Зачем-то я ему очень нужен — подозреваю, что все дело в краже птиц с фермы. Ответил ему в том смысле, что не собираюсь возвращаться с пустыми руками. Он вышел из себя, принялся угрожать… Под конец обвинил меня в том, что я подсунул ему некондиционную птицу — очевидно, имея в виду Бонни. Мол; настоящая Синяя птица уберегла бы его компанию от тех неприятностей, которые… Тут он спохватился, что наговорил лишнего, и резко замолчал. Я вежливо попрощался.

Начинается сезон дождей.

13 ноября. Остров Каириру.

Какая-то подозрительная компания «Лаки Бёрд», зарегистрированная на Багамах, объявила о предварительном размещении заявок на так называемых «Блю Рашен Пэрротс». Первые птицы должны появиться в продаже не раньше чем через год. Цены совершенно запредельные. Представляю, как бесится Лемберт.

Тот же день, позже.

Ольгерд явился ко мне в каюту и заявил, что мы идем во Владивосток. Выражение лица у него было такое, что я предпочел не спорить. Просто сказал, что мне потребуется еще двое суток для того, чтобы завершить полевые исследования. В результате договорились, что «Виктория» задержится на Каириру еще на сутки. Когда он ушел, я запер дверь и сел на койку, обхватив голову руками.

Почувствовав мое смятение, Принцесса слетела со своего насеста и удобно устроилась у меня на плече.

17 ноября, остров Каириру.

Я сбежал. Удрал от Ольгерда и его головорезов. Унес с собой клетку с Принцессой. Без нее мне ни за что не удалось бы проскользнуть мимо моих «помощников». Все они были вооружены и по очереди дежурили на палубе. Но на моей стороне была удача, и я обманул их.

Сейчас они рыщут по острову, мобилизовав все местные полицейские силы — комиссара и двух сержантов. Остров невелик, но человеку, привыкшему к джунглям, затеряться здесь совсем несложно. К тому же местные полицейские ищут меня весьма своеобразно — уходят в ближайшую рощу и устраивают там пикник. Иногда я наблюдаю за ними в бинокль.

Думаю, скоро Ольгерд и его компания будут вынуждены вернуться домой. Начинает дуть северо-западный муссон, и стоящую в бухте «Викторию» болтает на волнах, как щепку. У меня складывается впечатление, что Лемберту действительно перестает везти!

1 декабря, остров Каириру.

«Виктория», как я и предполагал, ушла обратно в Россию. Дожди выгнали меня из моего убежища, и я вынужден был спуститься в селение. Комиссар полиции — добродушный стосемидесятикилограммовый папуас — от души хохотал, слушая мои рассказы о жизни в джунглях. Кажется, мы подружились.

Жалею ли я о том, что остался на острове? Ведь за последние пять лет я добился на родине всего, о чем мечтал — получил в полное распоряжение лабораторию с неограниченным бюджетом, солидный банковский счет, собственный загородный дом… А сейчас сижу в покосившемся бунгало, по окнам которого хлещут струи тропического ливня, пью дешевый голландский ром и чувствую себя совершенно счастливым…

Все, чего мне здесь не хватает — это информации. Единственное средство связи на острове — допотопное радио, ловящее передачи из Порт Маресби, да и то с пятого на десятое. Что ж, поживу некоторое время Робинзоном, пережду те самые «безжалостные схватки», о которых предупреждал меня смешной человечек Лемберт…

Неприятности начались, как им и свойственно, то есть неожиданно.

И начались они вовсе не с похищения с подмосковной фермы двух дюжин самочек Синей птицы. Как раз с этим-то похищением Лемберт разобрался быстро. Подключил лучших в западном полушарии адвокатов, Интерпол — и без особого труда съел всю компанию «Лаки Бёрд» с потрохами. Затем, не дожидаясь появления новых пиратов, энергично вывел свой бизнес на международный уровень. Офисы компании «ББ-интернешнл» открывались по всему миру. Над салонами ББ красовался лозунг, по слухам, позаимствованный пиарщиками компании у кого-то из классиков прошлого: СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫМ! Злопыхатели утверждали, что в оригинале у классиков фигурировало еще слово ДАРОМ, но их, разумеется, никто не слушал. В бульварной прессе Лемберта окрестили Продавцом Счастья.

А потом начался чемпионат мира по футболу.

Уже на встречах в одной восьмой финала ни одна из команд так и не смогла открыть счет в течение основных 90 минут. Назначенные дополнительные пятиминутки неизменно заканчивались со счетом 0:0, что не давало судьям возможность применить правило «Золотого гола». Единственным исключением стал позорный проигрыш команды Румынии, закончившей матч с Парагваем со счетом 0: 12. После матча неизвестными был жестоко избит некий Раду Дуда, массажист румынской команды. Полицейское расследование показало, однако, что Дуда вовсе не массажист, а врач ветеринарной клиники в Тимишоаре. Журналистам же удалось разнюхать, что между собой румынские спортсмены ругали Дуду за то, что он, по их выражению, «загубил птичку».

Выяснилось, что каждая команда привезла с собой на чемпионат свою Синюю птицу. ФИФА немедленно приняла решение о введении моратория на использование Синих птиц на все время соревнований. На этом инцидент с чемпионатом мира вроде бы исчерпал себя, хотя требование румын о пересмотре результатов их игры с парагвайцами так и осталось неудовлетворенным.

Следующими почуяли беду страховые компании. Как и предполагал Царегородцев, люди, ставшие обладателями Синих птиц, перестали покупать страховые полисы. Вначале доля этих отказников была невелика, но по мере того как число птиц росло, росли и убытки страховых компаний. Компании выкручивались, как могли: лоббировали законы об обязательном страховании и даже пытались страховать самих Синих птиц. Но время шло, и становилось ясно, что в мире, где всем сопутствует удача, страховой бизнес просто не нужен. Крупные страховщики, бывшие некогда самыми ценными клиентами Лемберта, в одночасье превратились в его врагов.

Но самый тяжелый удар пришелся по фондовому рынку. Пока Синих птиц покупали отдельные биржевые игроки, рынок держался, несмотря на необычайно резкие перепады котировок. А потом в один прекрасный момент в игре остались только обладатели Синих птиц — остальные просто не выдержали конкуренции. И рынок медленно сполз в состояние комы.

Схема биржевой игры не так уж сложна. У одних игроков прибыль зависит от падений котировок, у других — от роста. Кому-то везет, а кому-то нет. Однако если все игроки одинаково удачливы, курс акций будет стоять, не шевелясь.

Через какое-то время акции просто перестали продавать и покупать. На рынке остались только стратегические инвесторы, державшиеся до последнего. Последовало еще несколько судорожных рывков на длинных позициях — у кого-то не выдерживали нервы, и он начинал безудержно скупать все подряд, — но это была уже агония.

Рынок впал в кому, а вместе с ним оказалась парализованной вся экономика страны, тесно завязанная на биржевую игру. Ряд сырьевых корпораций потребовал от правительства принять закон об уголовной ответственности за использование Синих птиц биржевыми брокерами. Закон был принят и немедленно отменен Конституционным судом, расценившим его как грубое вмешательство в личную жизнь граждан. Недоброжелатели объясняли такой шаг интригами Лемберта, но на этот раз могущественный Продавец Счастья был ни при чем — ведь и его империя тоже пострадала из-за охватившего фондовый рынок оцепенения.