— Да, как любой из нас. Не нарушая безнаказанно закон, вы можете поступать так, как вам хочется.

Она тяжело вздохнула.

— Я не хочу нарушать закон. Я не знаю, чего я хочу, но, по-моему, дома мне будет лучше.

— Возможно, вы не вполне представляете, как будете себя чувствовать, вновь оказавшись дома, — осторожно произнес Уэксфорд. — После всего, что произошло. Воспоминания того вечера могут вызвать нестерпимую боль.

— Эти воспоминания всегда со мной. Стоит только закрыть глаза. Понимаете, все тут же возникает… именно когда я закрываю глаза. Я опять вижу этот стол, до того, как все случилось, и после. Интересно, смогу ли я снова сидеть за этим столом? Она подает мне еду, я попросила… — Дэйзи замолчала, потом, неожиданно улыбнувшись, взглянула на него. Темные глаза ее загорелись странным блеском. — Мы всегда говорим обо мне. Теперь расскажите о себе. Где вы живете? Вы женаты? Есть ли у вас дети? Есть ли у вас друзья, которые помнят о вашем дне рождения?

Он рассказал ей, где живет, что женат, имеет двух дочерей и трех внуков. Да, они помнят, когда у него день рождения, в общем, помнят.

— Жаль, что у меня нет отца.

Почему он не спросил об этом?

— Но у вас, конечно, есть отец? Вы иногда видитесь?

— Я никогда не видела его. Во всяком случае, не помню его. Они развелись с мамой, когда я была совсем маленькой. Он живет в Лондоне, но никогда не проявлял желания повидаться со мной. Не думаю, что мне хотелось бы, чтобы у меня был он, просто я хотела бы иметь отца.

— Думаю, что ваш… муж вашей бабушки заменил вам отца.

Нет, он не ошибся, она посмотрела на него с выражением неверия и скептицизма и при этом кашлянула и фыркнула одновременно.

— Нашлась ли Джоан?

— Нет, Дэйзи. Мы беспокоимся за нее.

— О, ничего с ней не случилось. Да и что могло случиться?

Ее простодушная безмятежность только усилила чувство тревоги.

— Когда по вторникам она приезжала к вашей матери, она всегда приезжала на машине?

— Конечно, — удивленно взглянула на него Дэйзи. — Вы хотите спросить, не шла ли она пешком? Это добрых восемь километров. Нет, Джоан никогда и никуда не ходила пешком. Не понимаю, почему она там живет, она всегда терпеть не могла сельскую местность, все, что с этим связано. Думаю, что так получилось из-за ее престарелой матери. Вот что я скажу: иногда она действительно приезжала на такси. И не потому, что ее машина ломалась. Она любила выпить, да-да, и тогда боялась садиться за руль.

— А что вы можете рассказать мне о людях по фамилии Гриффин?

— Они когда-то работали у нас.

— Их сын, Энди… вы видели его с тех пор, как они уехали?

Она как-то странно посмотрела на Уэксфорда. Похоже, ее искренне удивило, что он затронул такую неожиданную или даже тайную тему.

— Да, один раз. Странно, что вы спрашиваете. Я встретила его в лесу. Шла по лесу и увидела его. Вы, наверное, не знаете нашего леса, но это произошло около проселочной дороги, там есть такая узкая дорога, уходит на восток, так вот это произошло в том месте, где растут ореховые деревья. Не знаю, он, должно быть, видел меня, наверное, мне надо было что-то сказать ему, спросить, что он тут делает, но я не спросила. Не знаю почему, но не спросила. Я увидела его и испугалась. Я никому не сказала. Дэвине бы это не понравилось, ведь он зашел на частную территорию, но я не сказала ей.

— Когда это было?

— Где-то осенью прошлого года. По-моему, в октябре.

— Как он мог попасть туда?

— У него был мопед, наверное, и сейчас есть.

— Его отец говорит, что он работал на какого-то американского бизнесмена. Мне почему-то пришло в голову, так, догадка, не более, что они могли познакомиться через вашу семью.

Дэйзи задумалась.

— Дэвина никогда бы не порекомендовала его. Мне кажется, это мог быть Престон Литтлбери. Но если Энди работал на него, то лишь как…

— Возможно, как шофер?

— Даже не как шофер. Может быть, мыл машину.

