В двух шагах от театра располагался жиденький скверик с парой лавочек, туда мы и устремились. Уронив бренные тела на ближайшую скамейку, мы наконец-то дали волю своим чувствам. И так дали, что все вороны из сквера разлетелись с испуганным карканьем.

– Ох, помираю, помогите! – отдышавшись, Тайка вытащила из сумочки пудреницу и стала поправлять макияж.

– Сходили в театр, провели культурно время, – свою пудреницу я все никак не могла отыскать в недрах основательно забарахленного баула. – Нечего сказать! Нет, ну почему все люди, как люди, а мы с тобой, как черт-те что?

– Думаю с нами все в порядке, – Тайка все продолжала улыбаться, – сдается, мы просто попали на плохой спектакль с второсортными актерами. Не свезло нам, понимаешь? Фух, давно так не веселилась, скажи спасибо Макакиной за билеты, пускай еще приносит, смех, он, знаешь ли, полезен, жизнь конкретно продлевает.

– Да уж, такими темпами мы с тобой имеем шанс обессмертиться. Макакиной, разумеется, скажу, что спектакль привел нас в полный восторг и отсидели мы его от звонка до звонка. Ты есть не хочешь? Я отчего-то зверски проголодалась.

– С удовольствием перекушу, – Тайка поднялась с лавочки, – пойдем, поищем какой-нибудь скромный кофеюшничек.

Скромный кофеюшничек с названием «Чинара» встретился нам минут через десять неторопливой прогулки. В развеселом настроении мы ввалились внутрь заведения, заняли столик у окна, и к нам тут же подоспела милая официанточка с меню. С разносолами определились быстро: шашлык и по бокалу красного сухого вина.

– А долго ждать? – поинтересовалась я, очень уж сильно кушать хотелось.

– Минут пятнадцать. Хлеб нужен?

– Да и побольше! – плотоядно облизнулась Тая. – Зелени, кетчупа – всего побольше!

Девушка с улыбкой кивнула, забрала меню и отошла. Помимо нас в небольшом уютном заведеньице на десять столиков, крытых малиновыми скатертями, трапезничала парочка – заморыш юноша и такой же почти полупрозрачный заморыш девушка. И больше никого, что не могло не радовать – в помещении не висело плотной табачной завесы. Дожидаясь заказа, мы болтали о том, о сем, преимущественно делясь приятными впечатлениями от грандиозного спектакля.

– Ты знаешь, можно было бы как-то пережить этих ужасных актеров с их позорными костюмами, будь на сцене хоть мало-мальски яркие, зрелищные декорации, – с умным видом большого театраловеда заявила Тая, зачем-то копошась в вазочке с салфетками. – Ну хоть какая-нибудь красивость, на которую приятно посмотреть, а не только один стремный, кое-как разрисованный фон. А так форменная срамота, а не спектакль, правильно я оперу никогда не любила.

– Опера опере рознь, – с не менее умным видом заявила я. – Все дело в бюджете, затраченном на спектакль и в режиссере, тут и с тем и с другим явные проблемы.

Вот такие мы с подругой умные люди: полчаса в театре побывали и все тонкости оперного дела выяснили. Официантка принесла наш заказ и одновременно с этим в зал вошли двое весьма симпатичных мужчин лет эдак 35–38. Разумеется, их появление не осталось незамеченным Таисией Михайловной. Она даже практически проигнорировала момент переноса тарелок с шашлыком с подноса на стол, так увлеклась наблюдением за симпатичными мужчинами. Да, дяденьки выглядели очень даже позитивно… Урча от голода, я вгрызлась в сочный мясной кусбан, украдкой посматривая на них. Один высокий, широкоплечий брюнет с тонкой аккуратной бородкой типа «эспаньолка» в солидном пальто и не менее солидном костюме под ним, второй – чуть пониже, плотного телосложения, эдакий слегка зажиревший культурист с приятным лицом, большими черными глазами и длинными волосами, собранными на затылке в хвост, так же был облачен в культурный костюм. Переговариваясь, они уселись за дальний столик в углу друг напротив друга и углубились в изучение меню.

– Какие симпатишные господарики, оказывается, заруливают в дешевенькие кофеюшники, – громко чавкая, сказала Тая. – Надо иметь в виду.

