Оба оглянулись. Старуха, которая курила длинные тонкие сигареты с фразой:

– Наконец-то, Ноздрюхин!

Красавчик в 'металлике' выдал короткое:

– Эх!

И умер, потому что Костя застрелил его первым. А так как опасался попасть в Бараско, который сидел напротив в глубине комнаты под прожекторами и еще в одного человека, который тоже был привязан к креслу, то выстрелил красавчику в лицо. Красавчик тут же исчез из поля зрения. А Костя, выбрав самую важную цель, стал стрелять из 'американца' в здоровяка в подтяжках, в белой рубахе и галифе. Здоровяк наклонился над Бараско и вовсю орудовал огромными кулачищами. Пули входили ему в бок и подмышку, а он все стоял и стоял. Костя успел подумать, господи, почему же он не падает? И тут же повернулся влево, опасаясь старухи на каблуках, но ее уже и след простыл. Только хлопнула еще одна тайная дверь. Костя, не раздумывая, пустил в нее очередь из АК-74М и стал смещаться к стене, потому что краем глаза заметил какое-то шевеление в углу за креслом, а стрелять было нельзя, потому что можно было попасть в того, кто сидел в кресле со Звездой Героя России на груди. Судя по всему тот, кто прятался за ним, был врачом, потому что шприц, белый халат и очки не оставлял сомнения в его профессии.

– Не убивай его! – крикнул Бараско. – Я сам!

Человек скулил, как собака. Он ползал вдоль стены и, как завороженный, следил за каждым движением Кости.

– Что ж так долго? Я все ждал, когда ты явишься, – укорил Бараско. – Должен же был твой 'анцитаур' сработать! Из-за него они и старались. Но я им ничего не сказал. Они ввели в меня какую-то гадость, чтобы развязать язык… А этот!.. сволочь, подонок, старухин прихвостень! – рассказывал Бараско, пока Костя разрезал его путы. – Дай! – Бараско схватил своего 'американца' и шагнул в угол.

Костя не стал смотреть. Он вдруг ощутил тяжелый запах крови, и его едва не стошнило. Только после того, как развязал второго человека, он заставил себя посмотреть в угол.

– Кто? Кто нас предал?! Говори, сволочь? – Твердил Бараско и превращал пальцы человека в халате в отбивные.

– Я не знаю! Я не знаю! – выл человек, дергаясь, как паралитик.

– Кто?! Кто?!

– Да этот самый, – вдруг сказал человек в кресле.

Костя уже освободил его, и он разминал руки.

– Кто?

– Сидорович. По крайней мере, они несколько раз упоминали этого человека.

– Ага! – многозначительно сказал Бараско. – Все сходится. А ты значит, эскулап, на подхвате.

– Ага… – пискляво выдавил из себя человек в белом халате.

– Все! Уходим! Время! – напомнил Костя.

Бараско и сам сообразил.

– Капитан уходим!

Капитан подошел и пнул мертвого здоровяка.

– Здорово он мне морду попортил, – прошепелявил капитан, ковыряясь во рту и выплевывая раскрошенные зубы. – Садист! Один не справлялся. Позвали другого.

Бараско собирал свои вещи, разбросанные по комнате. Через пять секунд он уже был готов. Впрочем, кажется, капитан, тоже не отставал. Он наклонился над трупом красавчика и достал огромный 'Вальтер' Р-99, и две обоймы.

Напоследок, когда Костя шагнул туда, где скрылась старуха, Бараско развернулся и расстрелял угол, в котором сидел человек в белом халате, потом помедлил мгновение и с удовольствием рассадил оба прожектора, и комната погрузилась во мрак.

Костя вбежал в следующую комнату в надежде увидеть труп старухи, но кроме ее туфель, ничего не обнаружил.

– Ох и Рахиль Яковлевна Нищета! – изумился Бараско, пнув туфли. – Ох и Рахиль Яковлевна Нищета! Старая лиса. Вспомнила прежние годы!

– Какие годы? – спросил Костя.

– Запахло деньгами. Большими деньгами. А в прежние времена она возглавляла спецкомитет по чистоте партийных рядов. Так что ей не надо было даже переквалифицироваться. Ведь это старая-старая допросная еще времен Брежнева.

– А какие деньги? – удивился Костя.

– Денег в Дыре много. Здесь хабара лопатой греби. Один твой 'анцитаур' стоит миллионы.

– Ну и что? – удивился Костя, втайне возгордясь. – Деньги – это пыль!