— Хорошо. Вероятно, это неважно. И последний вопрос. Другой человек, тот, которого вы не видели, который выбежал из дома и завел машину, мог ли это быть Энди Гриффин? Подумайте, прежде чем ответить. Представьте себе это как возможность и вспомните, было ли в нем что-то, хоть что-нибудь, что делало бы его похожим на Энди Гриффина?

Дэйзи молчала. Он не увидел в ее лице ни удивления, ни недоверия, она просто следовала его совету и обдумывала вопрос. Наконец она произнесла:

— Могло быть. Я могу сказать, что не увидела ничего такого, что с уверенностью заставило бы меня утверждать, что это был не он. Это все, что я могу вам ответить.

На этом Уэксфорд попрощался, сказав, что утром во вторник придет на похороны.

— Если хотите, могу рассказать, как это представляется мне, — сказал Берден.

Они сидели у него дома, а сынишка Бердена, уже в пижамке, устроился на коленях у отца. Дженни ушла на вечерние курсы немецкого языка.

— Сейчас принесу вам еще пива и тогда расскажу. Нет, принесите лучше сами, чтобы мне не пересаживать его.

Уэксфорд вернулся с двумя банками пива и пивными глиняными кружками.

— Смотрите, кружки совершенно одинаковые. Там, на полке, стоит третья. Очень интересный пример по экономике. Ту, что у вас, дайте-ка посмотреть поближе, да, верно, ту, что у вас, мы с Джин купили за пять шиллингов во время медового месяца в Инсбруке. Как видите, еще до того, как перешли на десятичную систему, задолго до того. Та, что у меня, чуть-чуть меньше, я купил ее десять лет назад, когда мы возили туда детей. Она стоила четыре фунта. Кружка, что стоит на полке, намного меньше и, по-моему, не такая хорошая по качеству. Мы с Дженни купили ее в прошлом году в Китцбюхеле, когда ездили летом в отпуск. За десять фунтов пятьдесят пенсов. О чем это говорит?

— Стоимость жизни выросла. Чтобы понять это, мне не надо сравнивать три кружки. Не могли бы мы вернуться к вашей версии развития событий в Тэнкред-хаусе, а не проводить исследования в области сравнительной керамики?

Берден улыбнулся и тут же нравоучительно сказал сынишке:

— Нет, Марк, тебе нельзя папино пиво, а папе нельзя твой черносмородиновый сок.

— Бедный старый папа. Честное слово, это настоящая жертва. Так что же случилось во вторник вечером?

— Назовем стрелявшего в банке, того, что с прыщами, Икс.

— Оригинально, Майк.

— Вторым человеком был Энди Гриффин, — продолжал Берден, не обращая внимания на замечание. — Энди — человек, который знал усадьбу, у Икса был револьвер.

— Револьвер, — повторил Марк.

Берден поставил сына на пол. Схватив пластмассовый свисток из кучи игрушек на полу, ребенок направил его на Уэксфорда:

— Бах, бах!

— О Господи, Дженни не хочет, чтобы у него был игрушечный пистолет. И у него его нет.

— Теперь есть.

— Как вы думаете, ничего, если перед сном он полчаса посмотрит телевизор?

— Ради Бога, Майк, у вас больше детей, чем у меня, вам лучше знать. — Увидев, что Берден все еще сомневается, Уэксфорд нетерпеливо добавил: — Если это не будет ужаснее того, что вы собираетесь рассказать, что вряд ли.

Берден включил телевизор.

— Икс и Энди отправляются в Тэнкред-хаус на джипе Икса.

— На чем?

— Это должен быть автомобиль, который может проехать по неасфальтированной дороге.

— А где они встретились, эти двое, Икс и Энди?

— В пабе. Может быть, в «Выпивке и салате». Энди рассказывает Иксу о драгоценностях Дэвины, и они разрабатывают план. Энди знает привычки Бренды Гаррисон. Ему известно, что каждый вечер в семь тридцать она объявляет, что обед готов, и уходит домой, оставляя заднюю дверь незапертой.

Уэксфорд кивнул.

— Это обстоятельство говорит в пользу участия Гриффина.

Довольный, Берден продолжал:

— С шоссе В-2428 они въезжают в ворота по основной дороге, но на развилке поворачивают на левую дорожку. Бренда ушла домой; Дэвина Флори, Харви Копленд, Наоми Джонс и Дэйзи Флори сидят в оранжерее. Поэтому никто не слышит, как подъезжает машина, и не видит света фар, как и рассчитал Энди. Время — без двадцати пяти восемь.