– Тише ты, еще не дай бог услышат.

– Да и пускай слушают, я может, познакомиться хочу!

– Ты что, умудрилась окриветь с двух глотков? – я озабоченно посмотрела на ее бокал.

– Чего это сразу – окриветь? – Тая сосредоточенно возила в тарелке куском хлеба, собирая кетчуп и зелень. – Можно подумать, знакомиться следует исключительно упившись вусмерть.

«Конечно, нет, – подумала я, – но у нас, а особенно у некоторых из нас, почему-то только так и получается».

Мужчинам принесли заказ – пиво, шашлыки и что-то еще – с нашего стола плохо просматривалось, что именно, и они принялись деловито трапезничать. Было очевидно – люди зашли просто пообедать, а не отдыхать до полного расслабления в суставах.

– Вот сейчас пожрут и уйдут, – с тоской озвучила мои мысли Таисия Михална, – буквально из рук уплывут. Сен, тебе не видно, есть у них обручальные кольца на пальцах?

– Увы, я не настолько зоркий сокол.

– Ничего, сейчас выясним, – подруга цапнула со стола зажагалку и зачем-то убрала ее в сумку, затем потянулась за сигаретной пачкой. Я с тревогой наблюдала за ее действиями.

– Тай, ты чего удумала?

– Просто познакомиться хочу, – кокетливо повела она плечиком. – Такой веселый, позитивный денек, я прямо чувствую себя на гребне волны!

– И этот твой гребень волновой есть повод приставать к людям в местах общественного питания?

– Сена, когда ты успела стать настолько нудной? Аж страшно делается! В общем, я себе бородатенького заприметила, но твой тоже ничего, очень симпатичный. Ладно, я пошла.

И, прежде чем я успела хоть что-то пискнуть, она взяла сигарету двумя пальцами, оттопырила в сторону мизинец, выковырилась из-за стола и нахально поперла знакомиться. Втянув голову в плечи, я немного сползла под стол, старясь сделаться как можно меньше, незаметнее, прикрылась вазочкой с салфетками и приготовилась сгореть со стыда. Нет, не вот почему так всегда, а? Ни в театр не можем сходить по-человечески, ни поесть без приключений… А Ливанова тем временем причалила к «мужскому столику», придала своему организму художественную позу с отведением левого бедра в сторону и отклячиванием попы, и попросила закурить. Бородатенький галантно щелкнул зажигалкой, нахалка прикурила, но уходить не торопилась. Она оперлась на край стола, отклячила попу до невозможности и, размахивая сигаретой над тарелками, затеяла светскую беседу. Затаив дыхание, я украдкой наблюдала за происходящим. Объедками в Тайку вроде бы не кидались, господа вели себя дружелюбно, даже улыбались… Спустя пару минут, Таиска отшвартовалась и, развратно вихляя тазобедренным суставом, поплыла к нашему столу.

– Ну? – еле слышно проскрипела я, опасаясь смотреть на «мужской стол». – Тебя хоть вежливо послали?

– Почему – послали? – с важным видом Таисия отправила в рот последний кусок шашлыка и заинтересованно посмотрела в мою тарелку. Я инстинктивно прикрыла свою миску рукой от этого жадного, хищного взгляда. – Сейчас они к нам присоединяться.

– Да ладно! – глаза мои устремились на лоб. – Врешь!

– Сейчас сама увидишь, – усмехнулась она. – Что-то я не наелась…

– А что ты им сказала?

– Сказала, что когда люди обедают в одиночестве, а не в хорошей компании, еда хуже переваривается, и предложила составить нам компанию для благотворного усваивания продуктов питания.

Поразительно, но вскоре симпатичные господа со всеми своими тарелками и пивными кружками передислоцировались за наш столик! И началось знакомство. Бородатенького звали Антоном, второго Андреем, они оказались очень даже развеселыми, приятными собеседниками, жаль только посидели недолго, ибо торопились по делам. На прощание оба дали нам свои визитки, причем Антон написал на оборотной стороне своей карточки еще какой-то телефон и сказал:

– Позвоните в понедельник по этому номеру, договоритесь о времени и подходите на кастинг.

– Куда-куда? – навострила уши Таисия Михайловна, норовя выдернуть визитку из его пальцев.