– 'Анцитаур' твой – это бессмертие! – в сердцах объяснил Бараско ошарашенному Косте.

На выходе из тайной комнаты их уже ждали. Не успел Костя пошевелить дверную ручку, как во все стороны полетели щепки, и капитан Березин отдернул руку, как от провода под напряжением.

– Ну как тебе, капитан?! – крикнул Бараско, прижимаясь к стене и ухмыляясь от восторга.

– Бегите сюда! – отозвался капитан. – Здесь еще одна дверь!

Но из-за этой двери их тоже обстреляли и даже предложили сдаваться.

– Гранату бы? – прошепелявил капитан.

– Держи! – Бараско бросил 'лимонку'.

Капитан ловко поймал, вырвал чеку и, нагнувшись, швырнул под дверь. Она покатилась по гулкому коридору от стенки к стенке: 'Бум-бум…' Потом дверь выбило вместе с лудкой. Бараско выстрелил в глубь коридора из подствольника, и они побежали, поливая свинцом все вокруг.

Должно быть, это был не самый удачный день. Но другого не было.

Отряд Калиты вошел в Дыру не вместе со всеми, а, можно сказать, с черного входа: не через Саркофаг, а по старым туннелям вентиляционной системы. Этот путь знал только тот, кто строил и эксплуатировал ее. Так что Калите были все карты в руки. Но и он ошибся. Подвела память. За тридцать с лишним лет много воды утекло, и Калита уже был не тем Калитой, который водил отряды военных сталкеров по Зоне.

Честно говоря, Калита этот путь оставил для себя. А открыл он его совсем случайно. Во время восстановительных работ вдруг часть стены стала прозрачной, и Калита на свой страх и риск вошел в Дыру. Пробыл он там всего минут десять, но за это время понял ее значение.

В общем, когда Калита вывел свой отряд к знакомой стене, на которой мелом был нарисован крест, оказалось, что это не то место. Потом он уже путем анализа и размышлений, пришел к выводу, что крест нарисовали конкуренты, быть может, Сидорович приказал или черный сталкер постарался. Не суть важно. Важно, что кто-то разнюхал о тайном проходе, но не знал, где он конкретно, поэтому и поставил кресты на каждой стене.

Пришлось методично искать по всем туннелям, пока не пропал Жора Мамыра. Только что он, как обычно, плелся в хвосте и канючил о селедке, которую обожал, как вдруг исчез, испарился, растаял в темноте лабиринтов.

Дубасов так отчаянно зашептал:

– Жора! Где ты? – Что у Калиты волосы встали дыбом.

Он страшно боялся потерять еще кого-нибудь и поэтому скомандовал:

– Стоп! Всем взяться за руки. А лучше обвязаться! И не приведи господь, шастать в туннеле по одиночке.

– Да не шастал он, – объяснил Юра Венгловский. – Где-то здесь рядом!

– По-моему, он что-то нашел… – неопределенно сказал Александр Ген.

Он, как и Калита, был одет в мягкий 'булат' и абсолютно не боялся Зоны. А это было плохо. Такие в бою погибают первыми, думал Калита, потому что лишены чувства опасности, и приказал Юре Венгловскому незаметно, но настойчиво, опекать ученого.

– Тихо!

Все прислушались.

– Выключить фонари!

В темноте тишина стало еще явственней. Где-то скрипел, вращаясь, старый вентилятор. Гулял сквозняк. Пискнула крыса. И вдруг раздались шаги: 'Бух-бух!'

Каждый из них умел стрелять на звук и каждый готов был тут же разрядить рожок. Блеснул луч фонаря, и из-за поворота явился Жора.

– Вот вы где?! – удивился он. – А я вас там ищу. Идемте, я Дыру нашел!

Оказывается, они ее миновали, не заметив. И не мудрено, Дыра уже открылась, а за прозрачной стеной был всего лишь следующий коридор, который кончался обычной дверью.

– Как в общественном туалете, – удивился Дубасов и постучал. – Кто там?

Звук был глухим, словно Дубасов постучал в гроб. Калита в плохом предчувствии поморщился. Но на этом неприятности не закончились – дверь оказалась заваленной снаружи. Видать, сегодня не наш день, понял Калита. То, что казалось простым, на деле оказалось сложным, потому что взрывать в Зоне вообще не рекомендовалось. Но насчет Дыры вообще никто ничего не знал. Как и чем взрыв отзовется? Главным по этой части у них был Леонид Куоркис. Теперь же остался один Сергей Чачич.